Ермак. Телохранитель - Валериев Игорь. Страница 24

— Ваше высокопревосходительство, в этом я вряд ли смогу Вам хоть чем-то помочь. У меня нет и сотой доли информации, которая необходима, для определённых выводов.

— У меня знаний и информации, конечно, побольше, чем у тебя, но у меня в голове не укладывается ни само покушение, ни то, что кому-то это может быть выгодно. — Барятинский запустил правую ладонь в свою роскошную бороду и крепко сжал кулак. — Ничего, разберёмся. Узнаем кому выгодно! Его превосходительство Шебеко — заведующий полицией и командир Отдельного корпуса жандарм телеграфировал, что сюда уже отправлены для расследования лучшие силы министерства внутренних дел.

"Оба-на угол шоу! — мысленно отреагировал я на фразу его сиятельства. — Я-то думал всё закончится приездом жандармов с Благовещенска или Хабаровки, а тут ребята посерьёзнее прибудут. Может, и до правды докопаются. Только вряд ли. Правда, вернее всего, за Амуром, а то и за дымкой японских островов, а может быть и на острове, который виден через Ла-Манш.

Князь Барятинский между тем продолжил:

— Сегодня пришла телеграмма от Его Величества. Император требует разобраться в произошедшем покушении и доложить для принятия им решения. Также в телеграмме указывает немедленно направить Наследника в столицу, обеспечив безопасность. Поэтому завтра по приходу двух пароходов с казаками мы немедленно отправляемся дальше. К сожалению, из-за твоего ранения мы не можем тебя взять с собой. Но по твоему выздоровлению, как я думаю, Его Величество Александр III призовёт тебя к себе для награждения. Да и казачата твои без наград не останутся.

Князь сделал паузу и посмотрел на меня.

— Что-то хочешь сказать, Тимофей?

— Не за награды старались, Ваше высокопревосходительство.

— То, что не за награды, понятно. Но где так стараться научились? Ты, Владимир Лесков и Верхотуров Антип спасли цесаревича, меня и барона Корфа. А ты можно сказать Государя Наследника трижды спас. Первый раз когда на палубу уронил, потом пароход увёл из-под обстрела, а затем собой закрыл от пули. Кстати, а почему капитана заставил пароход вперёд гнать на всех парах, а не реверс и задний ход дать.

"И чего отвечать, — задумался я. — Рассказать, что при проводке колон, что в Афгане, что в Чечне и в других горячих точка всех водителей инструктировали до слёз: при нападении, если машина на ходу, водитель обязан на полной скорости покинуть зону поражения. И прорывались в основном вперёд".

— Я не знал, ваше высокопревосходительство, как много уйдёт времени, чтобы пароход после реверса машины назад пошёл и куда он за это время доплывёт. Поэтому и указал капитану Самохвалову идти вперёд под защиту казаков, — терпя боль, вздохнул поглубже и продолжил. — Мне бы извиниться перед капитаном, Ваше высокопревосходительство?!

— Не перед кем извиняться тебе, Тимофей. Убит Аркадий Зиновьевич. Когда пароход уже вошёл в пойму, успел дать команду в трубу на реверс машины, после чего ему пуля в висок прилетела. Матрос-рулевой рассказал.

Плечи князя как-то устало сгорбились. Вздохнув, его сиятельство перекрестилось: "Упокой, Господи, душу раба Твоего новопреставленного Аркадия и остальных воинов, и прости им вся согрешения вольная и невольная и даруй им Царствие Небесное".

— Возвращаясь к вашему старанию и умениям, Тимофей. Твои казачата умело вели бой на пароходе и никого не потеряли во время его. Раненые не в счет. А в конвое из девяти атаманцев вместе с командиром, только трое в живых остались. И если бы не вы, никого бы не защитили. Что скажешь, есаул? — Князь Барятинский развернулся всем телом к Вершинину.

На атаманца было больно смотреть. И так бледный, Вершинин побледнел ещё больше и как-то съежился в размерах.

— В Японии охрану Государя Наследника прое…, здесь прое…

Дальше шёл непередаваемый армейский фольклор с применением флотских терминов. Если всё, что сказало его сиятельство, можно было бы перевести на русский литературный язык, то кратко получилось бы: "Не умеющие ничего лейб-атаманцы конвоя, которые родились в результате скрещения мутантов различных зоологических видов, не смогли обеспечить безопасность наследника российского престола. А всех их умений хватило только на то, чтобы бесславно погибнуть".

Закончив длительный и экспрессивный монолог, побагровевший князь, глубоко вздохнул и уже спокойно продолжил:

— Ладно, есаул. Не обижайся. Нервы не выдержали. Жалко атаманцев. Но тебе не обидно, что считай мальчишки выполнили вашу службу?! Вот теперь думай, что будем докладывать Его Величеству. В Японии рикши, здесь казачата!!!

Его сиятельство вновь начало заводиться. Чтобы сбить этот накал, я спросил князя:

— Ваше высокопревосходительство, а как себя генерал-губернатор Корф чувствует?

— Хорошо. Старый воин ран не боится. Пуля, которую барон в плечо получил, сначала через Верхотурова Антипа насквозь прошла. Поэтому у генерал-губернатора больших повреждений нет, но кость задета. Из-за этого он так плохо на пароходе и выглядел. С Туром твоим тоже всё хорошо будет. Доктор Рамбах отличный хирург. Операцию сделал по высшему разряду.

— Это хорошо, — я довольно улыбнулся.

— Ладно. Смотрю, у тебя испарина выступила. Отдыхай. Завтра с цесаревичем к тебе зайдем перед отплытием.

С этими словами его сиятельство покинуло комнату и дом, уводя с собой своё сопровождение.

— Ты как, Тимофей, живой? — спросила с улыбкой, вошедшая в комнату Мария.

— Живой, Мария, живой. Когда пойдешь раненых проверять, попроси Ромку, чтобы он ко мне пришёл.

В этот день больше никто меня посещениями кроме Ромки не беспокоил. Следующим утром стандартные процедуры и ожидание цесаревича.

Ближе к обеду рядом с домом, судя по звукам, остановилось несколько экипажей и через некоторое время в сенях затопало множество ног. В проёме двери показался Николай.

"Ндя, лечить с помощью Бахуса душевные переживания вещь, конечно, хорошая, но вредная для здоровья, — подумал я, глядя на хорошо припухшее лицо Государя Наследника — Тем более в нашей глуши его любимого портвейна не найдешь. Что же господа пили?".

— Как чувствуешь себя, Тимофей? — прозвучали первые слова Николая.

— Жить хорошо, если не умер, Ваше Императорское Высочество, — бодро ответил я.

— Да, Тимофей. Жить хорошо. Спасибо тебе. Ты спас мне жизнь и неоднократно. Мне сказали, что ты выжил только чудом. Можно посмотреть на нож и часы?

— Конечно, Ваше Императорское Высочество, — я попытался дотянуться до верхнего ящика прикроватной тумбочки, но со стоном упал назад на кровать.

— Я сам. Лежи, Тимофей. — Николай подошёл к тумбочке и достал из ящика нож и часы. Долго смотрел на них, а потом произнёс:

— Тимофей, можно я заберу это себе. На память.

— Берите, Ваше Императорское Высочество.

Никогда в той жизни не хранил вещей, которые напоминали мне о моих ранениях. Многие себе как талисман или оберег вынутые из тела пули, осколки на шею вешали. Я этого не понимал. Поэтому с ножом и часами расстался, можно даже сказать, с удовольствием, которое увеличилось после следующих действий Николая.

Подойдя к косяку двери, Николай обратился к кому-то в передней комнате: "Я прошу Вас, князь возьмите эти вещи". Произошла смена предметов из рук в руки, после чего Николай, подойдя ко мне, положил мне в правую ладонь какой-то предмет.

— Это мой личный подарок за всё то, что ты совершил для меня. Ещё раз спасибо. Я буду просить папа", чтобы он достойно наградил тебя и учеников твоей школы. Если бы не ты и они, погибло бы ещё больше людей.

Я поднял руку и рассмотрел в ладони шикарные часы в богато украшенном драгоценными камнями золотом корпусе. В них сразу чувствовались шарм и элитность. Поднеся часы ближе к глазам, я на крышке увидел надпись Patek Philippe & Co.

— Эти часы подарил мне на совершеннолетие папа".

— Ваше Императорское Высочество, я не могу их принять, — я протянул часы Николаю. — Это подарок. А подарки не передаривают.