Миллиардер под прикрытием (ЛП) - Эшенден Джеки. Страница 10

- Да. И пресса восприняла все как случайное нападение. Наркотики. Никто не смог тебя опознать. Но черт, Вульф. Что, черт возьми, происходит? Лукас сказал мне, что ты никак не могла знать, что случится с Грейс, и это наводит на вопрос, почему ты вообще там оказался.

Вульф хмуро посмотрел на белую мраморную стену напротив.

- Я не могу тебе сказать.

- Что? Что ты имеешь в виду…

- Я просто, блядь, не могу. Конец истории.

На другом конце провода воцарилось молчание.

- Помощь нужна? - наконец спросил Вэн.

Вульф стиснул зубы. Вэн был командиром насквозь - ни один человек не останется позади и все такое дерьмо. И если один из его братьев нуждался в помощи, то он был первым, кто предложит ее.

- Нет, - сказал он, потому что вовлечение Вэна было последним, в чем он нуждался. - Я справлюсь с этим.

Вэн фыркнул.

- Да, конечно. Слушай, что бы с тобой сейчас ни происходило, ты все еще директор «Тейт Ойл», и поскольку мы с Хлоей сейчас в Вайоминге, мне нужно, чтобы ты разобрался с этим дерьмом. Лукас…

- Я не могу, - прервал он его, зная, что это прозвучит как куча дерьма для киски, но работа в «Тейт Ойл» прямо сейчас не была в списке его приоритетов. Во-первых, он никогда не хотел быть директором, и все, о чем он заботился, - это избавиться от де Сантиса, найти свою мать и объявить Ноя своим отцом.

Это могло ослабить положение Вэна с точки зрения наследства, поскольку его приемный брат, как официальный наследник Тейта, унаследовал все состояние Ноя. Но Вульф не собирался свергать Вэна как истинного наследника. Ему было насрать. Он хотел только то немногое, что осталось от его семьи.

- Что значит не можешь? - спросил Вэн. - Ты согласился стать директором. Это означает, что ты подписался…

- Напиши мне подробности, и я посмотрю, что можно сделать, - снова прервал он его, потому что, кроме как повесить трубку, не видел другого выхода из этого разговора.

Снова молчание.

- Хорошо, - сказал Вэн, хотя Вульф и понимал, что это не так. - Но разберись со своим дерьмом или возьми себя в руки и позови кого-нибудь на помощь, потому что в любом случае ты мне нужен на борту «Тейт Ойл». Есть вещи, которые ты должен знать о де Сантисе.

Вульф стиснул зубы. Он уже знал, о чем говорит Вэн. Не то, чтобы он хотел раскрыть то, что знал прямо сейчас, не тогда, когда он был уверен, что ответ Вэна будет военным допросом, по сравнению с которым обучение морских котиков будет казаться прогулкой по пляжу.

-Да, да, - сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал как и прежде. - Как скажешь.

Его брат протяжно выдохнул.

- Вульф, я знаю, тебе было тяжело, когда умер папа, но...

О, черт, нет. У него не было времени на этот разговор.

- Извини, брат, тут такое дерьмо творится. Надо бежать, - и прежде чем брат успел ответить, Вульф отключился.

Ладно, один дерьмовый шторм прошел. Теперь время того, что в настоящее время стоит за дверью ванной.

Как по команде, раздался еще один стук.

- Вульф? Мне действительно нужно идти. Я не хочу, чтобы папа беспокоился о том, где я.

Бросив телефон обратно на туалетный столик, Вульф встал и сбросил полотенце, натянул нижнее белье и джинсы. Потом взял в одну руку термомайку, а другой открыл дверь.

Оливия стояла снаружи и, когда дверь открылась, робко улыбнулась ему. Но затем улыбка исчезла, а ее глаза расширились, пока опускались по всей длине его тела. Она моргнула и быстро отвела взгляд, но на ее щеках появился румянец.

Вот дерьмо. Он достаточно знал женщин, чтобы понять, что это значит.

Странное чувство шевельнулось в его животе, и это было не раздражение от ситуации, которое он должен был почувствовать. Словно ему понравилась ее реакция, что было странно, потому что Оливия была его другом. На самом деле он не хотел ее.

Но ты можешь это использовать.

Эта мысль пронеслась в его голове прежде, чем он смог остановить ее, и его инстинктивным порывом было отмахнуться от нее, потому что он уже выдумал слишком много лжи, и притворяться, что она ему нравится, было просто неправильно. Но мысль застряла в мозгу как заноза.

Оливия густо покраснела и пригладила волосы, ее внимание было приковано к стене позади него. В этой хлопчатобумажной ночной рубашке, с распущенными по спине темными волосами и раскрасневшимися щеками, она выглядела до смешного юной и свежей. Как школьная учительница или гувернантка.

Мгновение он изучал ее, а в голове у него зарождался план.

У нее был доступ к информации, в которой он нуждался, и, если он не собирался угрожать ей, он должен был найти другой способ получить информацию. Если бы она хотела его, это, конечно, дало бы ему рычаг, который он мог бы потянуть. Это означало бы лгать ей, притворяться, что она ему нравится, но у него не было выбора. Ему нужна была информация.

В любом случае, твоя дружба с ней не настоящая. Ты делал это для папы, помнишь?

В груди шевельнулось еще больше неприятных ощущений. Похожих на отрицание. Ему захотелось зарычать. Конечно, она ему нравилась, и он не хотел причинять ей боль, но у него была цель, и ничто не могло помешать. У него не было места для таких нежных эмоций, как сожаление и отрицание.

В любом случае, черт возьми, он был двойным агентом, а лгать - это то, что делают двойные агенты. Значит, использовать ее реакцию на него, чтобы получить от нее больше информации, не хуже, чем он уже сделал, верно?

Что-то нашептывало ему, что хуже, но он не мог позволить себе слушать этот голос.

Быть морским котиком означало игнорировать кучу неудобного дерьма, как умственного, так и физического. И он не пережил бы тренировки, если бы был киской, которая позволяла чему-то добраться до него. Черт возьми, нет, он выжил, потому что у него было все, что нужно. Правильный материал, выносливость, умственная стойкость или любое другое дерьмо, которое вы бы пожелали. У него была миссия, и для него, и для его отца цель оправдывала любые средства.

Она бросила на него быстрый взгляд, как будто боялась смотреть на него слишком долго.

- Эти татуировки, - сказала она, задыхаясь. - Когда ты их сделал?

Значит, ей понравились татуировки. Ну, женщинам часто они нравились, а он был достаточно бесстыден, чтобы наслаждаться вниманием. Особенно когда они предлагали лизать их.

Он посмотрел на чернила на груди и руках.

- За многие годы. Некоторые на заданиях, некоторые на базе, - он встретил ее пристальный взгляд и выдержал его. - Они тебе нравятся?

Она покраснела еще сильнее и отвела взгляд, заправляя прядь волос за ухо, чтобы они не лезли в глаза, и откашлялась.

- Они очень милые.

Хммм. Интересно. Они ей более чем нравились, это было ясно. Хорошо. Он мог бы использовать это, если бы собирался идти вперед с планом, который уже был в значительной степени заключен в его голове.

Медовая ловушка. И мед – это он сам.

- В любом случае, - продолжала она, неловко сложив руки на животе. - Дверь в коридор заперта, и я не могу ее открыть. И мне действительно нужно вернуться домой. Так что, если мы закончили здесь...?

Правильно, например, играть в эти игры. Рассказать ей правду о своей миссии было невозможным, поэтому ему пришлось придумать, как удержать ее здесь, чтобы не отпугнуть и дать ему время осуществить этот план соблазнения.

Может быть, сказать ей, что «это не свидание» было ошибкой.

Он одарил ее одной из своих легких, непринужденных улыбок, от которой обычно цыпочки млели, и бросил свою термомайку на кровать рядом с собой.

- Должно быть, с дверью что-то не так. Я взгляну, в чем дело, через секунду. Но, эй, куда спешить? - ее взгляд вернулся к нему, и он снова задержал его, убедившись, что улыбка прочно приклеилась к его лицу. - Не хочешь присесть и поговорить?

* * *

Он улыбался ей. Впервые с тех пор, как он поднял ее с кровати и вынес из окна, он улыбнулся ей. И Боже... это была та же восхитительная, ленивая, сексуальная улыбка, которую она помнила много лет назад. Словно восход солнца медленно ползет над горизонтом, прогоняя тени и обещая тепло.