Понять. Поверить. Простить (СИ) - Леонова Светлана. Страница 111

Они медленно освободили друг от одежды. Эля с трепетом гладила широкие плечи любимого, грудь, следуя губами за своими же ладонями. Она слышала, каким частым сделалось дыхание Стаса, и вскоре почувствовала, как его пальцы зарылись в ее волосы и стали ласкать голову в легком поглаживании. От столь ласковых и приятных прикосновений Эля промурлыкала словно кошка и потянулась к губам Стаса. Вскоре его поцелуй стал более требовательным и Эля почувствовала, как Стас подхватил ее на руки и отнес на кровать. Его губы опьяняли, сводили с ума, и Эля хотела ощутить их власть каждой клеточкой своего тела. Она приподняла лицо любимого двумя ладонями и умоляюще посмотрела в его глаза. Казалось, что Стас умеет читать ее мысли. Он легонько чмокнул ее в нос и его губы стали спускаться вниз по ее телу: сначала по щеке, скользнули к мочке ушка, затем к шее, пробираясь к ямочке на шее, и остановились на груди. Стас лизнул один сосок и, услышав тихой ойканье, улыбнулся и продолжил свои ласки. Он поочередно ласкал губами и языком то одну, то другую грудь любимой, поглаживая ее живот ладонью. Затем Эля почувствовала, как теплая мужская ладонь скользнула вниз, туда, где сейчас было сосредоточено все ее желание. Он коснулся пальцами ее складок и услышал протяжный стон, но ласки своей не прекратил. Эля выгнулась дугой навстречу теплым губам и смелым пальцам. Ее охватывал жар желания, растекаясь волнами по всему телу, и вскоре она не могла уже себя сдерживать и стала громко стонать, прижимая руками голову Стаса к своей груди. Наслаждение накрыло ее с головой, она громко вскрикнула, то цепляясь пальцами за крепкие мужские плечи, то впиваясь ногтями в широкую спину. Тело стала сотрясать дрожь и Эля услышала свой громкий протяжный стон.

А затем губы Стаса снова оказались рядом с ее губами и Эля скорее почувствовала, чем услышала, как Стас спросил:

— Готова?

— Да, — ответила она, глядя в его манящие черные глаза.

И тут же ощутила, как он вошел в нее и снова вышел.

— Не уходи, пожалуйста, — простонала Эля.

— Никуда не уйду, милая. Всегда буду с тобой.

Стас снова вошел в горячую глубину ее тела и начал двигаться, вознося ее на все новые вершины наслаждения. Эля притянула к себе его голову и прижалась губами к его губам. Она почувствовала, как оказалась в надежном укрытии его крепких и нежных объятий. И снова и снова дарила ему свою любовь, отдавая все, без остатка. Новая волна наслаждения не заставила себя ждать — она была еще сильнее предыдущей, и вскоре ее протяжные стоны переросли в громкие выкрики. Она выгибалась в объятиях любимого, подаваясь навстречу его мощным толчкам, которые становились все сильнее и сильнее. Эля почувствовала, как самая большая, самая яркая волна наслаждения охватывает все ее тело, сминая на своем пути все, унося ее в море удовольствия, заставляя забыть обо всем на свете. Она уткнулась в плечо Стаса и сдавленно стала вскрикивать, отчаянно цепляясь пальцами за сильные плечи.

В самый последний момент Эля услышала, как Стас хрипло застонал, и тут же почувствовала, как ее изнутри обдало жаром. Он тяжело навалился на нее и уткнулся носом в ее волосы. И немного придя в себя, вдруг спохватился, перекатываясь на бок и утягивая за собой Элю:

— Тяжело?

— Ну, не то, чтобы… Терпимо…

Стас притянул ладонями лицо Эли и прижался к ее губам в успокаивающем нежном поцелуе.

— Я тебя безумно люблю.

— Я знаю, — улыбнулась она в ответ. — И я тебя тоже сильно-сильно люблю.

Стас обнял любимую к своей груди и аккуратно укрыл их обоих одеялом:

— Поспи немного. Завтра будет трудный и долгий день.

— Ты для этого меня посреди ночи из дома вытащил — чтобы я спать легла у тебя в постели? — шутливо возмутилась Эля. — Нет, так не пойдет…

Стас уложил ее на спину и грозно навис сверху:

— Ну смотри, сама напросилась: ты в моем распоряжении до четырех, — хитро улыбался он. — Даже и не проси пощады.

Эля лишь ласково смотрела в его глаза и с мягкой любящей улыбкой ответила:

— До пяти. Я твоя до пяти. И еще всю жизнь.

Под утро, ближе к полшестого, Стас привез Элю к ней домой. Он все еще никак не мог отпустить ее, но тут уже Эля проявила твердость:

— Все, дорогой, мне пора. А то скоро стилист приедет. Нужно хоть немного себя в порядок привести. А ты не опаздывай! — и с улыбкой погрозила ему пальцем.

Стас перехватил ее руку и поцеловал грозящий палец:

— Даже и не надейся, приеду вовремя.

Приехавшая чуть позже стилист долго ворчала, что Эля плохо выглядит, что нужно было выпить на ночь снотворного, чтобы лучше спать и ни о чем не беспокоиться. А она только сидела и мечтательно улыбалась. И лишь отец знал причину этой мечтательной улыбки и счастливого сияния глаз дочери.

***

Этим же утром.

Настя приехала почти сразу же после стилиста и пока подруга была занята наведением красоты, познакомилась с Татьяной и ее дочерью.

— Ой, у тебя такая очаровательная мачеха, — весело щебетала Настя, помогая Эле застегнуть платье, пока Татьяна и София Владимировна расставляли закуску и бокалы для шампанского в гостиной. — Такая интересная. Слушай, а какие вкусные у нее пирожные получились — я никак оторваться от них не могу. Как бы не поправиться…

Эля обернулась на подругу и изучающее посмотрела на нее. Настя не заметила этого, так как отошла за коробкой с туфлями.

— Поправиться, говоришь, — задумчиво, но с улыбкой на лице произнесла Эля. — Думаю, в этом будет не Татьянина вина. Насть, ты что, беременна?

— Скажешь тоже, — засмеялась Настя, но так и не обернулась.

— Ну и кому ты будешь тут рассказывать, — засмеялась в ответ Эля, — я уже все это пережила однажды. Насть, да ты от еды просто оторваться не можешь, а всю прошлую неделю как сонная муха ходила. Да и потом, ты же кунжут на дух не переносила, а сегодня целую тарелку пирожных с кунжутом съела… И к шампанскому даже не притрагиваешься. Так что, я права?

— Ну ничего от тебя не скроешь, подруга, — радостно ответила Настя. — Да.

Эля даже запрыгала от радости и поспешила обнять подружку.

— Как я за вас рада!!! А срок какой?

— Семь недель, — посчитала Настя. — Да, точно, семь недель.

— Так это что… Медовый месяц, да?

— Бери выше — свадебное путешествие, — с напускной гордостью ответила Настя. — Олег мне пообещал, что без подарка мы оттуда не уедем. Вот он, наш подарочек. — Настя приложила ладони к пока еще плоскому животу, но на лице ее уже читались все радости предстоящего материнства.

В комнату вошла бабушка, неся в руках фату и икону, а следом за ней и отец.

— Дай я тебя благословлю, девочка моя, — еле скрывая слезы, проговорила София Владимировна. Пусть сегодня рядом с Элей не было матери, которая порадовалась бы за счастье дочери и благословила бы ее на счастливую жизнь, но сегодня именно она, бабушка, сделает все это для любимой внучки.

После прочитанной молитвы и крестного осенения, бабушка с помощью Насти аккуратно закрепили в прическе Эли фату и потом, прочитав про себя оберегающею молитву для дитя, накинула на лицо Эли прозрачную вуаль — издревле считалось, что мать, покрывая голову невесты платком или вуалью, защищает свое дитя от сглаза и несчастья. И именно это сейчас и хотела сделать София Владимировна — оградить Элю от всех невзгод.

Наконец-то, после всех конкурсных выкупов Стас смог пройти в дом, где его ждала Эля. Виктор вывел дочь и вложил ее руку в руку Стаса — этим он показывал, что без страха и сомнений отдает свою дочь тому, кто ее любит и кого любит она.

А Стас смотрел на Элю и у него даже дух перехватило от того, насколько прекрасной была его невеста. Он вспомнил, как еще пару недель назад они спорили по поводу Элиного свадебного платья: Эля наотрез отказывалась надевать платье — она хотела обойтись небольшой скромной церемонией, говорила, что белое платье надевают невинные девушки, ну или в крайнем уж случае не те невесты, которые уже родили ребенка. Но Стас тогда нашел самый главный аргумент: «Элечка, милая, я очень хочу чтобы этот день стал праздником для тебя одной. И очень хочу, чтобы ты была в белом платье — хочу, чтобы ты знала, что ты для меня невинна. Во всех смыслах этого слова». И вот сейчас он смотрел на нее и в глазах даже защипало от слез — КАК ОНА ПРЕКРАСНА!