Понять. Поверить. Простить (СИ) - Леонова Светлана. Страница 117

Эля сдавленно рассмеялась, боясь подавиться. А София Владимировна лишь с улыбкой наблюдала за ними.

Стас с Элей не стали задерживаться у бабушки. Уже сидя в машине он все обдумывал, что же так могло сегодня расстроить его жену.

— Эль, что все- таки случилось сегодня? — осторожно начал он.

— Ничего не случилось, — как можно спокойнее ответила Эля.

— Милая, ну я же все вижу, не слепой. Что беспокоит мою девочку? — Он оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Элю.

Эля отвернулась к окну и молча разглядывала мелькающий пейзаж, пряча лицо от проницательных глаз Стаса — он умел читать ее эмоции с первого же своего взгляда. Сейчас не хотелось ничего выяснять. От мыслей ее отвлекло легкое прикосновение к щеке.

— Эль, давай поговорим, — мягко, но настойчиво произнес Стас.

— Давай, — тихо ответила она, повернувшись лицом к мужу.

— Ну что с тобой происходит? Ты грустишь, замыкаешься в себе. Я тебя не узнаю.

— Стас, это я хочу спросить: что с тобой происходит? — вопреки ее воле, обида так и сквозила в каждом слове. — Ты все время пропадаешь на работе, дома у тебя тоже одна работа. Ты говоришь, что у тебя какие-то проблемы с контрактами, а мне больно от того, что ты мне не доверяешь. Мне порой кажется, что ты отдаляешься от меня.

Стас сейчас был даже рад тому, что на улице темно и что он был за рулем, — так Эля не могла видеть его глаз, в которых она явно бы заметила застывшее чувство вины и стыда. Да, ему было стыдно, что он вынужден скрывать от нее информацию о том, что Аня жива. Но ведь это все он делал ради ее же блага и спокойствия. Стас надеялся, что когда все откроется и они смогут обнять и прижать к себе свою дочурку, Эля все поймет и простит его.

— Прости, милая, я не думал, что для тебя так это важно, — виновато произнес он. — Просто я не хотел тебя беспокоить и впутывать в свои дела, тебе ведь и своих забот хватает.

— Стас, ТЫ для меня важен, понимаешь? Я ведь переживаю за тебя, очень переживаю. А ты в последнее время стал таким замкнутым, ничего мне не рассказываешь. У меня даже складывается такое впечатление, что у тебя есть другая женщина.

Стас в недоумении посмотрел на Элю.

— Эль, ну что ты такое говоришь? Ну какая другая женщина? Милая, вот что ты такое выдумываешь?

— А что я могу еще подумать, — сокрушенно выкрикнула Эля, — когда ты постоянно от меня что-то скрываешь, ведешь какие-то тайные разговоры? Все это выглядит, по меньшей мере, странно.

Стас резко свернул с дороги на обочину и остановил машину. Он повернулся к жене и обхватил ее лицо ладонями, заставляя глядеть на себя.

— Да что сегодня с тобой такое творится, милая? Разве я давал тебе какой-то повод так думать? Ну да, дурак я, привык все сам решать, никому не рассказывать о своих проблемах. Прости, что обидел, прости меня, — Стас стал покрывать легкими поцелуями губы Эли. — И никакой другой женщины у меня нет и быть не может. И хвати выдумывать всякую чепуху.

Эля положила ладони поверх рук Стаса и прикрыла глаза.

— Может это для тебя ерунда, а для меня нет, — тихо прошептала она. — Я не хочу, чтобы ты от меня скрывал что-то. Даже если это что-то страшное, все равно скажи мне.

— Прости, милая. — Стас прижался лбом к Элиному лбу и погладил ее нежные щечки. Прикрыл глаза и продолжил. — Наше руководство приняло решение взять под опеку несколько детских домов в рамках благотворительной деятельности. А меня назначили куратором этого направления. Сейчас приходится очень много документов подготавливать, связываться со многими социальными учреждениями. Сама понимаешь, что это не решается за один день. К тому же в бюджете фирмы тоже необходимо внести изменения. И это все помимо того, что есть своя работа, в которой тоже многое не сразу ладится.

Стас ничего не соврал, лишь только сознательно не упомянул о том, что ищет Анюту — еще совсем не время. Не станет он тревожить Элю, хватит с нее волнений.

— Детские дома, — растеряно повторила Эля, — ты ничего не говорил об этом.

Ее до глубины души взволновало это признание мужа. Еще одно подтверждение того, насколько сильно он любит детей, раз ему доверили вести этот проект. Возможно в будущем ему придется даже посещать эти учреждения. И совершенно не к месту на нее накатила волна тоски по Анечке: будь она сейчас жива, Стас бы души не чаял дочери, любил бы ее, баловал — Эля в это сейчас точно не сомневалась. А теперь нет ни Анечки, ни надежды на то, что когда-нибудь Стас подарит свою отеческую любовь их малышу. Эля просто потеряла всякую веру. День за днем, неделя за неделей — и ничего.

— Не был уверен, что проект получится, — пояснил Стас. — Представляешь, мы с руководством ездили в один такой детский дом. Там такие милые детишки. Просто не понимаю, как от них могут отказаться матери. А потом представил, как у нас с тобой по дому будет бегать такой вот милый розовощекий карапузик…

— Стас, — с упавшим сердцем, совершенно тихим голосом проговорила Эля, осторожно освобождаясь из его рук, — прости, но видимо не будет у нас таких карапузиков.

Эля закрыла лицо руками, стараясь сдержать рвущиеся наружу слезы. В машине воцарилась тишина, такая гнетущая и давящая, что становилось тяжело. И когда Стас дотронулся до нее и притянул к себе, Эля не смогла больше себя сдерживать и разрыдалась.

— Ну что ты такое говоришь… Тише, тише, девочка моя, — мягко повторял он, вытирая ее слезы. — Все буде, пусть и не сразу.

— Я к врачу ходила… Не уверена, что у нас получится…

— Все получится, любимая моя, все. Даже невозможное иногда возможно, поверь мне, — Стас положил Элину голову себе на плечо и прижался щекой к ее виску. Кому, как не ему, знать, насколько это верно. — Может нам и вправду съездить на экскурсию, про которую говорила твоя бабушка, как ты считаешь? Проведем с тобой вдвоем весь день вдали от мирской суеты и забот — давно мы уже не посвящали друг другу целый день.

Эля судорожно вздохнула и ответила:

— Давай.

Стас набрал номер Элиной бабушки и, извинившись за поздний звонок, спросил:

— София Владимировна, а вы не могли бы нам дать название того монастыря, про который сегодня рассказывали?

Глава 46

Глава 46.

Чтобы приехать в столь удивительное, тихое и спокойное место, стоило встать в три часа ночи и провести в дороге почти четыре часа. Из-за крепких стен монастыря не доносилось ни одного шума мирской суеты — здесь царил мир и покой. И даже не смотря на пасмурную погоду, все вокруг казалось удивительно светлым.

Стас с Элей не стали примыкать к группе экскурсантов. Они неторопливо прогуливались по территории монастыря, иногда прислушиваясь к рассказам экскурсоводов.

Зашли в один из храмов монастыря и задержались: они отчего-то одновременно остановились возле одной иконы и долго стояли, погруженные каждый в свои мысли-обращения к Всевышнему. Молчаливо делились самым сокровенным, самым больным, прося Господа о помощи. Две души, соединенные одной большой любовью, горестями и потерянной детской душой, просящие для своей второй половинки мира и покоя. А после, едва переглянувшись, перекрестились и направились к выходу. С какой-то зародившейся в душе теплотой и надеждой.

Немного отойдя от храма, Стас вдруг остановился и повернулся к Эле, притягивая ее за руку к себе поближе. Он дотронулся до ее щеки пальцами и долго неотрывно смотрел в ее глаза. А потом произнес:

— Эля, а давай с тобой обвенчаемся?

Эля опешила от столь неожиданного предложения. Она ведь раньше даже и не задумывалась над тем, хотела бы, чтобы их со Стасом жизни были связаны не только штампом в паспорте, но и духовным церковным браком. Не каждая супружеская пара в современном мире была готова пойти на этот смелый шаг: венчание теперь означало не просто дань уважения к традициям брака — сейчас на него решались пары, которые действительно решили для себя, что хотят быть вместе на долгие годы жизни, до самой старости и смерти, которые готовы пройти любые испытания, деля их на двоих. И теперь Эля даже отругала себя за то, что она стоит и раздумывает. Она столько лет верила и ждала, столько лет хранила в себе надежды, даже не смотря на то, что все обстоятельства были против их воссоединения. Она всегда любила Стаса, даже не позволяла себе и мысли о том, что когда-нибудь сможет его разлюбить и полюбить другого. Она также понимала, что для Стаса это тоже решительный шаг и скорее всего даже не единожды обдуманный, так как в серьезных вопросах он никогда не бросался словами на ветер. Так разве может она сомневаться сейчас в том, что хочет провести всю оставшуюся жизнь рядом с ним в союзе, благословленном Богом? Нет, здесь даже и раздумий быть не может!