Войны с Японией (От поражения к Победе. К 110-летию окончания Русско-японской войны 1904–1905 г - Золотарев Владимир Антонович. Страница 26

Широкое распространение среди гарнизона крепости получило в это время изобретательство. Оборонявшиеся приступили к изготовлению ручных гранат, в эффективности которых гарнизон крепости убедился на собственном опыте во время первого штурма. В артиллерийской мастерской Порт-Артура в августе были сконструированы первые образцы минных мортир. Для их изготовления использовались метательные минные аппараты, состоявшие на вооружении паровых катеров и метавшие с помощью пороховых зарядов мины калибром 225 мм и весом 75 кг, а также гладкоствольные медные гаубицы, стволы которых укорачивались и устанавливались на деревянных стойках. Для этих мортир применялись мины весом около 8 кг, также выпускаемые артиллерийской мастерской.

Наряду с минными мортирами рабочие, инженеры и техники той же мастерской сконструировали аппараты для метания шестовых мин. Создание и эффективное применение минных мортир защитниками Порт-Артура для разрушения полевых укреплений противника и поражения его живой силы в укрытиях свидетельствует о зарождении нового вида оружия — минометов.

Совершенствовалось также и управление огнем артиллерии. Для каждого фронта сухопутной обороны были назначены начальники артиллерии и при них созданы штабы. Начальниками артиллерии фронтов стали наиболее опытные артиллеристы: Восточного — полковник Б. Мехмандаров, Северного — капитан В.К. Журавский, Западного — подполковник Н.А. Романовский. Управление огнем батарей Приморского фронта осуществлялось непосредственно начальником артиллерии крепости генералом В.Ф. Белым и его штабом. Эти мероприятия способствовали централизации управления огнем и позволяли вести более эффективную борьбу с артиллерией противника и наносить его пехоте большие потери.

В целом к концу августа — началу сентября крепость, получив подкрепления с кораблей эскадры и исправив разрушенные укрепления, смогла полностью восстановить свою боеспособность и была не менее сильна, чем накануне первого штурма.

Восполнив свои потери, командующий 3-й японской армией генерал Ноги 18(31) августа принял решение возобновить активные действия против крепости. Новый штурм предполагалось направить не против главной линии укреплений Порт-Артура, а против передовых позиций Северного и Западного фронтов, расположенных на горах Высокая и Длинная, у Кумирненского и Водопроводного редутов, овладение которыми было крайне необходимо японцам для того, чтобы приблизить свои осадные работы к линии фортов. Таким образом, второй штурм планировалось осуществить в виде двух одновременных атак на пункты, далеко отстоящие один от другого. Японские войска на направлениях планируемых ударов имели примерно трехкратное превосходство над оборонявшимися, а на отдельных участках — десятикратный перевес.

Новый штурм был назначен на 6(19) сентября. В 12 часов 40 осадных орудий и 48 полевых горных орудий начали бомбардировку Водопроводного и Кумирненского редутов и других укреплений Северного фронта. Особенно интенсивному обстрелу подвергся Водопроводный редут, по которому было выпущено около 1 тыс. снарядов. В 18 часов бомбардировка Водопроводного редута прекратилась, и японская пехота тотчас же пошла в атаку, буквально забрасывая оборонявшихся ручными бомбочками. Солдаты 11-й роты 26-го полка во главе с поручиком Длусским мужественно защищались. Уже через час ожесточенного боя в гарнизоне редута насчитывалось не более 30 человек.

В течение вечера и ночи на редут прибыли четыре стрелковые роты и рота пограничной стражи. Бой не прекращался всю ночь. Противник все время бросал в атаку свежие резервы. Положение защитников Водопроводного редута становилось критическим: иссякли запасы гранат и патронов, на развалинах редута оборонялись всего 11 измотанных солдат во главе с начальником пограничной стражи подполковником П.Д. Бутусовым. Стало совершенно очевидным, что далее удерживать редут невозможно. В 5 часов 7(20) сентября генерал Кондратенко приказал оставить его.

Ожесточенный бой за Кумирненский редут начался в 16 часов 6(19) сентября. На рассвете следующего дня артиллерийский обстрел редута возобновился. Бомбардировка продолжалась два часа. Более двух батальонов наступали одновременно с фронта и с обоих флангов, стараясь окружить редут. Вскоре японские солдаты, наступавшие с фронта, ворвались в наружный ров редута и забросали его защитников ручными бомбочками. Другой отряд японцев обошел редут с правого фланга. Попытка выбить противника из редута не увенчалась успехом. Около 10 часов 7(20) сентября Кумирненский редут и соседние с ним окопы были оставлены русскими войсками.

Одновременно со штурмом Водопроводного и Кумирненского редутов упорные бои разгорелись за горы Длинная и Высокая. Ранним утром 6(19) сентября в этом районе наблюдалось передвижение японских войск. 7(20) сентября после сильнейших артобстрелов и тяжелых боев с противником русские войска оставили позиции на горе Длинная. Последними оставили свои позиции 46 моряков во главе с подпоручиком Седльницким²². Вместе с тем все атаки противника на гору Высокая и второй штурм Порт-Артура 10(23) сентября были отбиты окончательно. При этом японцы потеряли около 7,5 тыс. человек, захватив лишь Кумирненский и Водопроводный редуты и гору Длинная. Главный объект атак, гора Высокая, устоял. Потери русских войск не превысили 1,5 тыс. человек.

Вместе с тем переход горы Длинная в руки японцев имел весьма серьезные последствия. Прежде всего они приобрели удобный и близкий исходный пункт для постепенной атаки на горы Высокая и Плоская. С вершины Длинной открывался вид на значительную часть внутреннего рейда. Установив на вершине наблюдательный пост, японцы тотчас же стали обстреливать корабли эскадры. При этом огонь был гораздо эффективнее, чем раньше. Правда, после того как русские приблизили корабли к берегу, попадания стали реже.

Раннее утро на русской батарее во время осады.

Неудача второго штурма не поколебала уверенности японского командования в успехе, подогревавшемся многочисленными милитаристскими демонстрациями, проходившими в те дни в японской столице. Английский военный агент Д. Джемс сообщал: «Уличная толпа не переставала кричать, что надо сделать так, чтобы Порт-Артур пал; как это исполнить точно, не указывалось, но он должен был пасть, и немало триумфальных арок из зелени пожелтели и засохли, пока он все падал»²³.

Осадные работы, не прекращавшиеся в дни сентябрьского штурма, продолжались после его окончания с еще большей настойчивостью. Командующий М. Ноги, не желая более распылять свои силы, избрал для следующей атаки один Восточный фронт. Главными объектами нового штурма были намечены форт № III и укрепление № 3, к которым спешно прокладывались передовые японские параллели. Уже 10(23) октября они находились на расстоянии до 50-100 м.

Одновременно с усиленными инженерными работами японцы вели интенсивный артиллерийский обстрел крепости. Артиллерия должна была пробить в укреплениях бреши для штурмовых колонн и уничтожить средства защиты.

Продвижение японцев вперед с помощью параллелей и апрошей сопровождалось частыми атаками с их стороны. Японскому командованию казалось, что теперь путь для дальнейшей успешной атаки на главную линию фортов Восточного фронта был проложен. 12(25) октября была отдана диспозиция для штурма. С утра 13(26) октября началась усиленная бомбардировка укреплений Восточного фронта, города и порта. В бомбардировке участвовали все осадные орудия 3-й японской армии и 18 11-дюймовых гаубиц. Сосредоточенный огонь 11-дюймовых гаубиц, 6-дюймовых мортир, пушек и метательных мин нанес значительные повреждения оборонительным сооружениям. Были разрушены многие стрелковые окопы, бруствера фортов и укреплений, повреждены многие орудия.

Всего через три часа после начала штурма все атаки японцев на главных направлениях были отражены. Им удалось закрепиться лишь в открытом капонире № 2. Огонь японской артиллерии постепенно стал стихать, а в 15 часов 35 минут совершенно прекратился. Остатки штурмовых колонн отступали разрозненными группами к своим исходным позициям, поражаемые огнем с укреплений Восточного фронта. Убедившись в полном провале штурма, Ноги отказался от введения в дело двух резервных колонн и остальных сил осадной армии.