Ди-джей (СИ) - Васильев Иван Сергеевич. Страница 48

Охранник извлёк из бумажного свертка небольшой пупырчатый огурец, крупную помидорину, головку лука и две вареные моркови. Работник не торопясь разрезал огурец на две половинки. Шаркая пальцами, посолил одну из половин, потёр об неё другую. На тарелку, сквозь пальцы, побежал солёный огуречный сок. Так же не спеша, он разрезал помидор, поперчил. Разложил всё перед собой. Молча посидел, не сводя глаз с благоухающего натюрморта, пошамкал губами, жадно сглотнул набежавшую слюну, а затем набросился на еду, откусывая солидные куски черного хлеба. Всё исчезло в его утробе за несколько секунд. Бережно, стараясь не пролить ни одной капельки, Кусков выпил с тарелки овощной сок, подобрал крупные крошки и принялся за морковку.

— Морковь, Прохор Сергеевич, универсальный корнеплод! — Василий Иванович начал давать научные рекомендации своему напарнику — товарищу Соловьёву, сквозь набитый пищей рот.

— Там присутствует пять основных витаминов! — тщательно прожёвывая, произнёс он. — Поодиночке и в комплексе они замедляют старение кожи, способствуют укреплению волос и ногтей, придают телу здоровый вид. Находящиеся в овоще бэта-каротин и другие антиоксиданты, в процессе варки значительно увеличиваются и положительно влияют на здоровье!

— Если будешь употреблять морковку постоянно, — Кусков продолжал поучать своего глупого коллегу, ковыряясь ногтем в зубах. — Волосы и ногти будут здоровыми до ста лет! А может быть и до двухсот! Зависит от того — ешь ты свежую морковь или после термической обработки.

— Вечно, ты Василий, забиваешь голову всякой ерундой! — презрительно скривив губы, парировал Соловьёв Прохор Сергеевич — ещё один ответственной вахтер — мужчина предпенсионного возраста, тонкогубый, с хитрыми цыганскими глазами. Он сидел в углу проходной "Будки" на ветхой табуретке и шлифовал наждачной бумагой какую-то серебристую штуковину.

— Начитаешься на ночь всякой ерунды, а потом сыпешь весь день непонятными словами… Бэта-каротин, антиоксиданты, термическая обработка.

— А то! — гордо поднял голову Кусков. — Я, в отличие от вас — старичков-рыболовов-спортсменов, люблю покопаться в научной литературе, почитать первоисточники, посмотреть словари. А не шастаю по озёрам да болотам как дикий кочевник за всякими пескарями!

— Это я, что ли шастаю?

— Ну, не я же!

Ответственный контролёр "номер один" закончил прием пищи и стал протирать тарелку тряпочкой.

— Вот, скажи мне, дорогой Прохор Сергеевич, — произнес он, вспоминая последние прочитанные новости в журнале "Работница". — Как называется самая высокая гора в Японии?

— ???… И как она может называться? — собеседник переспросил тягучим, как сироп, голосом. — У этих узкоглазиков, и гор то поди… нету? Они же живут на островах. Какие у них могут быть вершины?

— Есть у них горы. И довольно высокие. А самая высокая называется Фудзияма.

— Или, например, ещё вопрос, — знаток свернул тряпочку. С мытьем посуды было закончено. — Сколько спутников у планеты Марс?

— ???… Дурацкий вопрос! Ну, допустим, три? Пять? Десять? — оппонент начал перебирать цифры в порядке возрастания.

— Два! Прохор Сергеевич. Всего два спутника! Фобос и Деймос!

— Товарищ Кусков! — "безграмотный" сосед рассердился на Кускова. — До чего же ты скучный и не интересный собеседник! Думаешь только о себе! С тобой вести разговоры — всё равно, что общаться с машиной! Или вон, со станком в цехе. Ты бы лучше для поддержания беседы почитал что-нибудь полезное про охоту, рыбалку! Пообщался бы с опытными, знающими людьми. Глядишь и был бы с тебя толк. Знал бы ответы на многие жизненные вопросы.

— На какие, например?

— На такие! Вот, скажи, какую рыбу надо ловить на блесну? А-а-а?

— ???… Дык… Тык…, — "профессор кислых щей" засмущался, смешно вытянул губы трубочкой, закатил глаза. Знаний в его голове в области рыбной ловли было ноль целых — ноль десятых.

— Думаю… Скорее всего… Кажется… Карасей… али чебаков.

— Черта с два! На блесну ловят хищную рыбу. И только хищную! Потому, что блесна напоминает обычную рыбку, которую хищница хочет сожрать. Ясно!

— Или, сколько надо взять комбикорма, чтобы прикормить с утрица наживку?

… — Дорогие друзья! Внимание — внимание!!! — в открытые окна, перебивая высокоинтеллектуальную беседу охраны, влетел голос ведущего, раздававшийся со стороны стадиона. Работники недоумённо посмотрели друг на друга.

— Если вы угадаете, из какого фильма звучат слова героев, то я включу музыку из этого фильма. Итак, внимание! Слушаем и отвечаем… [53] — громко зазвучало на проходной.

— Стoматoлoгическая пoликлиника? Алле! Дoбавoчный 3-62, — раздалось в динамиках.

— Будьте дoбры, пoзoвите, пoжалуйста, Антoна Семенoвича Шпака.

— Антoн Семенoвич, Вас!

— Ктo спрашивает?

— Какая-тo женщина.

— Не закрывайте рoт! Я слушаю!

— Антoн Семенoвич? Здравствуйте. Вы дo кoтoрoгo часа сегoдня рабoтаете?

— Гoвoрит oдна артистка. Нет, не знакoмая, нo безумнo хoчу пoзнакoмиться.

— Так значит дo четырех будете? А я Вам еще пoзвoню. Я oчень настoйчивая.

— Жду…

— … А-е-на… бла-а… на-а… дра…, — раздавался неразборчивый гул зрителей.

— Ну, умник, знаешь, что за фильм? — неожиданно колко спросил Соловьёв своего начитанного собеседника.

— Нет. Не припомню, — лицо у Кускова стало непроницаемым, меж рыжеватых, кустистых бровей появилась продольная складка. — Может быть "Королева бензоколонки". Или "Большая перемена". Вроде, там чего-то такое было.

— Друзья, ещё одна попытка! — не успокаивался ведущий творческой программы. Было понятно, что публика на стадионе также не угадала название кинокартины.

— Итак! Внимание… Отгадываем реплику, а потом поём и танцуем под музыку из кино… [54]

— Все, всё, что нажито непосильным трудом, все же погибло! — звучали слова расстроенного человека.

— Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая… три… куртки.

— И они еще борются за звания дома высокой культуры и быта…

— Вот, теперь всё ясно, — Кусков развел руки. — Эта реплика из…

— Как его?… — он настойчиво пытался вспомнить и махал указательным пальцем. Слова из названия фильма крутились на языке. — Как же его… Блин, дай бог память… Эта… Этот…

— А-а-а… е-е-е… вич… е-есию… а-а-а, — волной неслось со стороны стадиона.

— "Иван Васильевич меняет профессию", — подсказал напарник.

— Точно, оттуда!

Подтверждая слова охранников, отчетливо стала слышна песня "Звенит январская вьюга" из знаменитого кинофильма… [55]

— Тринь-дринь-дринь-тринь…, — перебивая слова песни, требовательно затрещал телефон.

— Это, наверно, вас, товарищ всезнайка, — ехидно произнесли из угла, продолжая начищать блесну. Телефон стоял на тумбочке, в дальнем углу, на расстоянии равноудалённом от обоих дежурных.

— Берите трубку!

— А я думаю, что это вас, товарищ Соловьёв, — ответчик, уставший от насмешек, недовольно развернул газету "Труд" и уставился в раздел "Новости из-за рубежа".

— Мне в это время уже не звонят. Рабочий день окончен. Ключи сдали. А начальство, вон, на стадионе! Так, что я думаю, это вас!

— Ничего подобного! У меня в руководстве также люди адекватные! И кстати, сейчас, там же, на трибунах!

— Дринь-тринь-тринь-тринь-тринь-тринь…, — телефон звонил всё настойчивее. Противный пузатик даже начал немного подпрыгивать от нетерпения.