Красноглазый вампир - Рэ Жан. Страница 87

— Это доказывает, что этот человек погружен в этот, можно сказать, криминальный сон всего два-три дня назад, поскольку мы не видим признаков физического истощения, не так ли? Значит, двое суток назад он находился в Ирландии. А сейчас в Лондоне на Мореленд-стрит. За него внесена оплата в шестьсот фунтов. Его перевозка оттуда в Лондон была наверняка осуществлена самолетом. Как вы правильно заметили, Эллис, эти люди не стеснены в средствах!

— Но почему именно ко мне?.. — с недоумением спросил молодой врач.

Гарри Диксон внезапно прервал его:

— В этом загвоздка… Эллис, да, всё в этом. Внимание! Напрягите память. Вы никогда не делали опытов… хм, полностью бессмысленных, с воскрешением или чего-то такого, к чему склонны предприимчивые студенты?

Уилбур Эллис уставился на сыщика, наморщив лоб, и вдруг воскликнул:

— Есть! Лягушка!

— Какая лягушка?

— Традиционный лабораторный опыт. Мускулы мертвой лягушки заставляют сокращаться под действием гальванического тока! Я попробовал сделать это однажды на человеке, рабочем электростанции, который попал под высокое напряжение. Я воздействовал гальваническим током на желудочки сердца. Опыт удался, но меня едва не выставили с факультета старые пни, которые не поддерживали научной инициативы студентов!

— Кто-то, как и вы, вспомнил об этом, Эллис, — медленно процедил сыщик. — Первый лучик света. Надо приступать к опыту.

— Вы о чем? — прошептал Эллис.

Пять минут прошло в полном молчании. Диксон не нарушал его.

— Ладно! — вздохнул Эллис. — Будете мне помогать.

Он обнажил мощную грудную клетку спящего.

— Ба, надрез, — проворчал он. — Слабость в течение нескольких дней… Будьте наготове с кровоостанавливающим зажимом, господин Диксон.

Операция была проведена быстро. Выступило всего несколько капель крови.

— Батарея! — пробормотал Эллис. — Боже, помоги мне!

Брызнули фиолетовые искры.

Рука пациента резко взлетела вверх и упала. Зажим соскочил, полилась кровь, но ее тут же остановили.

— Глаза! — воскликнул врач.

Глаза открылись, безжизненные и неподвижные.

— Черт!.. Передвиньте ручку реостата… Медленно… Да, не так быстро… Ага!

Пациент глубоко вздохнул и вдруг прошептал:

— Вы мне причиняете боль!

— Ура! — воскликнул Эллис. — Всё закончилось!.. Несколько швов и всё… Боже, я весь вспотел!..

— Но он снова уснул! — возразил Диксон.

— Это самое лучшее для него в данный момент, — весело отпарировал Эллис. — Естественная реакция. Обычный сон. Гипноз и его последствия больше не существуют. Запрет снят!

Через два часа пациент принял несколько чайных ложек сердечного стимулятора. Через три часа он открыл глаза и повторил, что ему больно.

— Это долго не продлится, — успокоил его врач. — Он проведет ночь в спокойном сне, а завтра расскажет всё, что вы потребуете.

Гарри Диксон разобрал несколько слов, произнесенных человеком. Он говорил на датском языке.

На следующие утро доктор Эллис и Гарри Диксон сидели у изголовья пациента и слушали рассказ о его приключениях.

— Начнем с самого начала, господин Элсландер, — сказал Гарри Диксон. — Где, по вашему мнению, началось ваше странное путешествие?

Датчанин удивленно глянул на него:

— Я был в Ливерпуле…

— В Ливерпуле?.. А что вы делали в Ирландии?

— В Ирландии? Я даже ногой не ступал в Ирландию!

Сыщик проницательно глядел на пациента:

— Однако недавно вы сели на корабль. Крохотное пятно сурика в нижней части ваших брюк может многое сказать.

Элсландер отвел глаза. Он был явно смущен.

Гарри Диксон сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил:

— Свежий сурик, какой можно найти только на борту судна. Вы человек, тщательно следящий за собой, господин Элсландер, чтобы не заметить такое пятно и тут же не убрать его. Поэтому я полагаю, что ваше приключение началось не на суше, а на корабле, а это пятно на брюках свидетельствует о вашей амнезии.

Джон Элсландер покраснел и кивнул.

— Зачем хранить тайну, в конце концов? — произнес он. — Надеюсь, вы согласитесь со мной, ведь речь идет о даме. Я познакомился с ней в Ливерпуле, когда остановился в Большом Западном отеле. Ее звали мисс Ева Дрисколл. Мы провели вечер в кино. На следующий день она отправлялась на остров Мен. Я попросил разрешения сопровождать ее, чтобы немного отдохнуть. Она разрешила.

— А когда вы оказались на острове Мен? — спросил Гарри Диксон.

— Мы посетили Кастлтаун… а потом… потом… я вспоминаю с трудом.

— Сделайте усилие, господин Элсландер!

— Мы перекусили в небольшой таверне у стен замка. Потом, как помню, я вышел из таверны из-за сильнейшей мигрени… Боже, эта мигрень с того момента не проходила. Мне кажется, я и сейчас ощущаю ее.

— Усилие… Еще одно усилие, — настаивал сыщик.

Молодой человек глухо застонал:

— Усилие… Вам легко сказать. У меня смутное ощущение волнующегося моря, потом поезда. Да, в поезде мне показалось, что в голове просветлело. Мисс Дрисколл рядом не было. Однако в какой-то момент я спросил себя, где я и что здесь делаю. Примерно в это время в мое купе вошла дама в вуали. И мне снова стало все равно, куда я еду. Потом очень ясно помню, что произошло в странном театре, но уже ничего не помню с момента, как меня втолкнули в автомобиль.

Доктор Эллис внимательно слушал, не принимая участия в беседе. Но внезапно задал вопрос:

— Господин Элсландер, вы можете описать мисс Еву Дрисколл?

— Конечно, — ответил молодой человек, чуть-чуть оживившись. — Прекрасная блондинка не первой молодости. Я бы дал ей лет тридцать, но она была так прекрасна! У нее скорее славянский тип, чем британский.

— Немного расплывчато, — перебил его врач. — Вы заметили в ней что-то особенное?

Элсландер задумался и наконец сказал:

— Да, действительно, я заметил, что на ее левой руке всегда была перчатка. На судне Мен она в какой-то момент сняла ее, и я понял, что заставляло ее сохранять на руке: огромный шрам пересекал тыльную сторону ладони.

— Подождите, господин Элсландер, — настаивал врач. В его голосе ощущалась нервозность. — Постарайтесь вспомнить, не имел ли этот шрам форму ласточкиного хвоста?

— Да! — воскликнул датчанин. — Вы знаете мисс Дрисколл?

— Мисс Дрисколл? Нет, — медленно выговорил доктор Эллис, — но я знаю одну студентку-полячку, которая обучалась вместе со мной в анатомической лаборатории Лондонского медицинского института…

— Ее имя? — спросил Гарри Диксон.

— Не помню!

— Прекрасно, — сказал сыщик, не настаивая на ответе. — Теперь, господин Элсландер, постарайтесь вспомнить, в какую дату вы оказались на острове Мен?

Элсландер назвал день.

— Точно семь дней, — пробормотал Гарри Диксон. — Это соответствует…

Датчанин явно устал. Кроме того, сыщик не мог узнать ничего нового. Элсландеру разрешили отдыхать. Он почти тут же крепко заснул.

Когда они покинули палату пациента, сыщик повернулся к врачу:

— Между нами, доктор. Полагаю, мисс… Дрисколл присутствовала на знаменитом опыте с лягушкой, хотя в тот раз речь шла о рабочем электростанции.

— Вы правы, господин Диксон, — мрачно ответил доктор Эллис.

— И вы, конечно, запомнили ее имя.

— Ева Массагорска, — вздохнув, признался врач.

Гарри Диксон не сказал ни слова, но его лицо посуровело.

— Это всё? — наконец тихо спросил он.

— Да, всё, что я знаю… но я чего-то опасаюсь, господин Диксон.

— Говорите, доктор Эллис. Многое зависит от вашей откровенности.

— Так вот, — пробормотал доктор Эллис, — это была женщина большого ума, но ее ум отличался какими-то темными сторонами. У нее был культ богатства, а она была бедной.

Она совершила кражу… Мне удалось замять дело и избежать скандала. Не думаю, что она была мне благодарна, поскольку повторила кражу. Едва не попала под суд и в тюрьму, но избежала позора. Ее исключили из университета. Она исчезла. Шрам, который видел Элсландер, получен в результате взрыва в лаборатории.