Экзамен судьбы (СИ) - Федоров Алексей Викторович. Страница 27

С громким стуком упала дверь в кабинет. На пороге стояли закованные в железо… Мое сердце пропустило удар. Уф! Мне показалось, что это гвардейцы. Нет, это стражи университета. Великоваты они для гвардейцев. Они протиснулись в дверной проем и взяли под руки обмякшее тело Настерги. Уже направляясь к выходу, они вдруг замерли. Я бросил взгляд на ректора. Тот хитро щурился. Один из стражей выбросил в сторону свою неимоверно длинную ручищу, схватил за шкирку жалобно взвизгнувшего секретаря, поднял на пару футов над землей и шмякнул (не сильно, по его мнению) о стену. Секретарь тут же повис тряпкой. Стражи, наконец, вышли, унося арестантов.

— Знаешь, папа, — сказала Миа ошарашено, — никогда бы не поверила, что ты настолько кровожаден, чтобы двадцать лет придумывать казни какому-то, пусть и выдающемуся, недоноску.

— Правильно бы сделала, что не поверила, — улыбнулся Грёффер. — Но пытки у него все равно будут редкостные. Авторы некоторых книг из моей коллекции были настоящими маньяками.

— Так что же это получается? — Я восторженно посмотрел на ректора. — ГосКона больше не будет?

— А я уже подумал, что вы неглупый человек, эээ… Как тебя зовут-то?

— Витар. Витар Смитесгар.

— Так вот Витар, от ГосКона мы вряд ли когда-нибудь избавимся. Он будет существовать в той или иной форме всегда, пока существует власть как таковая. Но настолько ужасным он не будет уже никогда. Я уж потружусь. Настерги все-таки войдет в историю. Я позабочусь, что бы все узнали, как плохо бывает зарвавшимся ГосКоновцам. Кстати, Витар, а когда у тебя защита?

— Завтра.

— Есть что защищать-то?

Я честно помотал головой.

— Почему-то я так и предполагал. А кто руководитель у тебя?

— Заарегу.

— Уу… Дружок, тут я тебе ничем помочь не могу. Заарегу — это тебе не какой-нибудь ГосКон. Он блатных студентов на дух не переносит, так что можно и не пытаться хлопотать. Только хуже будет. Думал, что спас ректора и посох тебе на блюдечке с голубой каемочкой поднесут? Нет, Витар. Я знаю — ты герой, и за это тебе воздастся, но маг ты или нет — выяснится на защите. Ни пуха тебе!

— К черту! — От души рявкнул я.

Препод — он всегда сволочью остается. Теперь я знал это наверняка.

16

 Мы шли с Миа к корпусу моего общежития. Моя супруга вызвалась помочь выпутать из Святых Оков импа.

— Это просто настоящее матерое свинство! — не выдержал я. — Надо архимага-потеряшку найти, или государственный переворот учинить, или Гос Контроль раком поставить, так сразу все окрестные ректоры кричат: "Витар! Спасай! Ты же герой, Витар!". А как на доцента авторитетом надавить слегка надо, так сразу все ректоры кристально честные и не знают, что такое "блат".

Миа прыснула.

— Да ладно тебе, Витар! Я не поверю, что ты не сможешь накатать за ночь более-менее приличный диплом. Ну не на "отлично", конечно, но Красный Посох тебе все равно не светит.

— Мало ли что я могу? Веру я в людей потерял. Кто мне за это заплатит в чистом золоте? Твой отец совершенно неблагодарная скотина. Мог бы мне и Красный Посох устроить, и никто бы ему не помешал, на него теперь даже ГосКона нет.

— А как же совесть?

— Вот именно! Где совесть ваша, господин ректор? Да если бы не я… Ух! Злости моей на вас всех не хватает.

Так, мило скандаля, мы дошли до дверей моей комнаты. Имп нам особых проблем не доставил. Миа сняла с него заклинание, я нарисовал сдерживающую пентаграмму, куда мы его и поместили. Проведя, считай, сутки в Святых Оковах, имп лежал мешком, давая знать, что еще жив, только редкими матюками. Мне даже стало его немного жалко. И еще я понял, насколько наши с ним состояния похожи. Когда я искал мелок для начертания пентаграммы, наткнулся на остатки походного набора, из которого три дня назад доставал Регенератор и повязку. В матерчатой сумке с загадочным казенным трафаретом еще остались: нож, сигнальная ракета, однозарядный жезл с заклинанием молнии и, слава Великому Мастеру, бутыль кваса и сухой паек. Сэкономили, могли ведь и самобранку низкого уровня положить. Хотя сейчас и это пир.

— Получите и распишитесь! Кусочек вашей никчемной жизни. — Миа протянула мне увесистую бухту серебряной цепи. — Фу! Витар, как ты можешь есть эту гадость?

— Не кормишь мужа. Вот и приходиться… — Я с наслаждением положил в рот очередную жесткую, как подметка, полоску вяленого мяса неузнаваемого ныне зверя.

— Последний раз я ел на свадьбе — добавил я прожевав, — да и то, "ел" это громко сказано. Урвал кусок яблочного пудинга да одного рябчика. Вот и вся моя еда за последние три дня.

— А я как-то и не подумала… — виновато пробормотала Миа. А потом игриво добавила — Ты тоже не спешил свои супружеские обязанности выполнять. А я-то уж решила… Вот выйду замуж за молодого, да горячего… Почему молчишь? Да выплюнь ты эту мерзость! Паек твой еще в прошлую эпоху, наверное, упаковали. Ладно, сейчас чего-нибудь добуду. Жена я или кто?

Миа выпорхнула из комнаты. Я не стал бросать паек. Да хоть в прошлую, хоть в позапрошлую эпоху… Голод — не тетка! За пять минут я умял порцию питательной еды, рассчитанную на двухсуточный переход. Насытившись, мой организм напомнил, что не спал я тоже очень давно. Я прилег на кровать. Миа придет — разбудит.

Проснулся я от яркого света в глаза. Вскочил на кровати. Часы показывали шесть. В окно заглядывало веселое утреннее солнышко. Миа беззаботно дрыхла, свернувшись в кресле калачиком. Я кинулся к ней.

— Что ты натворила? Почему не разбудила меня? — орал я, тряся Миа за плечи.

— Угомонитесь, мужчина! — промямлила она сонно. — Не успел жениться, а туда же — жену бить. А торпедой в лоб?

— Миа! Ты с ума сошла? У меня же защита через четыре часа.

— Вот и славно. Умойся, приведи себя в порядок. И вперед! Устраивать наше общее будущее.

— А работа? У меня же только вступление написано.

— Да вон твой диплом. — Миа махнула рукой в сторону пентаграммы. — Грамотного я тебе импа вызвала. Повезло. Я ему твой ужин скормила, вот и договорились. Он и написал тебе работу. Эй! Гррускш! Хорошо написал-то?

— Не ссыте, начальнички. Все в лучшем виде намалевал. С вас склянка! — Проворчал имп, потягиваясь.

Действительно. В пентаграмме лежала внушительная стопка бумаги, увенчанная моим титульным листом. Я взял работу и пробежал взглядом несколько листов наугад. Почерк корявый — на мой похож. Термины в тему. Объем внушает уважение. Вот и сказалось влияние личности вызывающего на интеллект вызванной бестии. Действительно повезло.

— Откуда такие глубокие познания, бес?

— Мой братан в вашем мире на какого-то крутого мага пашет. И меня языку научил, когда в увольнительную возвращался. Я не против был. У нас же как? От Вызова не зарекайся!

Вот это номер! Неужели воздалось за мои мучения? Я издал торжествующий вопль. Миа с импом прогнали меня в ванную, что бы не мешал досыпать свое законное честным людям и бестиям. Я с наслаждением залез в душ (слава Мастеру, вода есть), оделся в чистое. Надел парадную мантию студента. Теперь кофе. На запах кофе проснулась Миа и потребовала себе чашечку. Нам не жалко.

Кстати, родственные связи, привязанности, уровень интеллекта — это все характеристики уже вызванной бестии. Что происходит в Нижнем Мире, никто не знает.

— Миа, а ты серьезно насчет "общего будущего" говорила? — спросил я, отхлебывая кофе.

— Размечтался! Нужен мне муж такой. Пожрал и спать завалился. Где романтика? Да я даже не смогла тебя разбудить, чтобы подвинулся. Так и пришлось в кресле спать.

Вот не поймешь ее. Серьезно она говорит или шутит. Ну и ладно. Кстати, эта наша свадьба не самое плохое, что со мной случилось. Мой папаша спит и видит меня в своем гарнизоне на вакантную должность пристроить. Придумали же: "В штате каждой пограничной крепости должен быть демонолог. На случай атаки с использованием тварей из Нижнего Мира". Можно подумать, границы так и атакуют демоны. Почему именно демонологам такая обязанность прописана? Под эту дудку можно было бы и от каждой магической специализации по человеку поставить. Но не повезло именно нам. Какой-то командир допился до чертей, а нам отдуваться. Да в каждой крепости своих бесов достаточно! Видели бы вы пьяных латников. Какого черта я забыл в этом гарнизоне? Пялиться денно и нощно на пустыню? Играть в карты со скучающим рыцарством, да потом бегать в соседнюю деревню на танцы, где даже потанцевать не с кем (каждая деревенская девка при виде мага плюет через левое плечо)? Я к столичной жизни привыкнуть успел. И на тебе! Жена с квартирой в Маларе. Даже если мы жить вместе не будем, тесть все равно мне какой-нибудь угол устроит. Закрепит за мной эту комнату, хотя бы. Он хоть и сволочь, но помочь в этом вопросе может. Совесть, пусть и рудиментарная, у ректора есть.