Подневольный Рут (ЛП) - Ланкастер В. К.. Страница 11

— Возьми. Я же вижу, что у тебя не осталось буханки. А у меня еще есть. Я делюсь хлебом с тобой, — настаивала она, не в силах перестать говорить «буханка». Возможно, это был симптом пребывания в замкнутом пространстве.

Он уперся руками в пол и подтянул колени к груди, будто выстраивал стену из своих конечностей и сжигал мосты. Он посмотрел на нее с неповиновением во взгляде. Она вздохнула и разломила имеющуюся половину буханки пополам, положив перед ним четвертинку хлеба.

— Ты съешь это, — заявила она безапелляционно.

Она не знала, подражает он ей или его народ всегда так себя ведет, но он вздохнул, отломил маленький кусочек от лежащего перед ним куска хлеба и быстро его проглотил.

Она улыбнулась.

— Хорошо. Спасибо. Итак… — она прижала руку к своей груди и начала выговаривать слова так, словно учила маленького ребенка. — Я Рут, — сказала она.

Он явно не понимал, что она пытается сказать.

Она начала похлопывать себя по груди, показывая на себя.

— Рут… Руут…

Если у его вида нет имен, он подумает, что у нее крыша поехала. Она наблюдала за ним, ожидая хоть малейшего проблеска понимания, и тяжело вздохнула. Ладно. Она начала указывать на предметы в комнате, которых было не так уж много, и называть их, чтобы подкинуть ему идею.

— Стена. Дыра. Люк. Потолок. Пол… Хлеб. Ру-ут.

Ничего. Она указала на него.

— Инопланетянин?

При этом слове он напрягся, очевидно, почувствовав себя оскорбленным, и снова зарычал. Рут не знала, сможет ли она произнести его имя, когда услышит, если так звучал его язык.

— Скажи мне, как тебя зовут, — произнесла она. Тишина. Она снова постучала себя по груди. Честно говоря, ей все равно больше нечем было заняться, у нее было нескончаемое количество часов, чтобы вдолбить в его башку свое имя. — Рут…

— …Гру…

— Да! То есть, нет, но ты реагируешь, и это здорово, мы кое-чего добились. Хорошо. Рут…

— Груэ…

— Рут, — она наклонилась вперед, до нелепости нарочито двигая губами и языком, и говоря как заторможенная. Вытягивая один единственный слог, так долго, как только могла.

— Груф.

— Не Груф, а Рут.

— Груф?

Ладно, может быть, каждое слово в его языке начиналось с буквы «Г» и ей просто придется с этим смириться. Возможно, ему незнакомо звучание буквы «т». Итак, она хочет быть Груф или Груэ?

— Грууууууут, — она зажала язык между зубами и зашипела, как змея. Он выглядел немного встревоженным, но последовал ее примеру.

— Грууут?

— Да! Грут! Немного практики и… Грут.

Наконец-то.

Она указала на него и посмотрела с ожиданием во взгляде. Он ударил себя в грудь и издал утробный звук.

Она непонимающе захлопала ресницами.

— Грон.

— Как?

— Грон.

Пауза. Она попыталась как могла произнести то, что услышала.

— Гр, — прорычала она.

Он посмотрел на нее так, словно хотел сказать, что она и не старается.

— Грон.

— Грр?

— Грон.

Она изо всех сил постаралась рыкнуть.

— …Грррон.

Она перевела дыхание и пробудила свою внутреннюю гориллу.

— Грон, — рыкнула она. Его лицо просветлело, хотя она и не была уверена в том, что конкретно ему сказала. Ей тоже придется попрактиковаться. Он еще что-то пролепетал, но для нее это был просто шум.

— Грут, — произнес он, будто поздравляя себя с преодолением языкового барьера.

— Грон, — поддержала она его из солидарности.

Глава 10

Второй день в камере протекал так же, как и первый. Им сбросили еду туда же, куда и прежде. Рут постаралась запомнить время. Если их собирались кормить в одно и то же время каждый день, это бы помогло структурировать распорядок дня. Она поймет, когда можно будет спокойно покончить с тем, что осталось со вчерашнего дня. Она поймет, когда инопланетяне окажутся возле люка, этажом выше. Она не знала, как так получалось, что она никогда их не слышала, но если они собирались сбежать, было бы полезно знать их расписание.

Она попыталась вовлечь Грона в разговор, или заставить его сыграть в какую-нибудь игру, или еще что-нибудь, но, хотя сейчас он не возражал, когда она садилась рядом с ним, он ясно дал понять, что не хочет, чтобы она была слишком близко, или чтобы она прикасалась к нему. Он наблюдал за ней и иногда что-то отвечал, но что именно она не понимала. Она сидела перед ним и болтала обо всем, что приходило ей в голову. Задавала ему вопросы о положении, в котором они оказались, рассказывала о своей жизни, расспрашивала о его планете. Рассказывала ему анекдоты. Это помогало общению, даже если он не понимал, и, надо отдать ему должное, он не выказывал скуки и раздражения. Он внимательно смотрел на нее, как будто действительно слушал.

На третий день, она увидела инопланетян, которые ее похитили. И ничего приятного в этом не было.

Она в очередной раз общалась с Гроном, ее голос слегка охрип, а темы от долгого одностороннего разговора иссякали, когда внезапно Грон напрягся и уставился на люк. Она тоже туда посмотрела, но ничего не увидела. Наверно, он слышит или чувствует то, чего не слышит и не чувствует она. Его могло встревожить только одно. Вероятно, там наверху другие инопланетяне, и он явно этому не обрадовался. Рут посмотрела на часы, они как раз подходили к тому времени, когда им вчера бросили еду, но реакция Грона отличалась от той, когда их кормили. Что-то изменилось, и она собиралась сдержать свое обещание и довериться ему после инцидента с люком.

Из него вырвался гортанный рык, да и выглядел он каким-то взъерошенным. Она хотела спросить его, что случилось, но остановила себя, зная, что он не сможет ни понять ее, ни ответить, поэтому решила, что лучше помолчать и позволить ему прислушаться.

Не взглянув на нее, он отодвинул ее в сторону и указал в угол комнаты. Очевидно, для него прикасаться к ней было в норме вещей. Она пошла туда, куда он указал, а он последовал за ней, загнав ее в угол и прикрыв своим телом. Он почти не оставил ей места, встав между ней и остальной частью камеры. Его хвост повис между ее ног, а шерсть на спине щекотала ей нос. Одна его рука лежала на ее бедре, словно удерживая на месте, хотя она и не смогла бы никуда уйти. Она старалась не двигаться, думая лишь о том, насколько сильно он превосходил ее в размерах. Ее голова едва доставала ему до лопаток. Она подавила желание провести пальцами по мышцам на его спине.

Она была напугана. Если он загнал ее в угол, значит должно произойти что-то плохое. Он пробыл здесь дольше, чем она. Он мог знать, почему они здесь, почему ее похитили. Возможно, ему уже приходилось проходить через эксперименты или гладиаторские бои. Но почему он так ее защищает, встав между ней и приближающейся опасностью? Он, наверное, решил, что она слабачка по сравнению с ним, но что с того? Тогда она становилась для него обузой, ненужным балластом. Если их заставят сражаться насмерть или что-то в этом роде, если на карту поставлено его выживание, он не должен ее защищать. Она ему даже не нравилась, насколько она могла судить. Они были незнакомцами, она ничего для него не значила.

— Грон… — всхлипнула она. Он оглянулся на нее и тихо заурчал, вероятно, что-то успокаивающее, и она обнаружила, что это немного помогло.

Она услышала голоса наверху. По крайней мере, она полагала, что это голоса. Ей показалось, что она даже может определить… эмоции. Они не казались взволнованными. Сам язык, однако, походил на звон ключей в стеклянной банке, падающей и перекатывающейся с одной ступеньки лестницы на другую. Шерсть Грона встала дыбом, как у кошки, и чуть ли не топорщилась. Его хвост бился о ее ноги, удивительно сильный, и она попыталась отодвинуться, чтобы дать ему больше пространства.

Грон злобно зарычал, по всей видимости, в ответ на голоса, и ей стало интересно, понимает ли он их. Если бы она услышала этот звук, доносящийся из темной дыры в полу, на их месте она тут же отступила бы. Он пытался предупредить их, не покидая ее. Но таким образом, он бы не смог с ними бороться при всем своем желании. Если он останется с ней, то станет легкой добычей. Если он оставит ее, она будет беззащитна. Она подавила всхлип и отчаянно захотела прикоснуться к нему, просто положить руку ему на спину или обнять за талию, за что-нибудь ухватиться. Попросить его не бросать ее. Она не сделала ни того, ни другого, потому что, не имело значения, чего она хочет, сейчас не время выводить его из себя.