Наследник старого рода - Шелег Игорь (Дмитрий) Витальевич. Страница 46

— Вот именно! — улыбнулся я, поймав его на гордости. — Себя надо уважать!

— Вообще-то пять тысяч — это как-то многовато! — сказал один из парней. — Стандартный договор о сопровождении стоит около трехсот талеров, не больше.

— А у нас нестандартный, — ухмыльнулся я. — Мне пришлось попотеть, чтобы спасти ваши жизни, а вместо «спасибо» я получил какой-то наезд. К тому же без нас вы точно не сможете вернуться назад. Мы всего за час столкнулись с десятью большими группами демонов, — немного приврал я. — Как думаете, вы справитесь с таким же количеством, если пойдете одни? Да и вообще, вы даже не ориентируетесь на местности, непонятно почему пошли в противоположную сторону от поста.

— Я же говорила! — шикнула на друзей одна издевушек.

— В общем, думайте! — добавил я, и мы с наставником продолжили наше кровавое дело.

Закончив с разделкой и сборами, мы приготовились возвращаться домой, и ребята все же решили к нам подойти.

— Двадцать тысяч за пятерых, — сказал Павлин, — и мы согласны на ваше сопровождение.

— Двадцать пять, — отрезал я.

— Ты ничего не решаешь! — зло рявкнул он на меня. — Я говорю с твоим стариком!

— Тридцать тысяч, — улыбнулся Феофан. — Или можешь принять предложение Ивана.

— Мы согласны с предложением Ивана, — быстро сказала подошедшая девушка, понимая, что из-за ее друга цены могут подскочить еще выше.

— Хорошо, — улыбнулся я и достал из кармана сложенный листок и ручку. — В таком случае подпишем договор!

Листок в моем кармане нашелся совершенно не случайно. На нем мы отмечали примерные характеристики пустоши в этом участке. Тропы, поляны, редкие растения. С одной стороны он был исписан мелким убористым почерком, а вот со второй совершенно чист.

Я быстро написал, что каждый подписавшийся обязуется выплатить Феофану Елизарову по пять тысяч талеров, и предложил компании расписаться.

— Мы бояре! — возмутился Павлин нашим недоверием. — У нас слово железное! — Однако свою подпись все же поставил.

— А мы серьезные люди, — сказал я, — и понимаем, что бумага — это документ, которым можно доказать свои слова.

Наше возвращение на таможенный пост вышло весьма фееричным, что, признаться, очень не понравилось Феофану, который не очень-то хотел привлекать внимание.

Но как его не привлечь, если мы вернулись с огромной добычей и привели детей из боярских родов, родители которых уже отправили на поиски в пустоши несколько отрядов, состоящих из своих людей, и ждали результатов.

Больше всего мне понравилась реакция старшего родственника Павлина, который очень красноречиво на него посмотрел, после того как Феофан показал таможенникам свернутую кожу с крыльев ночного охотника.

Стоит ли говорить, что мальчишка вжал голову в плечи?

— Жди в машине, — сказал Феофан, когда мы положили рюкзаки в багажник, и забрал у меня расписку. — Пойду пообщаюсь с родителями этих оболтусов и попробую получить честно заработанный гонорар.

Как правило, зубная боль считается самой неприятной из всех видов боли, которые в принципе может испытывать человек. Однако мне кажется, что в тот момент я ощущал что-то намного худшее…

Все дело в том, что ранним солнечным утром я обнаружил во дворе нашего дома одного очень неприятного и заносчивого молодого человека лет так пятнадцати.

Все верно, вы совершенно правы. Моя душевная боль была вызвана лицезрением высокомерно задравшего свой детский подбородок Павлина.

— Чего кривишься? — спросил Феофан, выходя следом за мной на крыльцо.

Наставник был одет в черные спортивные штаны, простую синюю майку и резиновые сланцы на босу ногу. В руках он держал большую глиняную чашку, исходящую густым паром с приятным ароматом свежезаваренного травяного настоя.

Этот запах был мне знаком, я узнал его во время нашего непродолжительного совместного проживания с наставником. Иногда, после особо удачной охоты в пустошах, Феофан со своим новым товарищем — дедом Тарасом — хорошенько так выпивали. После обильного застолья многоопытный Феофан предпочитал лечиться собственноручно заваренным настоем, за что не раз слышал насмешки от употребляющего традиционный рассол Тараса. Но следует отметить, что этот напиток доказал свою высокую эффективность, от мужчины не пахло перегаром, да и чувствовал он себя великолепно. Ни тебе головной боли, ни других «радостей» после обильного возлияния. В общем, полезная штука.

Несмотря на то что вчера у нас был самый удачный поход, Феофану так и не удалось выпить со своим другом и поговорить за жизнь, вместо этого ему пришлось праздновать счастливое спасение «родных кровиночек» с какими-то непонятными людьми.

— Когнитивный диссонанс, — коротко пояснил я свои ощущения.

В свое время мне довелось, увидеть это выражение на новостном портале Моршанска и выяснить, что же оно здесь означает. Оказалось, что смыслы этого выражения в обоих мирах совпадают, поэтому я, совершенно не стесняясь, его употреблял.

Наставник вопросительно приподнял бровь.

— Он не вписывается в здешний экстерьер, — пояснил я. — Выглядит так же инородно, как дед Тарас в поместье боярского рода.

— Тебе надо заканчивать с посиделками в Интернете, — прищурившись, бросил Феофан и сделал большой глоток. — Лазишь везде по Сети, словечки непонятные запоминаешь, лучше бы личное время на полезные дела тратил. Вот я в твое время…

— Это надо для учебы, — прерывая нотацию старика, сказал я.

Если бы я его не прервал, то, скорее всего, мы бы услышали душещипательную историю о том, как у Феофана в свое время не было телефонов, что вместо всяких сетей он все свое время посвящал тренировкам. Он мог говорить достаточно долго, и если Павлина мне жалко не было, то себя хотелось от этого уберечь.

Так легко и непринужденно заткнуть Феофана мне удалось только потому, что учебу, в каком бы виде она ни проходила, он уважал, и поэтому сам выдавал мне гаджеты для самостоятельной подготовки к школе. Все же, к моему глубочайшему разочарованию, скоро должен был начаться учебный год, и находиться среди отстающих мне крайне не хотелось.

— Ты прав, — через некоторое время произнес мастер. — Мальчишка одет не для тренировки — во все белое, да и лишнего золота на нем как-то многовато, но, думаю, после нашего первого занятия он поймет, что именно ему надо изменить.

— После ПЕРВОГО? — зацепился я за слово.

«То есть его появление здесь не случайно, и Феофан, судя по всему, собрался проводить с ним какие-то занятия? Что за неудачный день?! Ведь нет никакого желания терпеть такого неприятного типа. Это, конечно, не такое уж тяжелое занятие, но слушать постоянные упреки и дурацкие заявление совершенно не хочется».

— Ты назвал меня «мальчишка»? — вскинул голову Павлин. — Старик, мне кажется, ты забываешь, кто платит тебе деньги и с кем ты говоришь!

— Да, — кивнул Феофан, отвечая на мой вопрос и старательно игнорируя раскрасневшегося подростка. — Их родные посчитали, что сумма, заявленная в твоей расписке, достаточно велика, но мне удалось их убедить, что если они заплатят всего в два раза больше, нарушители спокойствия быстро поймут, что пустошь — это очень плохая идея. И в следующий раз будут думать, прежде чем совершить нечто подобное.

Я уважительно покачал головой. Феофан не только решил вопрос с долгом, но на ровном месте смог заработать громадные деньги. А всего-то и надо — устроить «золотым деткам» несколько тяжелых тренировок, вывести в пустошь на охоту и заставить их разделать пару десятков трупов демонов. На выходе получим совершенно других людей, которые обязательно осознают, что порой у их поступков есть последствия. Открытым оставался только вопрос с послушанием: вдруг «золотые детки» откажутся выполнять те или иные команды Феофана? Что в таком случае он будет делать? Мне уже интересно.

Эти вопросы я адресовал мужчине.

— Обижаешь, Иван, — усмехнулся наставник. — Стандартный ученический контракт на две недели. Теперь они в моей полной власти.