Дунин мох (Рассказ о торфяных болотах) - Алексеев Яков Яковлевич. Страница 2

— А верно! На нашем болоте совсем плохая трава. Жесткая, в покос все ноги об нее изрежешь. Да неизвестно, зачем и косим. Скот эту траву почти не ест, только роется в ней, да в навоз выбрасывает. Больше в подстилку идет. Вот, если б по болоту хорошей травы насеять! Только вряд ли хорошая трава на плохом месте будет расти.

— А почему ваши хозяева не осушат болото?

— Да хотели наши мужики осушить, и даже канавку копали, но только вода пошла не с болота в речку, а, наоборот, из речки на болото, Агроном говорит, что ничего не выйдет: некуда спускать воду. Сначала надо исправить речку — очистить ее. Уж очень она заросла и заплыла грязью. Вот, если ее очистить, да выпрямить вода пойдет быстрее, лишняя вода сбежит, и речка опустится. Тогда и с болота лишняя вода уйдет, — может быть и канав копать не придется. Но только, — говорит он, — эта работа вам не под силу: уж очень дорого обойдется. Вот сбивайтесь в колхоз. Колхозом, сообща, вы эту работу поднимете, а в одиночку не поднять.

— Ну, что ж, пошли ваши в колхоз?

— Не все, Павел Дмитриевич. Которые пошли, а другие боятся. Вот Игнатов отец, — так тот не решается, а Игнат все его упрашивает.

— Ладно, придется с ним, да и с другими хозяевами поговорить насчет колхоза. Ну, а теперь пойдемте-ка, отдохнули.

Под соснами

Дошли мы до болота, но Павел Дмитриевич не сразу нас туда повел. С краю болота есть небольшой лесок, так он нас завел посмотреть, что за лес. Оказалось — сосонник. Сосны не толстые, сантиметров 20–25 в толщину, иные и больше.

— Посмотрите, какие прямые и стройные эти сосны. Как вы думаете, сколько лет этим соснам?

— А кто ж их знает?

— Как кто? Вы, второступенцы, этого не знаете? Вы должны знать, как определить возраст дерева. Ну-ка, Федя, ты хвалился, что весь учебник хорошо выучил — скажи. Ведь там указано, как узнают возраст дерева.

— Сколько лет дереву — можно узнать по годичным слоям, потому что дерево каждый год прирастает на одни слой.

— Правильно. А где-ж этот слой появляется?

— Он появляется под корой.

— Верно. Ну, так как же узнать возраст дерева?

— Нужно пересчитать, сколько в дереве слоев. Для этого нужно найти пень.

— Ну, ищите.

Пень нашли, и даже не один. Выбрали самый гладкий, чтоб удобно было считать. Посчитали: оказалось 42 слоя.

— Ну, значит, сорок два года.

Дунин мох<br />(Рассказ о торфяных болотах) - i_004.jpg

Федя говорит, что надо накинуть еще года два. Сосна спилена на пол-аршина от земли, а ведь она не сразу до этой высоты доросла.

Павел Дмитриевич похвалил.

— Молодец, выучил крепко и сознательно. Ну, а теперь дело еще не кончено. Нужно еще измерить толщину пня и высоту других деревьев той же толщины.

Измерили. Оказалось — толщина пня — 21 сантиметр, а высота других деревьев той же толщины метров 16–20.

— Все это постарайтесь запомнить, а затем посмотрите, на какой почве растут эти сосны.

Почва оказалась — песок. Где много травы — плотный, а где травы нет — там совсем рыхлый. Сверху песок сухой, а поглубже — чуть-чуть сыроватый.

— Ну, теперь идемте на болото.

Мох и болотные травы

Прошли через лес. Крупные сосны сразу кончились, а дальше начались очень мелкие и редкие сосенки. Под ногами стало мокро. Мы остановились. Вот и болото перед нами, как на ладони. Какой оно после леса имеет скучный и печальный вид! Травы очень мало, только белый мох, а по нем мелкие сосенки, корявые и убогие.

— Ну, что ж стали?

— Да очень мокро, Павел Дмитриевич. Иные боятся сапоги мочить. Если с краю так мокро, что ж дальше будет?

— Идите, — дальше суше будет. На моховых болотах всего мокрее по краям, а к середине суше. Вы посмотрите — разве не видите, что середина болота выше, чем края? Вода с середины стекает на края, поэтому здесь и мокро. Ну, ладно. Раз стали, — посмотрим, что здесь у края растет. Видите, но этой мокрой полоске сосны почти нет, только мох и по нем кой-какие травы. Ну, достаньте мху.

Мох оказался длинный, зеленоватый, очень мокрый. Павел Дмитриевич велел нам его выжать. Выжатый, он стал белее.

— Не знаете, как он называется?

— У нас его называют беломошник. Им избы конопатят.

Дунин мох<br />(Рассказ о торфяных болотах) - i_005.jpg

Беломошник.

— Ну, теперь рассмотрите травы. Трав оказалось совсем мало. Кое-где осоки, а потом еще одна трава с узкими, жесткими листьями, а на стеблях у ней желтоватые плоды — тройные, как будто бы три пузыря рядом, Павел Дмитриевич назвал эту траву шейхцерия.

— Какое странное название!

— Да, название не русское. Русского названия у этой травы вовсе нет.

— А почему, Павел Дмитриевич, у этой травы нет русского названия?

— У многих трав нет русских названий. Русские названия дал народ тем травам, которые ему нужны и к которым он присмотрелся. К беломошнику народ присмотрелся — он нужен на конопатку, — вот ему название и дали. А шейхцерия ему не пригодилась, он к ней и не присматривался.

— А почему ученые эту траву не по-русски назвали?

— А вы думаете, что все ученые — русские? Ученые есть в каждой стране и во всех странах изучают растения. Если бы каждый ученый начал называть травы на своем языке, так у каждой травы оказалось бы по двадцать имен. Их бы никто и не запомнил. Вот поэтому травы и решили называть везде на одном и том же языке — по латыни.

Шейхцерия — это латинское название. Если вы так скажете, вас поймет всякий ученый: и немец, и француз, и англичанин, и японец.

— Павел Дмитриевич, а беломошник тоже имеет латинское название?

— Имеет. Его называют сфагнум. Но только народ думает, что беломошник один, а их на самом деле очень много разных. Вы возьмите-ка его с собой. На средине болота мы найдем другие беломошники, так сравним с этим. Да, кстати, вообще соберите травы в этой мокрой полосе. Мы их дома засушим, и будет у нас гербарий. Зимой будем их изучать. Но только помните: для гербария нужно собирать растения целиком — с корнями, стеблями, листьями, цветами и с плодами, если они имеются. А если растение неполное, например: без корней собрано, оно для гербария не годится.

Как сушить травы

— Павел Дмитриевич, а как мы их сушить будем?

— Сушить будем в бумаге. Хорошо бы в простой оберточной бумаге, но только непроклеенной. Нужно послюнить палец и дотронуться до бумаги. Если сразу промокнет и потемнеет, значит для сушки годится. Если нет оберточной бумаги, можно и в газетной. Растение кладется на развернутый лист, все листья и цветы аккуратно расправляются, где листок на листок налегает, там между ними нужно положить кусочек бумаги. Потом кладут на лист этикетку и лист закрывают. Сверху кладут несколько листов прокладки из такой же бумаги, сверху прокладки новый лист с растением, потом опять прокладки. А сверху всего — какой-нибудь гнет. Можно, скажем, положить доску, а на нее кирпичи.

— А что такое этикетка?

— А это записка, в которой пишется, где и когда собрано растение. Если такой записки нет, растение для гербария не годится. Вот и вы сейчас сделайте такие записки для каждого растения.

— А что писать, Павел Дмитриевич?

— А вот что: вырвите листок из блокнота. Пишите названия растения, если вы его знаете. А не знаете — можно будет потом написать. Дальше напишите, где собрано растение. Можно сказать его адрес. Ну, как вы напишете?

— Напишем: собрано на Дунином мху.

— Нет, этого мало. Если ваш гербарий попадет куда-нибудь далеко, там не догадаются, где этот Дунин мох. Нужно написать и область, и район, а потом уж Дунин мох. Потом нужно написать, на каком месте собрано растение. Ну, как бы вы это записали?

— Напишем так: на мокром месте, с краю болота.