Понять. Поверить. Простить (СИ) - Леонова Светлана. Страница 74

Я боялась открыть глаза и встретиться с его глазами. Мне было больно и стыдно одновременно. Стыдно за своих родителей, которые так ужасно поступили с ни в чем не повинным человеком. Я чувствовала, как Стас сейчас прожигает меня взглядом.

— Вашей семье повезло — вы нашли очень удачный ход в игре против моего отца. Поздравляю.

— Стас, не говори так, — попыталась я еще раз оправдаться, — ведь все было не так… Я любила тебя…

Стас неожиданно схватил меня сзади за шею и приблизил мое лицо к себе. Теперь я оказалась настолько близко к нему, что чувствовала губами его дыхание. Его глаза были сейчас на одном уровне с моими и я со страхом смотрела в них.

— Знаешь, я больше не верю тебе. Я вообще не могу тебя понять, как ни стараюсь. Говоришь, что любила, что искала меня, хотела сообщить о своей беременности… Допустим это так. Да, меня было трудно найти: мне пришлось оборвать все контакты в России, чтобы быть уверенным в безопасности. Но у тебя была реальная возможность все мне рассказать еще в прошлом году, когда мы увиделись… Ты же просто сбежала. Такое поведение говорит само за себя. После всего того, что произошло, я больше не могу тебе верить.

Его слова кололи в самые больные места. Безжалостно и справедливо.

— У тебя, как оказалось, также была возможность в любой момент рассказать мне о ребенке — стоило только попросить мою семью… Но ты и этого не стала делать, — Стас грубо ухватил меня за затылок, и я почувствовала боль от впившихся в кожу шпилек, отчего на глазах навернулись столь сдерживаемые мною слезы. — Вот смотрю на тебя и понять не могу: какого черта тебе еще нужно от моей семьи? Или еще не все свои делишки с отцом провернули?

— Стас не говори так, — взмолилась я. — Я тебя никогда не обманывала…

Стас смотрел на меня сощуренными глазами, и от этого леденящего взгляда мне хотелось скрыться куда-нибудь подальше. Как бывает огонь выжигает все до пепла, так оказывается и лед может выжигать все живое, оставляя за собой только куски льда, холод и пустоту.

В этот момент в его кармане зазвонил телефон, и Стас, посмотрев на экран, нажал на отбой. Неизвестный абонент попытался еще несколько раз дозвониться, но, видимо поняв безрезультатность своих попыток, сдался.

Стас нервно провел рукой по волосам и отвернулся. Отошел в другой конец комнаты и, так и не оборачиваясь, продолжил с болью в голосе.

— Я все никак не мог понять, за что ты так поступила со мной… Хотел посмотреть в твои глаза… Ты ведь клялась, что любишь меня, а на деле оказалась лживой дрянью… — он как-то злобно усмехнулся, отчего моя кожа покрылась мурашками. — Все эти годы я все спрашивал себя: а любила ли ты меня вообще? Ты всю душу мне наизнанку вывернула, ты отняла у меня все — сердце, любовь, веру в людей, и даже еще не рожденного ребенка.

Он резко обернулся и направился ко мне, и я увидела, какое страдание сейчас отражалось на его лице. Я не смогла больше сдерживаться и слезы ручьем потекли из глаз. А Стас тем временем продолжал.

— Ты растоптала мою любовь, — продолжал яростно говорить он, не ведая, что своими словами убивает мою душу, — воспользовалась, скрыла от меня ребенка… Такое никогда не прощается, Эля.

— Стас, я тебя не обманывала, — снова попыталась докричаться до него, — Никогда тебя не обманывала…

— А кто, черт возьми? — резко закричал он и я почувствовала, как его кулак с силой ударился недалеко от меня и телефон, зажатый в этой руке, упал на пол, разбитый на куски. — Я видел это заявление, Эль. Оно написано твоей рукой. Да и по таким делам нужно личное присутствие.

Не имея больше сил держаться на ногах, я медленно сползла по стене и теперь сидела на корточках, закрыв лицо руками, пытаясь сдерживать непрекращающиеся слезы.

— Я ничего не писала, — оправдывалась я. — Поверь мне… Ничего… Я понятия не имела ни о каких заявлениях…

В этот момент я услышала крик Насти.

— Стас, ты что творишь? — набросилась она на брата и сразу же подскочила ко мне, опустилась рядом на корточки и обняла за плечи:

— Эля, — тихим голосом позвала она меня, — как ты?

В ответ я разрыдалась еще больше. И почти сразу же почувствовала, как подруга укрывающим жестом обняла меня, гладя и по голове, и по плечам, и по спине.

— Олег, выведи его отсюда, — крикнула она и затем негодующе добавила, обращаясь уже к Стасу. — А с тобой я еще разберусь.

Послышалась какая-то возня и звук отдаляющихся шагов. Каким образом Настя с Олегом оказались здесь, я подумаю потом. А пока я была безумно благодарна, что они появились и прекратили все это.

— Эльчик, — я почувствовала, как Настя поднимает мою голову, — господи, да что же на него нашло-то? Он тебя ударил?

Я отрицательно помотала головой. Ну как ей сказать, что я сейчас разрывалась от иной боли: мне казалось, что меня живьем лишили сердца — просто вырвали его из груди, и теперь я тихо умираю. Во мне теперь не осталось ничего — ни Анюты, ни любви, такой прекрасной и нежной, воспоминаниями о которой я все это время жила. Осталась только боль, тоска и ПУСТОТА. Просто внутри не осталось ни одного чувства — ни любви, ни ненависти, НИЧЕГО — лишь кровоточившая рана. Все то прекрасное, что было между нами, было убито напрочь неизвестным мне человеком — тем, кто так жестоко обошелся со Стасом.

Настя помогла мне подняться и отвела меня в ванную комнату. А у меня даже не было сил хоть как-то привести себя в порядок. Я просто присела на краешек ванны и в молчании уставилась в пол невидящим взглядом.

— Подожди меня здесь, — суетилась вокруг подруга. — Я сейчас… Я сейчас…

Она быстро выбежала из ванной, прикрыв за собой дверь, но потом вдруг снова вернулась. Бросив на меня внимательный взгляд, она стала искать что-то на полках. Я заметила, как она забрала бритвы и ножницы.

— На всякий случай, — пояснила она.

— Я об этом даже и не думала, — устало ответила я ей.

— Я решила перестраховаться. Подожди меня тут, я сейчас, — и снова выбежала из ванной.

Я включила воду, подставила пальцы под прохладную струю и в немом оцепенении наблюдала за тем, как вода струится по пальцам. Ни одной мысли — они придут позже, ворвутся в мозг, не давая ни есть, ни спать, ни дышать спокойно. А пока лишь апатия. Это был конец. Я устала. Я умерла. Моя душа умерла, осталась только телесная оболочка.

До меня стали доноситься громкие разговоры: я слышала, как Настя ругается, затем послышались мужские голоса. Не было сил вслушиваться. Да и желания не было. Захотелось поскорее покинуть эту квартиру. Я встала и посмотрела на себя в зеркало. Виды был просто кошмарный: от слез весь макияж растекся по щекам, волосы растрепались, кое-где пряди выбились из уложенной прически. Я взяла мыло и быстро смыла с себя все остатки макияжа, а затем вытащила все шпильки и еще раз посмотрела на себя. Увиденное настолько потрясло меня, что я буквально шарахнулась от своего же вида — передо мной стояло бледное привидение с абсолютно тусклыми, неживыми глазами. Нет, наверно не привидение — у них хотя бы есть душа, пусть и без телесной оболочки. А моя душа умерла. Наверно я зомби.

Дверь ванной распахнулась и снова появилась Настя и тоже испуганно отступила назад, увидев меня. Она протянула мне стакан воды.

— Сейчас Олег отвезет тебя домой, а я чуть позже подъеду, хорошо? — Она печально покачала головой, а затем, приобняв, добавила. — Бедная ты моя. За что тебе такие испытания?

Мы вышли в коридор. Олег уже ждал меня у двери. Он снял свой пиджак и накинул мне на плечи.

— Пойдем, — произнес он, обхватывая мои плечи. Но все же не выдержал, развернулся к Насте и спросил. — Ты уверена, что все будет в порядке? Может лучше я останусь?

Настя подошла к своему жениху, положила руки ему на свободную руку и заверила:

— Не переживай. Ничего со мной не случится. Если что, я сумею за себя постоять. До драки точно не дойдет — мы же уже не маленькие. Отвези Элю домой. Я скоро приеду.

Мы уже почти поравнялись с выходом, как вдруг я услышала за спиной грозный голос Стаса.