Love Is A Rebellious Bird (ЛП) - "100percentsassy". Страница 81

— Гарри, — выдохнул Луи. Он смотрел на тело Гарри так, будто не мог поверить в то, что он был здесь. Гарри осторожно взял его правое запястье, обводя косточку большим пальцем, и выдавил смазку.

— Я всегда восхищался твоими руками, — прошептал он. — Всегда отвлекался на них на репетициях…

Луи ухмыльнулся и прикоснулся своими скользкими пальцами к члену Гарри, оборачивая ладонь вокруг и работая ею в идеальном ритме. Гарри откинул назад голову, пытаясь отдышаться, поскольку его переполняли чувства. Он почти не мог смотреть на это; было очень жарко. Он мог сойти с ума.

— Чёрт, — ахнул он, теряя себя в прикосновениях Луи. Его член пульсировал, он должен был войти в него или будет слишком поздно. — Чёрт, хорошо, детка. Давай, любимый.

Луи выгнул брови и улыбнулся, виляя задницей, пока Гарри полз между бёдер. Он переместился вперёд, устраиваясь поудобнее, когда Луи слегка провёл пальцами вниз и вверх по внешней стороне его рук. Обводя выпуклости в трицепсах.

— Пожалуйста.

Гарри протолкнул головку во внутрь, и им обоим понадобилось несколько секунд. Луи был настолько узким и мокрым, что Гарри мог кончить прямо сейчас. Его дыхание перехватило, и Луи слегка застонал.

— Всё хорошо? — спросил Гарри.

— Ещё, — ответил Луи, слабо дёргая его за руки. — Пожалуйста, пожалуйста.

Гарри вошёл в него, устроившись глубоко внутри.

— Ты потрясающий, — с трепетом сказал он и провёл руками по мягким изгибам талии Луи, любуясь золотой кожей, прежде чем начал двигаться.

— И ты, — ахнул Луи. — О Боже…

Просто оттого, что Гарри услышал этот ломающийся голос, его яйца напряглись, а тянущее чувство внутри перешло на новый уровень. Он остановился.

— Продолжай двигаться, — умолял Луи. — Пожалуйста, Гарри. Как хорошо.

Гарри застонал.

— Это… Я не… — он смущённо взглянул на Луи. — Если я продолжу, я кончу.

— Тогда поцелуй меня, — Луи поднёс руку к лицу Гарри, направляя его к своим горячим губам. Гарри заскулил, когда почувствовал, как язык Луи проникает в его рот. Они были связаны наконец-то. Наконец-то. Они целовались, когда Гарри снова начал двигаться. Он беспокоился, что его тело вот-вот превратится в лужу или взорвётся от сенсорной перегрузки. Его член горел и был настолько твёрдым, что он вжался в Луи.

Его тело содрогнулось, когда он кончил, не в силах больше сдерживать себя, задыхаясь в рот Луи. На мгновение весь мир исчез. Он чувствовал, как опустошался горячими рывками, его мышцы сжимались и, чёрт. Луи держал его, шепча приятные слова, до тех пор пока он не упал, весь вспотевший, ему на грудь. Сперма сочилась из него, капая на простынь, но Гарри это не волновало. Он чувствовал тепло и полное удовлетворение.

Медленно он пришёл в себя, когда понял, что Луи всё ещё был твёрдым. Он скулил, отчаянно желая выпустить напряжение, пытаясь приподняться под весом Гарри. Гарри медленно вышел из него и прижал бёдра Луи к кровати. Пригнувшись, он взял его член в рот. Прошло всего несколько секунд, прежде чем Гарри почувствовал, как тёплая сперма стекает по его губам и вниз по горлу, беспорядочно стреляя по щеке.

— Гарри, — начал Луи, вплетая пальцы в его кудрявые волосы, пачкая их смазкой. — Я люблю тебя.

Гарри лениво улыбнулся, неуклюже вытирая лицо о предплечье, и скользнул к Луи, чтобы заключить его в объятья.

— Я тоже тебя люблю, но нам должно быть стыдно.

Луи рассмеялся.

— Ну, я всё равно выиграл. Примерно на полминуты дольше.

— Ты продержался на пятьдесят процентов дольше меня.

Они крепко обнялись, хихикая и вздыхая, гладя лица и волосы друг друга.

— На самом деле, мы боги секса, — сказал Луи. — Нам нужно только поработать над созданием иммунитета друг к другу.

— Вероятно, это невозможно, — сказал Гарри, позволяя своему голосу тянуться ещё медленнее, чем обычно.

— Определённо, — непроизвольно дёрнулся Луи, потягиваясь, всё ещё отходя от оргазма. — Наверняка я это никогда переживу.

В час ночи они отправились принять совместный душ, сменили постельное бельё (по инициативе Гарри) и забрались обратно в кровать, но никто из них не чувствовал усталости. Вместо этого Гарри решил, что снова хочет пройтись по партитуре концерта Луи. В этот раз он читал её более внимательно, одна рука слегка смазывала карандаш, а другая сжимала руку Луи, восхищаясь тем, насколько прекрасным было его произведение.

— Я до сих пор тебе не сказал, — осознал Луи, оторвав взгляд от папки и посмотрев Гарри в глаза. — Я подслушал ваш с мамой разговор.

Гарри удивлённо посмотрел на него.

— Ты ещё был там? Я думал, что ты ушёл.

— Ну, я провёл некоторое время в шкафу, но это не главное.

На лице Гарри появилась его самая милая ямочка, и Луи смутился, опустив голову и теребя край простыни.

— Ты меня поддержал, Гарри. Несмотря на то, что я боялся с тобой заговорить. Я наконец понял, что ты имел в виду под тем, что всегда будешь на моей стороне. Раньше я этого не понимал. И это дало мне сил на написание произведения.

— Оно о нас… — прошептал Гарри, ошарашенный.

Луи кивнул. Он начал описывать, как каждая его часть отражала их отношения, и глаза Гарри всё больше расширялись с интересом. Бесконечно очарованный, он расспрашивал Луи, и они собирали всё по кусочкам. Они признались, как чувствовали себя в разное время («Ты хотел меня во время фотосессии? — Твой смокинг! — Мне приходилось сосредотачиваться, чтобы не смотреть на тебя»), и, в конце концов, разговор превратился в очередную дискуссию о том, почему они расстались.

— Я имею в виду, — вздохнул Гарри, заведя руки за голову и перевернувшись на спину, он смотрел в потолок, пытаясь собрать мысли воедино, — после того как я совершил камин-аут, быть открытым для меня было легко. Но с тобой… — его нижняя губа задрожала, а Луи принялся вычерчивать узоры на его груди. — Думаю, частью этого был остаточный страх. Наверняка из-за того, что случилось в Interlochen, но также потому, что когда я тебя встретил, я ещё не был открыт. Это то, к чему я был привыкший, и я снова к этому привыкал. Знаю, что должен был сказать тебе о Берлине. Я должен был сказать, что влюблён в тебя.

Луи молча кивнул.

— Я был уверен, что ты не влюблён. Я был полностью уверен, что меня не было достаточно.

Гарри схватил его в охапку и покачал, приправляя поцелуями волосы.

— Я люблю тебя, — сказал он. Он не мог перестать повторять эти слова. Он хотел сказать их сотню раз, а затем ещё тысячу.

— Когда ты влюбился в меня? — тихо спросил Луи.

— Когда увидел тебя с той маленькой девочкой, — ответил Гарри. — Ты отдал ей свою канифоль.

— Софи? — Луи улыбнулся.

— М-м-м. Я думал… Я хотел обнять тебя, сказать тебе о том, какой ты замечательный. Какой ты замечательный человек. Замечательный человек для меня. Я люблю, когда ты меня дразнишь; я люблю то, каким нежным ты бываешь, вот как сейчас. Я начал задумываться о том, как хорошо было бы однажды завести с тобой семью.

— Да? — Луи сел, полностью сияя. Он дважды поцеловал Гарри и прижался к его шее. — Я тоже этого хочу, — Гарри почувствовал, как его сердце забилось сильнее и сильнее, будто устремившись в будущее.

— А когда ты влюбился в меня? — спросил Гарри.

Луи долго думал, прежде чем ответить.

— Я не уверен, — наконец ответил он. — Иногда мне кажется, что я всегда тебя любил.

***

Они заснули, когда на улице начало светать, завернувшись в объятия друг друга. Когда Луи проснулся, Гарри сидел рядом с ним, ёрзал на месте и набирал что-то в своём телефоне. Он был так красив, освещаемый ярким прозрачным послеобеденным светом, который омывал его бледную кожу и татуировки на ней и делал его кудри похожими на золотистый ореол.

— Привет, милый, — прохрипел Луи утренним голосом.

Гарри в ту же секунду отбросил телефон и скользнул в кровать, зацеловывая лицо Луи и поглаживая пальцами его волосы.

— Я люблю тебя, — сказал он.

— Я тоже тебя люблю, — ответил Луи радостно.