Невеста тёмного лорда (СИ) - Гран Ана. Страница 42

Леди Мёрт слабо улыбнулась.

— Тебе нужен отдых, — настаивала мама.

— Хорошо, — сказала я, бросила взгляд на Вильяма и только после этого ушла к себе.

День действительно был очень долгим и тяжелым.

Я проснулась рано, солнце ещё не взошло, но за окном светало. Сон у меня был поверхностей, вроде бы и поспала, организм отдохнул, но вот в моральном плане отдыха не было. У меня всё ещё была тревога за Вилли.

Не заходя в ванную комнату, я, как и заснула в домашнем платье, так и пошла его проведать. Разве что провела пару раз рукой по волосам. Приглаживая их.

Ирена дремала в кресле.

Леди Мёртв, — тихо проговорила я, дотронувшись до её плеча.

— Ммм? — спросила женщина.

— Прилягте, я посижу, — сказала я ей.

Женщина вздрогнула, обеспокоено глянула на сына и сонно спросила:

— Что?

— Поспите, я посижу.

— Да, надо бы, — снова глянула на сына.

— Комната в конце коридора свободна.

— Спасибо, — сказала она и встала в кресло, а я заняла её пост возле Вильяма. Женщина ушла, что-то сонно бормоча и потирая лоб.

Вильям немного изменился. Прошла бледность, и он уже не напоминал мертвеца. Я дотронулась до его руки. Уже не такая холодная. Я смотрела на его лицо, закрытые глаза, на губы… надо было захватить его вещи, когда ходила к леди Мёртв.

Напольные часы громко тикали в установившейся тишине, а лампа на столе отбрасывала желтые круги на стены и пол. Тени прятались по углам.

Я сидела и перебила его пальцы, гладила ладонь… Мне всё не давала покоя его фраза «живи дальше»! Он ведь говорил, что не может найти своё тело. А что если он не чувствует связи? Тьма сказала, что он даже если вернется в тело, то оно слишком слабо. Но сейчас целитель залечил все его раны и синяки. Я положила ладонь ему на грудь. И резерв восстанавливается. Что если он не может самостоятельно найти тело?

На меня стала накатывать паника!

Что если не достаточно просто привести его физическую оболочку в норму?

И я побежала в комнату за книгой, обыскала всё и нашла её в своём кабинете, лежащей поверх других бумаг, вернулась обратно, уселась в кресло поудобнее и собралась повторить свой прошлый манёвр.

Кольцо тут же нагрелось до одури, кожу пекло, но как бы я не старалась, снова стать Тень у меня не получалось. У меня слезы на глазах были от досады. Проделать такой путь, надеть брюки, в конце концов, и чтобы он лежал вот так вот овощем? У меня сердце кровью обливалось от подобных перспектив. Тьма говорила три-четыре дня. У меня есть ещё время. Почему Вилли?

Я сделала небольшой перерыв, опустила руку с кольцом в воду, охлаждая его. Кожу под металлом пекло. И попробовала снова и снова, продолжая вливать магию, пока мне на плечо не легла когтистая рука.

Я вскрикнула, вскочила с кресла, отбежала к окну. По щеке катились слезы от боли, но в метре от меня стояла Тень, а за ней Тьма. И выглядело это, словно мать привела своего нерадивого сына… я вытерла слезы.

Тень нерешительно подошла к кровати и замерла, глядя на тело, словно раздумывая, стоит ли возвращаться.

— Вилли! — взмолилась я, и Тень нырнула в тело, как это сделала я.

— Молодец, что позвала. Он был уже почти у грани и откликнулся, только на твой зов, — услышала я в голове женский голос, а затем Богиня ушла. Я даже не успела сказать спасибо.

Вильям захрипел, жадно начал вдыхать ртом воздух и кашлять и кашлять.

— Вилли, — снова произнесла я, чувствуя, как гора сваливает с плеч, облегчение от его пробуждения, легкость, которой так отчаянно не хватало все эти дни.

— Вилли, — я присела на край кровати, налила в стакан воды и помогла ему выпить.

Карие глаза были темнее обычного, грудь его ходила ходуном: вдох — выдох, а в глаза было столько изумления!

— Олли, — наконец прохрипел он, и у меня снова покатились слёзы.

— Всё хорошо, — сказала я, сжимая его руку, растирая её. У меня-то тело затекло после таких вот путешествий, то у него, наверное, ещё хуже состояние. — Ты здесь.

Он что-то ещё пытался сказать, но из горла вырывались хриплые звуки, а тело его трясло, кожа покрылась мурашками.

— Тебе холодно, — догадалась я и сходила к шкафу за пледом, а потом заботливо укрыла его. Провела ладонью по щеке, не скрывая своей радости и восторга. Такая нежность затопила сердце, что я склонилась и поцеловала его. Его щетина колола мне щеки, палец пекло, но это ничто по сравнению с тем, что он жив!

XXVI

Я просидела с ним ещё около часа, прежде чем его перестало знобить. Всё это время я держала его за руку, которую он сжимал. А на левой руке мне пришлось сдвинуть кольцо ближе к сгибу пальца, практически на середину, потому что ожог пёк неимоверно!

Я потеряла счет времени, потому что раньше оно было важно, а сейчас даже громкое тиканье часов не принималось во внимание.

За окном наступил рассвет, и дом потихонечку начал оживать. Проснулись слуги, и чувствовалась их возня в коридоре. А я желала, чтобы в комнату никто не заходил и не нарушал этого нашего уединения. И я как — то пропустила момент, когда он совсем пришёл в себя. Просто поймала его осмысленный взгляд, и улыбку на его губах.

— Олли, — сказал он, а затем попытался сесть на кровати.

— Лежи! — просила я, но разве он меня послушал?

Сел на кровати, откидывая плед, и сгреб меня своими ручищами в охапку. Я уткнулась носом в его ключицу.

— Спасибо, Олли, — шептал он мне в макушку и целовал лоб, нос, висок, щеки, губы. А у меня слезы текли от радости, и я обнимала его так крепко, как только могла. Мой Вилли, и только мой! Никому не отдам!

— Миледи… Ой! — раздался голос дворецкого, а затем хлопок двери. И мы тут же заулыбались.

— Не плачь, — просил Вильям, вытирая мои слезы, а я, шмыгнув носом, прижалась щекой к его груди, а потом и вовсе перебралась к нему на коленки. Он и не возражал. Обнял, кладя подбородок на мою макушку. И мы сидели. Он чуть покачивался из стороны в стороны, словно баюкая меня, а я слушала, как бьется его сердце, и не было лучше звука на свете.

В комнату снова кто — то вошёл и раздался хмык. Я оторвала голову, чтобы посмотреть, кто вошёл.

— Не успел очнуться, а уже заграбастал мою дочь!

— Леди Черн, — произнёс Вильям и разжал руки, позволяя мне встать с его колен и вообще с постели.

— С добрым утром, мама, — недовольно произнесла я.

— С добрым, — улыбнулась она. — С возвращением, — кинула она фразу Вильяму.

— Спасибо, леди Черн, — кивнул он.

— Твоя мама тоже здесь. Я сменила её несколько часов назад.

— Пусть отдыхает, — решил Вильям не будить её.

— Что ж, — сказала мама, — ваши друзья — охломоны тоже уже проснулись. Мне обрадовать их или сделать сюрприз?

— Пусть будет сюрприз, — улыбнулся Вильям.

— Хорошо. Жду вас в столовой, — сказала мама и вышла.

— Я могу предложить тебе вещи брата, — указала я на стопку вещей, что лежали на другом кресле. — Император просил пока не раскрывать твоего чудесного спасения.

Его лицо тут же посерьезнело.

— Что происходит? — спросил он.

— Тебя подменили, — начала я. — Ты якобы скомпрометировал принцессу, тебя застукал Бернард, устроил скандал, в итоге ты прислал мне письмо, где расторгнул помолвку и просил вернуть кольцо.

Вильям тут же посмотрел на мою левую руку, заметил ожог.

— Наемники напали на меня в Гнее в храме Тьмы. Им тоже нужно было кольцо, — замолчала я, а потом сказала:

— Дядю убили, — с каждым словом взгляд Вильяма становился все серьёзнее и серьёзнее. — Он пытался собрать глав родов…

— Но не дожил, — закончил он за меня. — Что ещё?

— Нападения на посла.

— На лорда Фаррела? — уточнил он.

— Да, поймали четырех дворян. Их казнили вчера. Император вырезал весь их род на дворцовой площади.

— Дальше? — низко спросил он.

— Клятва верности, а потом я решила попросить помощи у лорда Мутта.

Вил удивился.

— Серьезно? — спросил он, глядя мне в глаза.