Атаман (СИ) - Магазинников Иван Владимирович. Страница 54
– …говоришь? И много их, заговорщиков?
– …гонца к барону. Пусть передаст ему, что мне нужно еще оружие и пара бойцов…
– …новый налог! Теперь нельзя собирать валежник и грибы. У нас тут поселение кузнецов. А не лесорубов да травников!
– Марга! Кому говорю, сбитень тащи и пироги с клюквой! Не видишь, гость с дороги устамши!
– …ешьте-ешьте, господин Буратай. Как там поживает господин барон? А детишки его? Нет? Ну, это дело наживное…
Деревянный шпион слово-в-слово пересказывал десятки, сотни и тысячи разговоров, фраз или их обрывков, подслушанных за неполный день пребывания в рабочем кабинете старосты Взгорка Грымхи. Разумеется, в основном это была пустопорожняя болтовня, и даже недвусмысленные охи, взлохи и стоны, которые полено тоже постаралось передать в точности.
Но и кое-что полезное атаман узнал.
Во-первых, Хабун стал старостой благодаря барону Фурье, который пообещал ремесленникам Взгорка «взаимовыгодное сотрудничество и небывалое процветание». Разумеется, в результате вся выгода и процветание почему-то достались исключительно барону и старосте.
Во-вторых, все ключевые решения ему диктовал именно Фурье, едва ли не ежемесячно вводя новые налоги и поборы, или просто забирая часть изделий у кузнецов «на государственные нужды».
В-третьих, староста оказался весьма неглуп. Он умело выделил и всячески поддерживал самых влиятельных мастеров, а они обеспечивали ему положительный уровень лояльности в поселке.
В-четвертых, как и в Питомнике Хваги, действия Шардона привели к «прогрессивным налоговым реформам». Что переполнило чашу терпения небольшой группы ремесленников, и они решили создать оппозицию. Впрочем, подобное случалось уже не первый раз в истории поселения.
И, самая неприятная новость, – староста уже прознал об этом, и требовал у барона защиты против бунтовщиков и смутьянов.
– Гриня. Позови-ка ко мне уважаемых послов.
Через десять минут пятеро орков теснились в небольшом кабинете атамана, ожидая его решения.
– Сколько людей задействовано в заговоре против старосты?
– Двое.
– Кроме вас пятерых?
– Всего двое. А еще восемь орков, четыре гоблина и гном-караванщик.
– Вашего влияния недостаточно, чтобы хоть что-то изменить. И смерть старосты тоже ничего не решит. Вы ведь уже пытались его убить?
– Два раза.
– И?
– Люди барона затягивали выборы. А лучшие мастера все равно отдали свои голоса за Хабуна.
– …а его конкуренты погибали или снимали свои кандидатуры?
Орк бессильно развел руками:
– Мы потому к вам и пришли, господин атаман. На вас одна надежда.
– Я помогу. И для начала вам нужен достойный кандидат на пост старосты. Есть такой?
– Ну-у-у…
– Тогда мне нужно знать полную расстановку сил в деревне, стать одним из вас. Например, хозяином вашего питейного дома.
– Но Бурбак…
– …или вас устраивает нынешний староста, и я не лезу в дела Взгорка Грымха.
– Хорошо. Я поговорю с Бурбаком. Он согласится.
– Багын. Ты слишком много берешь на себя, – вмешался один из молчавших до этого орков.
– Бурбак согласится. Я решу вопрос, – снова, но уже тверже повторил посланник.
– Плохое дело ты задумал. Одумайся, Багын. Он – чужак. Он – вор и убийца. И ты доверишь ему решать судьбу полусотни лучших мастеров?!
Багын медленно повернулся к излишне болтливому соплеменнику:
– Люди барона – вот кто настоящие воры и убийцы. Тебе ли не знать, Гнор?
Шардон улыбнулся:
– Гнор знает куда больше, чем ты думаешь, о храбрый Багын. Потому что именно он работает на старосту и выдал ему ваши имена.
Сверкнули клинки. Орки-ремесленники плохо обращались с оружием, но их было больше, и предатель рухнул замертво даже не успев оказать сопротивление.
– Ну что ж, господа. Вижу, мне нравится ваша решительность. Уверен, что наше сотрудничество будет продуктивным и взаимовыгодным. Сейчас мои люди обыщут тело, а вы пока расскажите о том, кто действительно достоин стать главой Взгорка Грымхи…
Глава 23. Конкуренция
— Антонина Пална, не узнали?
Грузная вахтерша с солидным бэйджиком «Администратор» подслеповато уставилась на высокого симпатичного парня, который стоял перед ней, сжимая в руке охапку шикарных роз.
– Сусл… Мишка, ты что ли? Ай да вымахал, сорванец! Не узнать — прямо красавец мужчина стал!
– А вот вы совсем не изменились, теть Нина.
— Скажешь тоже, – пожилая женщина смущенно покраснела, – Лет-то сколько прошло.
– Видать, мимо вас прошли. Вот, это вам. Скажите, Антонина Павловна, а директор у себя?
— Усатый нянь что ли? — вахтерша подмигнула молодому человеку, мол, знаю я, как вы нас за глаза называли, проказники, – Да вроде был с утра. Ты у Настеньки спроси.
Она снова ему подмигнула, только теперь уже иначе. Был у этой женщины давно уже неопределенного возраста особый талант: вкладывать разный смысл в самое обычное подмигивание. Например, сейчас оно было заигрывающим и многообещающим.
— Секретарша у нас тут новенькая. Симпатичная. Свободная. И цветочки-то забери свои, нечего мне тут аллергии всякие разводить, -- и Антонина Павловна снова подмигнула.
Заметив гостя с цветами, действительно довольно привлекательная девушка, что сидела в приемной, смущенно опустила взгляд, демонстрируя густые и длинные перламутровые ресницы, словно сделанные из дымчатого стекла того же оттенка, что и голубые глаза секретарши – новый писк моды.
– Вот, это вам, – Сумракс положил букет на стол и деловито поинтересовался, – А Георгий Владленович на месте?
– Д-да. Только он занят.
– По тендеру?
– Да, но думаю, это у них ненадолго, так что вы можете подождать здесь. Присаживайтесь…
Настенька запорхала по комнате: достала со шкафа высокий графин, налила в него воды и, привычным движением широких ножниц подрезав стебли, поставила букет в вазу.
– Так я тоже по тендеру.
– Вам придется подождать, – голос девушки звучал одновременно бархатисто-учтиво, но при этом твердо, не допуская возражений, – Могу дать вам доступ к вирт-узлу интерната. Может, кофе?
«Интернат» на официальном языке назывался «районным социально-образовательным учреждением для внесемейных и трудных подростков». По-простому – это был сиротский приют, в котором вырос, воспитывался и получил базовое образование Михаил.
И вот теперь, несколько лет спустя, он вернулся в до боли знакомые стены.
Ждать ему пришлось почти полчаса, прежде чем посетители вышли. Их лица были скрыты проекционными приват-масками – гости очень хотели остаться неузнанными, поэтому молодой человек демонстративно уставился в окно, даже не пытаясь рассмотреть загадочную парочку.
– Георгий Владленович, – секретарша коснулась кончиками пальцев виска, активируя интерком, – к вам тут еще один посетитель…
Девушка вопросительно уставилась на Сумракса.
– Михаил Суслов. Он знает… помнит…
– Михаил Суслов, – повторила Настенька, – Говорит, что вы его знаете.
Она кивнула и указала на приветливо распахнувшуюся дверь.
– Миша-а-аня! Вот уж кого не ожидал увидеть снова. Сколько лет, сколько зим. Ты проходи-проходи. Присаживайся, рассказывай… Как там учеба твоя, закончил, выучился?
– Так уже несколько лет как – на ландшафтного дизайнера…
– Коньяк, вино, сок?
– Нет-нет, просто воды. Георгий Владленович, а ведь к вам не просто так, а по делу.
– С газом или без газа? Может, кофе? Настенька готовит отличный кофе!
– Да, кофе будет в самый раз.
– Ну, ты садись-садись. Что за дело? Бумаги какие-то нужны? Все сделаем, все подпишем, биографию тебе образцовую нарисуем...
– Наоборот, это я к вам с предложением приехал. Узнал про ваш тендер и хочу принять участие. Разумеется, как представитель компании, с которой работаю, и как будущий куратор дизайн-проекта.
– Ого. Неожиданно. Вот только я сильно сомневаюсь, что вам удастся его выиграть. У нас есть несколько интересных предложений от довольно солидных компаний, давно работающих на рынке.