Подлунное Княжество (СИ) - Бабернов Сергей. Страница 106
— Кричи, если что! — успел бросить ей вслед всадник.
Девушка только махнула в ответ. Спокойствие и щедрость природы подействовали на Свету примерно так же, как и стаи рычащих повозок в её Мире на Ратибора. Разница был в том, что если всадник, оглушённый агрессией, уподобился загнанному волку, готовому огрызаться до последнего, то девушка в волшебном уголке чувствовала себя беззаботным мотыльком, коему нет другой заботы, как порхать с цветка на цветок и наслаждаться дарами в изобилии раскиданными повсюду чей-то щедрой рукой.
Ратибор аккуратно снял слой мха. Свернул и отложил в сторону. В обнажившейся земле вырыл углубление. Развёл огонь. Неподалёку, меж корнями сосны, всадник обнаружил родник. Звенящая хрустальная влага весело прорывалась наружу, возмущая песчаные буранчики, пробегала по промытому руслицу, и словно устрашившись чего-то, пряталась в густой мох.
Всадник справился с зайцем. Насажанный на толстую палку он дожидался, когда спадёт первое, самое жаркое пламя. Шкуру всадник натянул меж острых сучков. Авось, за три дня просохнет. Потом сгодится на что-нибудь. Уж, коли, довелось убить зверя, пусть всё в дело пойдёт. Из грибов выбрал крепкие боровички, ножка которых округлялась к корню, словно живот почтенного купца, а мякоть стыдливо белела под шоколадной шляпкой. Оставалось нанизать их на прутья и дождаться углей.
Тени становились всё длиннее, когда появилась Света.
— Это называется недалеко? — буркнул Ратибор, едва успевая переворачивать то закреплённого на рогатинах зайца, то шипящие на углях грибы.
— Их там так много! — глаза девушки горели, речь была какой-то странной. — Одна другой лучше! Я таких никогда не пробовала, — она отпустила края свитера, что держала наподобие фартука. На мох обрушился водопад жёлтых, оранжевых и красных ягод. Ратибор взял горсть. Рассмотрел.
— И много ты их напробовала?
— Ну… , — девушка тяжело опустилась на мох.
— Это же морошка!
— Ядовитая?!
— Винная! Не хуже любой браги!
— И что будет?
— Похмелье. Давай поедим. На сытый желудок голова скорее прояснится.
Коварная морошка сыграла с девушкой жестокую шутку. Всадник, раскладывая пищу на листья лопуха, то и дело бросал взгляд на заляпанную пятнами красного сока вязаную одежду Светы. Не мог удержаться от усмешки. Вот трагедия будет завтра, когда и солнышко встанет, и хмельная беззаботность улетучится. Что там грязь на плаще или кожаных штанах! Тряпицей протёр, коли в охотку, и думать забыл. Вот алые пятна на белом фоне… Это да!
Не выдержав жара, взорвался сучок. Взметнулись языки пламени, лизнув сгущающуюся темноту багровыми отблесками. Ухмылка застыла на губах всадника. Волосы на макушке зашевелились. В огне зловещей вспышке ему отчётливо увиделись не подсохшие пятна сока, а свежие кровоточащие раны. Кусок зайчатины выпал из рук.
— Не повалявши, не поешь, — проворчала Света. — Ты тоже ягод наелся? Давай-ка я сама всё разложу. В следующий раз я буду готовить. А то собираешь ягоды, а получается… Наших алкашей бы на ту полянку!
Ратибор наблюдал, как девушка ловко и деловито накрывает импровизированный стол, и никак не мог избавиться от жуткого видения. Что это? Нервы? Морок? Слишком уж реальный. Чародеи охраняют свои владения фантомами и призраками. Может и это произведение Яги?
— Иди ко мне, — позвал он.
— Ты что? Что случилось?! — Света глянула в лицо Ратибора и, откинув прутик с грибами, оказалась рядом. — Что с тобой?
Ратибор усилием воли заставил себя коснуться проклятого пятна. Всего лишь сок. Высохший сок. Он заключил девушку в объятия.
— Сумасшедший!
— Я люблю тебя.
— Я тоже. Но… , — следующее слово утонуло в поцелуе…
Ратибор проснулся, когда было уже далеко за полночь. Улыбка тронула губы всадника при воспоминании о минувшем вечере. Любовь страстная, откровенная и искренняя отбросила прочь тревогу и страшные видения, вынудив их зачехлить готовое к удару оружие и убраться подальше. Приятная истома наполняла тело Ратибора, когда он вспоминал, как они уставшие, но счастливые, укрывшись плащом ели зайчатину и брызжущие соком грибы, кормили друг друга морошкой, пьянея не столько от её сока, сколько от собственных чувств. Как, перекинувшись одним лишь взглядом, снова сплетались в объятиях, забыв обо всём и обо вся. Как Света, схожая в своей наготе с лесной нимфой, наполняла баклажку, а потом перед тем, как нырнуть под плащ, брызгала на него ледяной водой, приходя в восторг от незлобного ворчания. Вспоминал… Проклятие! Что за жестокое испытание придумал Творец для человека, одарив его жизнью полной горести и лишений, словно в насмешку разбавив чреду страданий редкими, быстротечными мгновениями счастья.
Вот и сейчас… Совсем не зубная боль заставила всадника открыть глаза. Он выскользнул из-под плаща и быстро оделся. Может где-то и принято встречать опасность без штанов, но в школе всадников таким премудростям не обучали. От дневной безмятежности и спокойствия не осталось и следа. Воздух стал тяжёлым и гудел, словно неподалёку включили устройство, подающее электричество. Фиолетовое небо разрезало ослепительной вспышкой.
— Зарница, — прошептал с надеждой Ратибор и тут же по ушам саданул раскат грома. Первые крупные капли ударили по щекам.
— Что… , — Света одной рукой поддерживала плащ, другой тёрла не желающие открываться глаза.
— Быстрее, — всадник собирал и кидал в сторону девушки разбросанные вещи. — Гроза. Надо укрыться. Дело серьёзное намечается.
Ещё не отойдя ото сна, девушка путалась в одежде, никак не могла отыскать нужные пуговички и застёжки. Всадник схватился за вязаную фуфайку. Кожа почувствовала тёплую влагу. Ратибор поднёс одёжку к лицу и тут же откинул прочь — она насквозь пропиталась кровью.
— Где мой свитер? — девушка запахнула плащ, пытаясь укрыться от обрушившихся с небес ледяных потоков.
— Не знаю! Одень вот это! — всадник стянул через голову рубаху, оставил себе жилет — хоть какая-то защита.
— А ты?
— Некогда спорить, Света!
Девушка послушно облачилась в предложенную одежду, протянула Ратибору плащ. Всадник, не тратя время на разговоры, накинул его на плечи возлюбленной, предупреждая возражения, силой заставил продеть руки в рукава, запахнул и стянул поясом. Света стала похожа на извозчика, что облачился в тулуп не по размеру.
Чернильная мгла взорвалась серебряным огнём. От адского грохота содрогнулось пространство. Свет был настолько ярким, что в нём растворились и деревья, и земля. Дождь испарялся на лету, но ни Ратибор, ни Света жара не чувствовали. Они с трудом могли различать друг друга в режущем глаза сиянии, но чётко видели одинокую скалу, скрытую до этого стеной леса. Подобно острому клыку торчала она посреди залитого огнём пространства.
Угольно-чёрная, на фоне расплавленного серебра, она в какое-то мгновение дрогнула и словно стала выше. Определённо выше! На вершине скалы Ратибор видел того человека, которого ненавидел с тех пор, как, укрывшись за пыльной шторой, стал свидетелем тайного сговора.
— Где же ты, упрямый юнец?! — после раскатов грома, рёв Мериддина казался вкрадчивым, даже приветливым. — Ты так долго искал встречи со мной, что мне самому стало интересно. Я жду тебя.
— Это он, — прошептал Ратибор. — Колдун!
Света кивнула.
— Ну, что ты застыл там подобно жалкой букашке?! — рассмеялся Мериддин. — Второго раза может не быть. Вся твоя похвальба и угрозы выветрились, стоило блеснуть рядом паре похотливых глазёнок! Прощай, смертный!
Сияние угасало, холодные струи снова ударили по голым плечам и рукам Ратибора.
— Не упусти его! — Света вцепилась в руку возлюбленного. — Твой шанс! Твоя свобода!
— Я иду! — из горла всадника вырвалось что-то похожее на клёкот раненного коршуна. — Подожди, колдун!
— Смотри, не поскользнись! — ехидный смешок, выпорхнувший из темноты, совсем не походил на недавний утробный рык.