Лес проснулся (СИ) - Седов Константин. Страница 56

«Оленьи рога» по очереди пили из большой неровной посудины. Мутная бурая жижа сильно пахла. Над площадкой стоял кислый аромат.

За спиной звероподобного стоял бедолага обычно ходящий с корзиной за «Тетей Галей» и что-то шептал на ухо. Тот с интересом слушал. Когда меня подвели ближе, также с интересом оглядел. Не с тем, кулинарным, как утром, а скорее, как на забавную зверушку. Хлеб у него был, хотелось зрелищ?

Догадка подтвердилась. Толпу в центре площадки разогнали, мужика, дувшего в трубу с дырками, (у меня язык не повернется назвать это флейтой) также измазанного белой краской, отогнали на край.

В центр площадки вывели меня.

Я стоял, озирался, не понимая, что они хотят?

Привели еще одного пленника, из тех, что увели прежде, и поставили передо мной.

— Колла!

Обращались ко мне. Я развел руками.

— Колла гаре!!! — в пленника ткнули пальцем, показав жестами хватание за шею и изобразив звук хруста.

Пленник испуганно смотрел на меня.

Гладиаторские бои посмотреть хотите? Я заложил руки за спину.

— Колла гаре, чака!!! Ба хору чаталл?!!

— Не понимаю, — ответил я, и начал изучать землю под ногами. Увидел кровавые сгустки. Кажется, здесь недавно уже дрались.

Меня решили подстегнуть. Подскочил резвый паренек с рогами на медвежьем черепе и замахнулся палкой. Левой я перехватил кисть с оружием, правую упер ему в лицо. Руку с палкой заплел у себя на груди, защемив подмышкой, рогатого оттолкнул. Он полетел в толпу, а я рассматривал палку у себя в руке. Хотя нет, не палку. Это именно, что дубинка. Тонкая, с искусной резьбой. Еще раз отметил, что ребята талантливые.

Хорошо, что это не настоящая атака. И сопротивления троглодит не ожидал. Вокруг опять заорали. В основном восторженно, хотя были и гневные возгласы.

Обиженный паренек вскочил, выхватил каменный нож и с рычанием бросился на меня.

Я отбил нож палкой, обратным движением влепил пареньку по скуле, и он полетел обратно в толпу.

Могу поклясться, что в глазах терпилы с корзиной, наблюдавшего за моим обращением с палкой, мелькнули одновременно уважение и тоска.

Паренек снова встал. Оружия у него больше не было. Хищно скалясь, по-звериному пригнувшись, он выдернул копье из рук товарища, наклонил его в мою сторону. Кинутся не успел, звероподобный повелительно рыкнул, и парень скис. Опустил копье и тут же получил тычину от товарища у которого его вырвал.

Звероподобный пьяно заревел, я не понял, к кому он обращается. Не говоря о том, что ни слова не понял из сказанного.

Поняли ребятки с рогами. Вперед вышло сразу несколько человек. В глазах энтузиазм и желание убивать. Меня.

Звероподобный опять что-то проревел. Из энтузиастов остался лишь один, изящно выгнутую дубину с круглым камнем на конце, положил на землю, скинул с себя одежду и тоже пригибаясь, двинулся ко мне.

Жестом и новым рыком от меня потребовали бросить палку. Ребята хотели зрелищ.

Выбор у меня был небольшой, точнее его вообще не было. Палку отбросил, повернулся к противнику. Он мгновенным движением преодолел расстояние между нами и двумя руками вцепился мне в горло.

Я не успел отреагировать, настолько стремительным было его движение. Раз, и он уже душит меня огромными ладонями. Глаза вытаращены, на темном лице ослепительно светятся белки глаз и зубы. Изо рта воняет. Если бы нападал с оружием, я был бы уже труп.

Я ударил снизу по рукам, сбил захват. Обратным движением врезал ему ребрами ладоней с двух сторон по шее. И сразу схватив за голову впечатал колено в лицо.

Парень может и быстрый. Сильный, дерзкий. Наверняка хороший воин и охотник. Но тут дело техники. А против нее не попрешь.

Он остался в сознании, но рухнул передо мной на колени, шаря руками по залитой его же кровью, земле.

Толпа снова зашлась в возбужденном крике. Звероподобный хохотал, хлопая себя ладонью по колену, хотя не всем в его пятнистой ассамблее это понравилось. Я видел несколько недовольных лиц, но не они главные на этом празднике.

Звероподобный излучал радость. Так выглядит дворовый хулиган с окраины, впервые попавший на стереофильм. Роскошный боевик с файтингом и спецэффектами. Хулиган вопит от восторга, бьет кулаком по спинке сиденья, напротив. Окружающие им недовольны, но сделать замечание боятся.

— Мату ме макай. Вару Карахал! Джора! Сабуда гида!!! — закричал звероподобный кому-то за моей спиной.

— Карахал! Карахал улату! — загудела толпа.

Через минуту на площадку поднялся здоровенный бугай, выше меня на голову и в два раза шире. Шел лениво, зная себе цену, всем своим видом давая понять, что снизошел до общества толпы. Одежда на нем была пятнистая, львиный череп-шлем, который надо полагать они никогда не снимают, украшен широченными оленьими рогами. Таких больших я не видел даже у звероподобного. На плечах, как мне показалось, клетчатое казарменное одеяло.

Если местный воин, то почему не на пиру?

— Карахал! — в возгласе толпы слышалось благоговение.

Руки Карахала измазаны кровью. Где бы он только что ни был, Карахал кого-то убивал.

— Карахал! — обратился к нему звероподобный, — Ба сабуда пар! Кантаи ута ту анван, — он показал на меня.

На лице Карахала отразилось такое недоумение, будто бы ему предложили площадку подмести или шкуру с детской неожиданностью поменять. То есть, что-то настолько нелепое, что на это даже обижаться не стоит.

— Анван ме макай. Анван сабуда, — и показал на сидевшего у плетня парня, которому я разбил лицо. Он уже пришел в себя, сидел задрав голову, прикладывая к носу какую-то траву.

— Мара ве, — звероподобный показал на лежавшего неподалеку троглодита, с простреленным бедром, которого я сначала не заметил, — бу асета!

Карахал посмотрел на меня с легким интересом, будто на таракана, которого собирался раздавить, а тот вдруг в пляс пустился, и что-то коротко бросил.

Кто-то из подростков принес и сунул мне под нос здоровый кусок мяса.

— Ула!

Увидев перед собой покрытую поджаристой корочкой человеческую руку со скрюченными пальцами, я отшатнулся.

Карахал обронил короткую фразу. Толпа захохотала.

Великий воин остряк. Но гостеприимный. Угощение поднес. А глупый пришелец жареной руки боится.

Карахал насмешливо и ни на кого не глядя, с откровенной скукой в голосе спросил о чем-то звероподобного. Слов я не понимал, но интонации было достаточно. Великий воин интересуется, на хрена ему свой талант великого бойца растрачивать на поединок с козявкой?

Какое-то время они переговаривались, звероподобный горячился, что-то доказывая, Карахал с неохотой слушал. Затем ткнул пальцем в ожерелье на одном из пятнистых старейшин.

Звероподобный коротко приказал, и старейшина с видимой неохотой снял с себя бусы из когтей неведомого мне, но несомненно хищного, животного. Похожи на когти ленивца, но гораздо толще. Дорогая, надо полагать вещь.

Карахал милостиво принял подношение, поблагодарил дарителя и отложив ожерелье в сторону вышел в центр площадки, встав передо мной. Скинул с плеч одеяло и когда оно сползало, я понял, что это сшитый из перьев плащ. Искусный и наверняка по местным меркам, дорогой.

— Кантай! — громогласно приказал звероподобный.

Карахал сделал шаг и лениво протянул ко мне руку. Именно протянул, не хватал.

Я отскочил. Карахал усмехнулся и пригнувшись, как противники до него, ускорился, протянув ко мне обе руки, вцепился в рубашку.

Я больше не отскакивал. Позволил себя схватить и схватив в ответ, рванул вверх и на себя. Сел на землю, и поставив носок согнутой правой ноги к его животу, сделал перекат. Когда лопатки коснулись земли, толкнул вверх и назад.

Великий воин невеличественно пролетел над моей головой и вертикально, головой вниз, соприкоснулся с землей.

Хруст я расслышал даже сквозь единогласный вздох толпы. Не шейных позвонков, нет. Оленьи рога, украшавшие его голову, а прежде голову воистину исполинского оленя и наверняка, бывшие гордостью их нового хозяина, разломались, как спички.