Желанная (СИ) - Герр Ольга. Страница 37

Так прошло несколько дней. Мы останавливались лишь по ночам, чтобы немного поспать. Ивар капризничал. Ему надоело днями напролет трястись в седле.

По пути попадались деревни. Чаще мы держались в стороне, но пару раз заезжали, купить продукты. Расплачивались из моих запасов драгоценных камней.

Повезло, что у Алианны есть родные. Не знаю, чтобы делала, не будь у нашего побега цели. Только выбравшись за стены крепости, поняла, насколько мне чужд этот мир. С рубинами или без в одиночестве я долго здесь не протяну.

Мы почти не общались. Мужчина держался сухо. А через шесть дней после отъезда из крепости, сказал:

— Завтра пересечем границу. Там я вас оставлю. Оттуда до Леннартов день пути.

На последнюю совместную ночь мы встали на окраине леса. Костер как обычно не разжигали, хотя в сумке были припасены камни для высечения искры. Расстелив на земле плащ, я собиралась вздремнуть вместе с сыном. За столько дней в седле вымоталась до предела. Но так и не прилегла — со стороны дороги, от которой мы отошли подальше, послышались шорохи, а потом появился он.

Сперва я не узнала мужчину. Просто какой-то странник. Он шел прямо на нас, и мой спутник, загородив меня и сына, вытащил меч. Я тоже достала кинжал для самообороны.

Мужчина приближался молча. Вскоре я поняла, что мы не зря заняли оборонительную позицию. Случайный встречный был мне знаком — тот седой, что пытался стянуть меня с лошади в первый урок верховой езды.

— Беги к лесу, спрячься, — велела я сыну.

Сама отступать не торопилась. Вдвоем против одного шансов больше. Особенно если один из двоих — пожилой воин, а вторая — женщина.

— Ого, — оскалился седой, — старая знакомая. Куда девала муженька? Это вроде не он.

— Не твоего ума дело, — огрызнулась я из-за спины воина.

— Ступай своей дорогой, — сказал мой спутник. — Разойдемся полюбовно.

— Это не мой стиль, — усмехнулся седой.

Он сделал обманный рывок вперед, на который воин отреагировал выпадом меча, но тот пропорол воздух. Седой ударил мужчину ребром ладони по запястью. Меч выскользнул. Бандит ловко поймал его на лету и обратил против воина. Все-таки мой спутник был уже не молод, тогда как седой находился в отличной форме.

Мой защитник уклонялся от рубящих ударов — на его удачу седой не очень хорошо владел мечом, но долго это продолжаться не могло. Рано или поздно, седой его достанет, и я останусь один на один с врагом. Пока этого не случилось, я поспешила на помощь.

Дождалась, когда седой повернется ко мне спиной, и кинулась на него с кинжалом. Схватила сзади за шею, повиснув на мужчине. Мне удалось ранить его в плечо, но он в долгу не остался. Вырвал у меня кинжал, попутно порезав ладонь.

Я вскрикнула. Воин бросился на седого. Все смешалось. Меня мотало из стороны в сторону — я по-прежнему висела на бандите. Чтобы вывести его из строя, попыталась закрыть ему глаза рукой, но промазала. В итоге прижала окровавленную ладонь к мужской щеке и закричала:

— Оставь нас в покое!

В тот же миг раздался вой седого. Скинув меня, он заметался по поляне, стирая с лица мою кровь. Можно подумать, она жгла его, словно кислота.

— Что ты сделала со мной, тварь? — вопил мужчина.

У меня не было ответа, но ему не обязательно это знать. Поднявшись на ноги, я сказала:

— Убирайся, не то хуже будет.

— Ведьма! — выплюнул седой напоследок и рванул прочь, да с такой прытью, словно его преследовали. Хотя ни я, ни воин не сделали и шага в его сторону.

— Ивар, солнышко, выходи, — позвала я сына. Мне некогда было рассуждать о том, что сейчас произошло. — Мы немедленно уезжаем. Здесь нельзя оставаться.

Я подобрала с земли свой кинжал. Это подарок Тора и мое единственное оружие, не хочется с ним расставаться. Вытирая кинжал о юбку, заметила, что он чересчур ярко отражает свет звезд. Видимо, я слишком сильно натерла лезвие.

Мы боялись, что седой вернется с подкреплением. Поэтому, перевязав ладонь оторванным от нижней юбки куском ткани, я поторопилась к лошади. Воин последовал моему примеру, держась на расстоянии. После случившегося с бандитом, он опасливо косился на меня, но вопросов не задавал. И слава богу. У меня не было ответов. Я сама ничего не понимала.

Рассвет мы встретили в седле. Мужчина сказал: мы только что пересекли границу владений Леннартов. Я оглянулась. Никаких знаков, отмечающих границу, не увидела. Поле и поле.

— Теперь ты оставишь нас? — спросила у спутника.

— Надо бы, но я проеду с вами еще немного. Тот человек может вернуться.

Меня тронула его забота. Он проводил нас практически до крепости. Лишь когда она показалась на горизонте, воин попрощался. Я хотела ему заплатить, отдать часть драгоценных камней. В конце концов, он рисковал ради меня. Не только вступая в схватку с седым, но и уезжая из крепости, где теперь его, возможно, ждет разбирательство. Хотя Гунхильда должна позаботиться о своем мужчине.

— Нет, — отказался воин от вознаграждения, — я ничего у вас не возьму. Это был мой долг — помочь вам.

— Чем я это заслужила?

— Вы не дали погибнуть моему сыну, — он фактически признал, что Давен — его ребенок. — Будь я моложе, сам бы полез на скалу к маяку, но я уже не тот, что прежде. Даже меч не могу удержать, — намекнул он на то, как легко его обезоружил седой. — Вы спасли моего сына, я — вашего. Мы в расчете.

На этой ноте мы расстались. Ивар пересел ко мне, и я продолжила путь. Благо от цели нас отделяла пара часов, не больше. Я уже едва держалась в седле, засыпая на ходу, но вид крепости подбадривал. Еще немного, и мы дома.

Владения Леннартов отличались, прежде всего, окрестностями — крепость окружали распаханные поля. Семья моих мужей не утруждала себя обработкой земли. Море давало им все необходимое: рыбу для еды и драгоценности для покупки хлеба. Леннартам так не повезло.

Крестьяне, работающие в поле, провожали меня взглядами, а я тянула спину, придавая осанке царственный вид. Как-никак дочь тойона, надо соответствовать высокому званию.

У ворот меня остановили.

— Стой, кто идет? — дозорный направил в мою сторону самострел.

— Всего лишь одинокая женщина с ребенком, — я откинула полу плаща, чтобы он увидел Ивара.

— Что забыла одинокая женщина в наших краях? — дозорный опустил самострел, но пускать меня в крепость не спешил.

— Она ищет спасение для сына и убежище у отца.

— Как зовут ее отца?

— Тойон Освальд Леннарт.

Лицо дозорного вытянулось. Он вглядывался в меня в поисках семейного сходства. Я терпеливо ждала вердикта.

— Я должен о вас доложить, — наконец произнес он, а затем крикнул товарищу: — Посторожи миледи, я скоро вернусь.

Что ж, неплохо. Он хотя бы назвал меня «миледи».

Ивар завозился и открыл глаза.

— Хочу вниз, — маленький пальчик указал на землю.

Сын озвучил и мое желание. От долгой езды верхом я не чувствовала поясницу, копчик и зад. Передав ребенка дозорному, я не без труда слезла с лошади. Стояла, пошатываясь, осторожно разминая конечности под юбкой. Не время поддаваться усталости. Добраться сюда лишь половина задачи, надо еще убедить отца приютить беглую дочь.

— Тойон примет вас, миледи, — вернулся с новостями дозорный.

Вслед за ним мы прошли в зал, стены которого украшала резьба. Туловища огромных чудищ проступали из камня: выпуклые, осязаемые. Казалось, еще чуть-чуть и шагнут в зал, окатят людей огнем из зубастых пастей.

По центру стоял круглый стол, окруженный креслами. За ним сидел сам хозяин крепости — я узнала его по скулам и разрезу глаз, которые каждое утро видела в зеркале — и его помощники, представители двух советов: воевода и старец. Я рассчитывала на менее официальную встречу. Думала, мы разберемся тихо, по-семейному. Но нас ждал формальный прием.

Ивар прижался к моим ногам, пряча лицо в складках юбки. Суровый дедушка его напугал.

— Отец, — я склонила голову в знак приветствия. Не представляя, как правильно к нему обращаться, просто положилась на удачу.