Миллиардер под прикрытием (ЛП) - Эшенден Джеки. Страница 3

- Ну? - он нахмурился. - Чего ты ждешь? Пойдем.

- Ты ведь шутишь, правда? - она подтянула колени к груди и обхватила их руками. - Я никуда не собираюсь идти. Пока не скажешь, какого черта ты делаешь в моей спальне.

Черт, у него действительно не было на это времени. Надо было взять чертов хлороформ.

- Я расскажу тебе, обещаю. Но мы должны уйти, пока кто-нибудь не обнаружил, что я здесь.

Выражение ее лица внезапно стало озабоченным.

- Ты хорошо себя чувствуешь? Что-то не так, да?

Иисус Христос. Она думала, что он болен.

Быстро теряя то немногое терпение, которое у него было - а у него никогда не было его много - Вульф наклонился и обхватил пальцами ее плечо, крепко держа. Затем он мотнул головой в сторону окна.

- Выбираемся. Сейчас.

Оливия моргнула.

Потом она открыла рот и закричала.

* * *

Оливии было ясно, что Вульф Тейт сошел с ума. Он не только был в ее спальне, когда она получила от него последнее письмо, в котором упоминалось, что он был в Вайоминге на похоронах отца, но и пытался, без всякой видимой причины, заставить ее сбежать с ним через окно. Это было после того, как он лежал на ней, огромный, мускулистый и пугающий до смерти.

Это был не тот Вульф, которого она знала. Вульф, которого она знала, был тихим, уважительным и по-настоящему хорошим парнем, не говоря уже о том, что он был умнее, чем он сам часто о себе думал. Он был ее другом. И друзья не пробирались через окна, пытаясь заставить ее пойти с ними.

Возможно, ей не следовало кричать, но она все еще была одурманена сном, не говоря уже о том, что боролась с шоком от того, что он был прямо здесь, в ее комнате, во плоти, после десяти лет ничего, кроме переписки по электронной почте. И когда он взял ее за руку своей огромной ладонью, его длинные пальцы держали ее нежно, но достаточно крепко, чтобы она не смогла вырваться, ее крик был инстинктивным.

Только крик закончился приглушенно, вибрируя под его ладонью, когда другая огромная рука зажала ей рот.

Его лицо внезапно оказалось в нескольких дюймах от ее лица, цвет его глаз был приглушен в тусклом свете комнаты.

- Даже не думай об этом, - угрожающе прорычал он. - А если ты укусишь меня, я укушу тебя в ответ, поняла?

Оливия щелкнула зубами, едва не задев его кожу, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, пока адреналин бурлил в ее крови. Страх, шок и гнев переплелись в ней вместе со знакомым, диким трепетом возбуждения.

«Он вернулся!» - продолжал петь ее глупый мозг. «Он вернулся! Он вернулся. Он вернулся!»

Она уставилась на него, пытаясь взять свои чувства под контроль и обратить внимание на ситуацию, стараясь не просто смотреть на него, изучать черты его лица, чтобы увидеть, как он изменился, найти в нем того молодого человека, которого она когда-то знала в закаленном морском котике, стоящего перед ней сейчас.

Он прислал ей пару своих фотографий, пока был на базе и в командировке. На одной из них он был в форме, когда получил диплом морского пехотинца, а на другой стоял перед танком с массивной пушкой в обеих руках. Она не заметила тех перемен, которые произошли за десять лет службы во флоте, но теперь, Боже мой, она их заметила.

Он всегда был высоким - шесть футов пять дюймов против ее пяти футов пяти дюймов - не говоря уже о том, что широкоплечим, но где-то по пути он тоже вырос. И как! Массивные плечи, руки, способные поднять небольшой автомобиль, мускулистая грудь, которая натягивала черный хлопок его футболки и потертую черную кожу куртки. Но это еще не все. Раньше черты его лица были бесформенными, придавая ему мягкую красоту. Но сейчас они не были бесформенными. Годы обострили их, превратив челюсть и нос в острые как лезвие бритвы. Высокие скулы и широкий лоб. Лицо мужчины. Грубый и потрепанный, с морщинками в уголках глаз и вокруг откровенно красивого рта. И в довершение всего у него был короткий темный ирокез, отчего ей захотелось провести по нему рукой, посмотреть, такие ли мягкие у него волосы, как она подозревала.

Боже! Сейчас он был еще великолепнее, чем в восемнадцать.

Перестань пялиться на него, идиотка. Он зажал тебе рот рукой, не забывай. В любом случае, разве ты не должна была перестать любить его?

Это было так. То, что началось как подростковая влюбленность, постепенно, за годы их переписки, переросло во что-то большее. Что-то, что никогда не будет взаимным - это она тоже знала. Он никогда не чувствовал к ней того, что она чувствовала к нему.

Впрочем, сейчас это не имело значения. Не тогда, когда он стоял там, зажав ей рот рукой, бормоча что-то о том, что не хочет, чтобы его обнаружили, и о том, как они должны выбраться через окно.

В его глазах появилось напряженное выражение, и она вдруг поняла, что он говорит серьезно. Что он действительно хочет, чтобы она пошла с ним. Прямо сейчас.

Оливия открыла рот, чтобы сказать ему, что он может убрать руку и объяснить, что, черт возьми, происходит, когда его взгляд упал на дверь ее спальни. Он тихо выругался, а затем, прежде чем она поняла, что происходит, убрал руку от ее рта, обнял ее за талию, поднял и закинул себе на плечо, как будто она ничего не весила.

Слишком потрясенная, чтобы хоть что-то сказать, Оливия уставилась в землю, пытаясь понять, почему ее мир перевернулся и что именно она делает, перекинутая через одно из мощных плеч Вульфа.

Но у нее не было времени ломать над этим голову, потому что он обхватил одной рукой ее ноги, удерживая ее неподвижно, а затем двинулся к окну.

Ее сердце забилось быстрее, когда она услышала, как он отодвинул занавеску, и она повернулась, пытаясь увидеть, что происходит.

- Какого черта ты делаешь? - спросила она, затаив дыхание. - Отпусти меня!

Он не ответил, но потом мир снова накренился, и холодный воздух закружился под ее ночной рубашкой. И когда она посмотрела вниз, то обнаружила, что смотрит в темноту сада, который располагался под ее окном. Сад, который был на добрых три этажа ниже.

Головокружение охватило ее, а крик застрял в горле.

Дорогой милый младенец Иисус. Вульф действительно вылез из окна, и теперь между ней и трехэтажным обрывом не было ничего, кроме пустого воздуха и его. Она рефлекторно сомкнула руки на черной коже его куртки, крик вырвался хриплым криком.

- Вульф!

- Да, да, я знаю, - у него даже не хватило такта казаться обеспокоенным. Он просто казался раздраженным. - Только не сопротивляйся и все будет хорошо.

Его плечо резко толкнуло ее в живот, и она задохнулась, закрыв глаза, чтобы не видеть, как земля несется ей навстречу, чтобы убить ее.

Но удара не последовало, только еще пара падений и один сильный отскок. А потом ей показалось, что он идет, и быстро. Она снова открыла глаза и на этот раз увидела тротуар под его ногами. Было бы облегчением, если бы ее не держали перекинутой через его плечо, как мешок с мукой.

С усилием она заставила себя разжать челюсти.

-Т-ты можешь опустить меня.

- Нет, - он побежал трусцой, и она с трудом сглотнула, когда головокружение снова накрыло ее, и от этого движения она ударилась о его спину. - Хотя почти прибыли на место.

Оливия едва успела подумать, где это, как он внезапно остановился, и она услышала звук автомобильного замка. Потом ее стащили с его плеча и запихнули на заднее сиденье.

Она сидела так секунду, слишком ошеломленная, чтобы пошевелиться, ее мозг изо всех сил пытался смириться с тем, что она больше не в своей уютной постели и что человек, с которым она дружила больше десяти лет, очевидно, похитил ее. Затем, когда водительская дверь захлопнулась, она взяла себя в руки и потянулась к ручке.

Только чтобы обнаружить, что скользит по сиденью, когда Вульф отъехал от тротуара, визжа шинами. Она пискнула, цепляясь за одно из сидений перед ней, когда он сделал еще один резкий поворот, заставляя ее скользить в другую сторону.

Его взгляд встретился с ее в зеркале заднего вида, проходящий уличный фонарь осветил его разноцветные глаза, один зеленый и один синий.