Красноглазый вампир - Рэ Жан. Страница 47

Старый отец Кейби оставил ключ от пустой лаборатории и покинул свою службу, отпустив короткое и банальное замечание:

— Если мне не платят, я не работаю!

Потянулись дни.

Однажды вечером Гарри Диксон, сверившись с барометром, сообщил, что относительно долго будет отсутствовать.

Доктор Торн тщетно упрашивал его отправиться вместе, предчувствуя опасность для сыщика. Но Диксон ничего не желал слышать.

Со мной будет только мой верный Том Уиллс, — сказал он.

Поздним вечером он пришел в зоопарк, когда последние посетители покидали широкие аллеи и вовсю гремели колокола, объявлявшие о закрытии.

Ночные сторожа заступали на службу. Среди них Гарри Диксон заметил Боба Джарвиса.

Джарвис явно растерялся, внезапно увидев сыщика рядом с собой. Он слегка покраснел.

Диксон обратил внимание, что на стороже был костюм хорошего покроя, а на левом запястье поблескивали часы с браслетом.

Дела идут хорошо, старина Боб? — осведомился сыщик невинным тоном.

Неплохо, господин Диксон, спасибо, — уклончиво ответил сторож.

Значит, вы приняли щедрые чаевые от бледного человека, — внезапно огорошил сторожа Диксон, вонзив свой стальной взгляд в глаза собеседника.

Сторож явно смутился.

Я не знаю… что вы хотите сказать, — пролепетал он.

Хватит скрытничать, Боб, — сурово сказал Гарри Диксон, — не забывайте, что вам грозит не несколько месяцев тюрьмы, а особая камера в Ньюгейте, а затем последует утренний визит Джека Кетча, лондонского палача!

Боб задрожал как осиновый лист.

Меня нельзя ни в чем упрекнуть, — с трудом выговорил он.

Как ни в чем? А отвратительное сообщничество в подлом убийстве вашего товарища Уокенса? Что делал бледный человек ночью в зоопарке?

Бледный человек? — Джарвис был явно удивлен. — Но это не он… Он не более бледен, чем вы или я!

— Неважно, — возразил сыщик, — но имейте в виду, что я осведомлен обо всем и не хочу испытывать вашу искренность по отношению к правосудию вашей страны. Я знаю, что здесь регулярно появляется иностранец, но только тогда, когда стоит хорошая погода и нет угрозы дождя.

— Ой, это правда, — наивно признался сторож.

— Что он здесь делает?

— Да, ничего особенного… Он просит моего разрешения смотреть ночью на тигров, но не делает ничего запрещенного.

— Вы в этом уверены? Недавно директор зоопарка известил меня, что хищники стали нервными и какими-то угнетенными.

— Это так, — согласился сторож после недолгого колебания, — но я не думаю, что это вина этого человека.

— Вы его знаете?

— Нет!

— Лжете… Вы прекрасно знаете криминальное подполье Лондона и людей, которые там вращаются. Где он живет?

На этот раз Боб был сломлен.

— Он называет себя Вейсмюллером. Он немец. Живет на Уайтчепель-род в маленькой пустой лавчонке, где занимает комнаты второго этажа.

— Спасибо, — кивнул Гарри Диксон. — Большего мне не надо. Сегодня хорошая погода. Можете спокойно пропустить его, как обычно.

Около полуночи сыщик и его ученик были перед домом господина Вейсмюллера.

Старая развалюха, предназначенная к сносу. Сыщик открыл дверь простым поворотом своей отмычки.

Едва они вошли, у них буквально перехватило горло от странного запаха.

— Охапка соломинок, учитель, — тихо произнес Том Уиллс, — а также необычный аромат, который бледный человек оставил после ухода.

— Женьшень! — подтвердил сыщик.

На втором этаже они обнаружили две комнаты со скудной обстановкой. Одна из них представляла собой примитивную лабораторию.

На крохотном голубом пламени бунзеновской горелки стояла стеклянная колба с изогнутым носиком, где кипела желтоватая жидкость.

Диксон набрал в пробирку несколько капель, понюхал и выразил удовлетворение.

Брр! — вдруг сказал Том Уиллс. — Гляньте на весь этот ужас.

Он с неприкрытым отвращением указал на два больших сосуда, в которых копошились пауки огромных размеров.

Прекрасно, — улыбнулся Диксон. — Кстати, Том, вы знаете, чем занимается мистер Вейссмюллер ночью в зоопарке?

Нет, а вы, учитель?

Безусловно: он пускает кровь тиграм с помощью одного из этих странных ланцетов-шприцов.

Он взял длинную и тонкую стальную трубку, которая заканчивалась полой иглой и была снабжена небольшим поршневым насосом.

И тигры добровольно позволяют это делать? — удивился Том Уиллс.

Немного женьшеня, который он дает им понюхать издали, погружает их в какое-то подобие восхищенного ступора, а дальше он беспрепятственно забирает у них кровь! Мы можем уходить!

Как, это всё, что вы хотели узнать?

Гарри Диксон открыл и закрыл узкий зеркальный шкафчик и таинственно улыбнулся:

Это всё, Том, и этого достаточно. Вся эта ужасная история закончится карнавальным происшествием.

Покидая дом, он глянул на небо:

Хм, через несколько дней нас ждут дожди… Надо, чтобы господин Вейссмюллер поторопился. Кстати, я думаю, он готов действовать.

Вернувшись домой, Диксон с уверенностью заявил доктору Торну:

Через двадцать четыре часа тайна перестанет быть таковой!

Почему?

— Завтра я ожидаю визит гиррита. А теперь, доктор, выслушайте инструкции, которые я вам дам, и постарайтесь выполнить их буквально.

Гарри Диксон в домашнем халате курил первую утреннюю трубку, когда миссис Кроун объявила:

— Полицейский агент из Скотленд-Ярда, сэр… Он говорит, что это срочно.

— Вы его знаете?

— Никогда не видела!

— Впустите!

Полицейский вошел. Крепкий парень со щекастым лицом, над которым горела огненно-рыжая шевелюра. Его мощное тело было затянуто в синий мундир, расшитый серебряными галунами.

— Здравствуйте, — сказал сыщик, — вы пришли от моего друга Гудфельда?

— Действительно, от мистера Гудфельда, — поспешно ответил мужчина. — Он поручил мне передать вам…

Гарри Диксон впился в его глаза, огромные до странности зеленые глаза. Полицейский сделал шаг в сторону сыщика.

И в этот момент произошла самая необычная вещь в мире.

Внезапно распахнулась дверь, и в комнату хлынул поток воды. На пороге двери возник новый слуга сыщика. Он был вооружен пожарным шлангом, струю которого направил на полицейского агента.

Тот пронзительно завопил и принялся кататься по полу, корчась от невыносимой боли.

— Стоп! — приказал Гарри Диксон.

Тело полицейского вздрогнуло и замерло.

— Умер! — воскликнул доктор Торн.

— Да! — мрачно ответил сыщик.

Но они стали свидетелями фантастического зрелища.

Труп полицейского скорчился, одежды на конечностях стали мягкими и просторными.

Лицо истаяло, сморщилось, стало старым и изможденным, а рыжая шевелюра отвалилась от голого черепа.

Отец Кейби! — воскликнул Том Уиллс.

Гарри Диксон повернулся к доктору Торну.

Во всей этой истории мы забыли о Нитикине, — сказал он, — он перед вами. Это — гиррит Лондона.

Следуйте за моими рассуждениями, — заговорил Гарри Диксон, — они являются одновременно объяснением драмы.

Нитикин был образованным человеком. Нам это известно. Во время пребывания доктора Хакстона среди шаманов он работал на себя и следил за колдунами. Так он узнал, что последние вовсе не оживляли мертвецов, а похищали живых и превращали их в беспрекословных рабов. Когда они обращали внимание на кого-нибудь, кто мог бы служить в будущем охранником, они опаивали его неким снадобьем, которое погружало жертву в сон, очень похожий на смерть. В последующие дни они подвергали его обработке с целью полностью изменить его ментальное состояние. Человек становился хитрым, жестоким, кровожадным, а его физические силы как минимум удесятерялись. Так они поступили и с дочерью царя Анкирана, которого боялись из-за его ума, а также чтобы держать суверена под своим влиянием. Но они сообразили, что не стоит доводить опыт до конца, и не придали псевдоусопшей облика чудовищного гиррита из боязни, что царь откажется от своей дочери.