Лес проснулся (СИ) - Седов Константин. Страница 46

Я не успел додумать эту мысль, так как она приняла материальное воплощение.

Волк был огромен. На вид не меньше центнера. Вытянутая пасть, загнутые клыки на верхней и нижних челюстях. Лохматый, черный, он сливался с бурой травой в которой полз. Сверху хорошо был виден длинный, облезлый, как у мыши, хвост. Уши прижаты, глаза нацелены на оленя.

Я невольно бросил взгляд в сторону. Не знаю, как на этой планете, но земные волки если охотятся на оленя-одиночку, делают это только стаей. Как бы близко волк не подобрался к оленю, тот делает его на любой дистанции. Значит будет гнать на стаю.

И как-то мне обидно стало. Это же мой олень! Убивать не собираюсь, но он все равно мой. Так, что и тебе не дам, — подумалось мне и решение было принято. Может застреленный заяц оказался той чертой, когда я вспомнил, что не просто так ружье с собой ношу. Может просто снедало детское желание, показать кто здесь главный, но я решил, что волку не жить.

Стрелять сверху не хотелось, «Зубр» оружие средней дистанции. Пуля Бреннеке на сто метров уже ненадежна. Волк был метрах в пятидесяти, и я бы почти наверняка попал. Но для этого пришлось бы встать, а сыпучий обрыв доверия не вызывал.

Я быстро спустился, держась против ветра. Прижимаясь спиной к холму, обошел его, приготовив оружие. Здесь снова было полно кустов, и я шел по пояс в зеленом колышущемся море. По моим прикидкам волк должен был быть у заросшей поганками рыхлой колоды. Я сделал шаг и вскинул ружье.

Волка не было. Меня увидел олень, фыркнул и продолжил жевать листья, одаривая подозрительным взглядом.

Я повернулся в сторону откуда полз волк…

На мою спину кто-то прыгнул и заорал в ухо. Я бешено завертелся на месте стараясь скинуть напавшего. Мешавшее ружье откинул в сторону, замахал руками пытаясь схватить противника. Времени думать, как волк меня заметил и обошел, уже не было.

Только нащупав брезент рюкзака за спиной и сбросив его на землю я понял, что никого на моей спине нет.

Орал рюкзак. Голосом зайца. Они вопить умеют дай боже. Истерично и резко.

Я, тяжело дыша, открыл рюкзак из которого вылетел совершенно целый заяц и заметавшись меж лопухов, выбрал направление и убежал. Провожая ошалелым взглядом колышущиеся кусты до меня наконец стало доходить.

Зайца я не подстрелил, оглушил только. Такое бывает. Не смотря, засунул в рюкзак и пошел на олений зов. В самый неподходящий момент, когда я охотился на волчару, заяц очнулся и заверещал.

Посмотрел вокруг. Ни волка, ни оленя не было. Хотя я, наверное, на пару километров вокруг всех распугал.

Возвращался к привалу другой дорогой, показавшейся мне короче. Сначала шел вдоль очередного невысокого холма, надеясь его обойти. Но он перерос в каменистую стену и завернуть мне удалось нескоро.

Из стены росли высокие грибы на тонких ножках, ржавая земля покрыта трещинами.

Я посматривал по сторонам. Волки все еще были где-то недалеко. Неизвестно, как у них там с оленем все сложилось, могли и обо мне вспомнить. В отличие от земных, эти, уважения к человеку с ружьем не питали.

Стена так и не закончилась, но посреди ее образовалась скошенная природная арка за которой начинался лес. В нее я и свернул.

Сначала показалось, что я вижу меж листвы ягодную поляну. Подумалось, «неужели к земному зайцу полагается и земная земляничная полна»? С удовольствием бы свежих ягод набрал. Я подошел ближе и есть мне расхотелось. На пару дней, точно.

Поляна была не ягодной. Красной, но по другой причине.

Кровь была везде. Заливала землю, траву. Полноправно влилась в оставшуюся после дождя лужу и багрово отражала черные скалы. Повсюду летали мухи, концентрируясь над рванными кусками мяса. Часть костей были сломаны и торчали во все стороны острыми осколками. Все обглоданы.

Я с трудом сдержал рвотный позыв и опустив ружье приложил руку к лицу, стараясь не дышать.

Я не мог понять кто это был. Кажется, олень. Точнее, несколько. Такое ощущение, что стадо сюда загнали, а потом целенаправленно рвали на куски. Почему-то не было ни одной головы. Будто с собой унесли.

Обойти поляну не получалось, — вокруг были скалы и непроходимые дебри. Вернутся к Тяни-Толкаю, казавшемуся теперь милым и родным, можно было только пройдя поляну напрямую.

Как ни старался сильно не испачкаться, все равно измазался. Зацепился за торчащие из кровяной лужи ветки, дернулся и наступил на что-то склизкое, размазавшееся по подошве. Заляпал и забрызгал.

К Тяни-Толкаю возвращался, держа оружие стволом вниз, приклад на уровне уха, готовясь мгновенно вздернуть. Глазами шарил по деревьям. Последний раз такое напряжение испытывал, когда на Вертажо Эридана за чхоме шел.

Ничего себе, волчары. Они же ради удовольствия это делали, не еды. Там мяса осталось, две стаи накормить можно.

Тяни-Толкай стоял там же где я его оставил всего два часа назад. Такое ощущение, что неделя прошла.

Стукнул робота по боку, достал аптечку, еще раз внимательно просмотрел. Бинты, мази, даже антисептические капли в случае химического ожога глаз. Ни хрена нужного.

Вспомнился аллилфанол. Сейчас бы его закинуть! Или спидов. Норавалерон прекрасно мозги на место ставит. А лучше просто водки. Стакан. Залпом. Чтоб глотку обожгло!

Приду, хмельной холодильник сломаю на хрен. Потом, что-нибудь придумаю. Скажу шкаф упал или еще что-нибудь. Любую отмазку. Самую глупую и детскую. Пусть думают, что хотят. Мне надо выпить! Что за аптечка?! Даже спирта нет.

Стоял, уткнувшись лбом в холодный бок робота. Только сейчас заметил, что за мной идет цепочка красных следов. Здорово вляпался.

Взял бутыль с водой, отошел, стал поливать ботинки, вытирая их о траву. Сквозь бульканье бутылки и шум падающей воды не сразу услышал тихий треск в зарослях. А как услышал не сразу понял, что это. Пока треск не перерос в грохот.

Бутыль полетела на землю, я развернулся и вздернул ружье. Грохот усилился, земля задрожала, из зарослей высунулась морда.

Не волка. На уровне трех метров над землей в нашу сторону смотрело вытянутое, похожее на свиную, рыло. Только раз в десять больше. Вместо пятачка небольшой хобот и огромная нижняя челюсть этот хобот поддерживающий. Маленькие свинячьи глазки.

Я навел мушку точно между глаз, ожидая, что предпримет гость.

Гость захлопал глазками, издал трубный звук и мелкими шажками двинулся в нашу сторону.

Пока я прикидывал в каком из стволов может быть дробь, а в каком пуля, и как лучше скорректировать выстрел, гость не обращая на меня внимания направился к Тяни-Толкаю и шумно обнюхал его. Сначала «живот», потом ноги. Фыркнул.

Я успел подумать, что пришельца заинтересовал багаж еды, но он тут же развеял мои сомнения, забросив передние лапы роботу на спину и засеменил задними, начал пристраиваться… Что?!!

Я вскинул ружье и выстрелил в воздух.

Дуплет оглушительно грохнул, похотливый гигант спрыгнул на вздрогнувшую землю, разочарованно трубя бросился в чащу из которой пришел.

Может здесь воздух такой? То олень ревел, хотя на Земле брачный период у них осенью. Теперь этот сладострастец. Здесь видимо, круглый год.

— Пошли домой, — буркнул я Тяни-Толкаю, — шалава.

Насыщенный день. Зато я встретил крупных животных. Даже нескольких.

Глава 26

Холодильник конечно ломать не стал. И даже не потому, что боялся последствий, а потому что все равно бы не сломал. Там стекло, как металл. Я честно пытался поддеть дверцу ножом, топором, лопатой и различной арматурой, оставшейся от строителей, но ничего не получилось. Я опробовал все электронные ключи, висевшие над стойкой в холле, надеясь на извечное — «а вдруг?» Но «вдруг» не сработало.

Надо сосредоточится на работе, — подумал я, и не дав себе передышки, на следующий же день отправился садить делянку. На месте долго разбирался с управлением, чтобы перевести Тяни-Толкая в режим «пахать-сеять», но все же разобрался. К вечеру засеял овес и клевер, когда начало темнеть решил вернутся. Надо бы еще под капусту делянку отвести, но не хотелось оставаться в ночном лесу, когда, как выяснилось, недалеко полно хищников.