Верхний Ист-Сайд "Прощай, Нью-Йорк?" (СИ) - Бланкина Светлана. Страница 62

-Зачем ты привёз меня сюда? — выкрикиваю я, освободив свою руку и, поднявшись, отхожу от Брайана на шаг назад. — Ты же знаешь, что я не могу быть здесь!

-Успокойся и просто выйди из чёртового самолёта! — начинает злиться он, но моя злость сейчас сильнее, как и моя паника.

-Не трогай меня! — вновь кричу я, когда Брайан подходит ко мне, и я ударяю его в грудь.

-Сейчас же заткнись! — рычит на меня он, схватив за запястья и силой прижав меня к стене. — Я не хочу портить тебе лицо, оно тебе сегодня ещё пригодиться, поэтому не вынуждай меня делать тебе больно, — шипит Брайан, слишком сильно сжимая мои запястья, и я зажмуриваюсь, пытаясь сдержать слёзы. — Сейчас мы выйдем отсюда и поедем в отель, ты меня поняла? — уже тише спрашивает он, всё ещё не отпуская меня.

-Да, — тихо отвечаю я, и Брайан отпускает меня, а я едва ли не падаю на пол.

Он выходит, а я ещё около минуты стою в самолёте, пытаясь прийти в себя, пытаясь успокоиться и отогнать слёзы.

Я здесь… я городе, из которого бежала, в городе, в котором бросила всю свою жизнь, всех своих родных, в городе, в котором я оставила часть себя, часть своего сердца.

Утерев слёзы и пытаясь унять колющую боль в сердце, я выхожу к трапу, и меня тут же встречает лёгкий нью-йоркский ветер, раздувающий мои волосы.

Здесь теплее, чем в Сиэтле, незначительно, но теплее. Я на секунду прикрываю глаза и вздыхаю этот уже позабытый мной воздух, наполненный постоянным движением и неугасающей жизнью.

Я знаю, что Брайан постоянно за мной наблюдает и в данную секунду он следит за моей реакцией, за моим поведением и поэтому я начинаю спускаться с трапа, стараясь шагать как можно увереннее, стараясь скрыть предательскую дрожь в руках.

Так странно вернуться сюда… так… необычно. Я помню, как уезжала и я помню, как думала, что уже не вернусь назад, но я здесь, я снова в Нью-Йорке и стоит мне ступить на землю, я чувствую невыносимую тяжесть внутри.

Я дома. Я вернулась.

========== Глава 27 ==========

Я стою напротив большого зеркала и застёгиваю свои серьги с кристаллами Swarovski, которые подарил мне Брайан около месяца назад. Он любит делать мне подарки, наверное, так он успокаивает собственную совесть. И, когда он в порыве гнева… сломал мне три ребра, он подарил мне машину. Это бы подарок на день рождения, который я провела в больнице.

На улице уже стемнело, в номере приглушён свет, здесь тихо, потому что Брайан вышел из номера, не знаю зачем, мне плевать, потому что он по-прежнему не говорит мне, зачем мы приехали в Нью-Йорк, зачем я так оделась и куда мы сейчас пойдём.

Я немного отхожу от зеркала и смотрю на своё отражение. Я в длинном, лёгком платье со стандартными короткими рукавами и неглубоким вырезом декольте. Рукава и талия выделены нежным белым ажуром, а шифоновая юбка уходит в недлинные подол. Платье умеренно расшитое кристаллами Swarovski, которые сияют при моём малейшем движении сидит на мне не слишком идеально, оно мне немного велико, потому что оно сшито не на меня.

Это платье выбрал для меня Брайан, а точнее он просто забрал его из моего кабинета у нас дома и решил положить его в чемодан, который он собрал для меня в эту поездку. Это платье я должна была показать на грядущем показе в своей новой коллекции, и мне просто повезло, что Брайан взял его, а не какое-нибудь недошитое платье.

Он не сказал, куда мы сейчас поедем, он вообще ничего мне не сказал. Мы молча ехали в машине до самого отеля. Я смотрела на знакомые нью-йоркские улицы заполненные людьми и понимала, что здесь ничего не изменилось. И я всё ещё не верю, что я снова здесь, что я снова в Нью-Йорке, но моё сердце, … кажется, оно верит, оно чувствует, что оно дома…

Когда мы приехали в отель, Брайан просто достал из чемодана это платье и сказал мне поторопиться. Сейчас почти семь часов вечера и я не понимаю, куда я могу пойти в таком виде. И если честно, мне всё равно.

Мне уже плевать на то, зачем он привёз меня сюда, мне уже плевать на Брайана, на его задумки, как только я сошла с трапа самолёта, единственное, о чём я думаю, так это о них. Я думаю о Джеке, я думаю, о Джессике и если ничего не изменилось, то они сейчас здесь Нью-Йорке, и мы можем встретиться, чего я до ужаса боюсь и чего я больше всего на свете не хочу.

Все эти четыре года, что мы не виделись, я всячески избегала любой информации касающейся Нью-Йорка, касающейся семьи Фостер и Кроуфорд. Я не хотела делать себе больно, я не хотела знать как они, я не хотела знать, что происходит в их жизнях только для того, чтобы избежать боли, только для того, чтобы не скучать, для того, чтобы не пытаться вернуться.

И у меня всё отлично выходило, я четыре года понятия не имела, что происходит в жизни этих людей, но думаю, … если Брайан планирует задержаться здесь со мной на целую неделю… мне придётся постараться, чтобы не узнать о жизни главных людей Верхнего Ист-Сайда, если, конечно, как я говорила, за эти четыре года ничего не изменилось.

-Ты готова? — заходит в комнату Брайан, держа в одной руке свой мобильник. — Отлично выглядишь, я же не прогадал с платьем?

-Я бы могла ответить на твой вопрос, если бы знала, куда мы идём, — без лишней вежливости отвечаю я, и снова повернувшись к зеркалу, поправляю свои слегка завитые волосы.

-Всему своё время, дорогая, — едва ли не смеётся Брайан, и тяжело выдохнув, я иду к двери, у которой он стоит. — Ты же помнишь, Клэри, — хватает меня за руку он, тем самым остановив меня и заставив взглянуть на него. — Без глупостей.

Я смотрю на Брайана пытаясь понять, что он задумал и, чувствую, как он ослабевает свою хватку и медленно проводит кончиками пальцев вверх по моей руке.

Я не отвечаю ему, я просто отвожу взгляд и прохожу в коридор. Я слышу, как Брайан усмехается и, взяв нашу верхнюю одежду, выходит следом за мной.

Я иду по длинному коридору, слыша лишь стук своих каблуков, подол сшитого мною платья, которое стоит почти три тысячи долларов, бесшумно следует за мной, и я… нахожусь в Нью-Йорке, на Манхэттене, на Верхнем Ист-Сайде…

Брайан молча, подходит ко мне и, накинув на меня моё пальто, берёт меня за руку.

-Внизу будут папарацци, будь готова, — говорит мне он, когда мы заходим в лифт.

-Объясни мне, что происходит? — спокойно и серьёзно спрашиваю я, с надеждой взглянув на Брайана.

-Клэр, — вздыхает он. — Мы скоро прибудем на место и, когда придёт время, ты всё узнаешь и всё поймёшь, — говорит он и створки лифта разъезжаются в стороны.

Брайан всё ещё держит меня за руку, и он ведёт меня за собой.

-Улыбайся, — шепчет мне он, когда мы подходим к огромным стеклянным дверям, за которым я уже вижу толпу фотографов и, улыбнувшись, мы входим на улицу.

Похоже, Брайан обо всём позаботился и уже нанял нам охрану, которая в данный момент пытается пробить для нас «коридор, чтобы мы могли попасть в машину.

Фотографы что-то кричат, делают фотографии, но всё происходит так быстро, что я едва успеваю заметить, что мы с Брайаном садимся совсем не в такси.

-Ты взял машину? — удивлённо спрашиваю я, когда мы трогаемся с места.

-Да, — протягивает Брайан. — Туда, куда мы едем на такси не приезжают, милая, — улыбается он и, повернувшись ко мне, кратко целует меня.

Я привыкла к поцелуям, которых не хочу, к объятиям, которых не желаю, я смирилась с этим и научилась контролировать позыв тошноты.

Мы едем не долго, но страх всё усиливается во мне. Думаю, мы едем на какой-нибудь приём или что-то вроде этого, и думаю, там я могу встретить старых знакомых, но я всё же буду надеяться покинуть Нью-Йорк незамеченной.

Машина останавливается у незнакомого мне ресторана, у которого также как и у нашего отеля столпились папарацци. Мы с Брайаном выходи из автомобиля, стараясь, как можно скорее добраться до ресторана и нам вновь помогает наша новая охрана.

Зайдя внутрь, мы оставляем в гардеробе свою верхнюю одежду, Брайан показывает приглашения, и нас пропускают в главный зал.