Тень (ЛП) - Андрижески Дж. С.. Страница 85

Врег усмехается, глядя на троих остальных.

— Судя по состоянию твоего лица… они пытались.

Кэндеш издаёт фыркающий смешок, продолжая тащить его, перекинув через плечо.

Нензи кивает, но не может заставить себя вновь заговорить без эмоций.

Это последнее, что он помнит перед тем, как отключиться.

Он просыпается. Язык пересох во рту, лёгкие болят при каждом вздохе. Его одежда кажется прилипшей к коже. Он потеет, лёжа под тонким одеялом на раскладушке, напротив большой деревянной кровати у дальней стены.

Он тут же понимает, что это не дом его дяди, и хоть он знает это место, узнает одеяло на себе и тяжёлые деревянные балки под потолком, расписанные сине-белым мечом и солнцем, ему требуется несколько секунд, чтобы определить, что это за место.

Затем всё щелкает. Бараки. Под постоялым двором с красной дверью.

Он в одной из их комнат.

Он прежде бывал в этой катакомбе комнат, хотя, может быть, не именно в этой. Он приходил в общие помещения для встреч и тренировок с другими видящими, для брифингов от дяди, и даже для религиозных церемоний и более коллективных занятий.

Однако он всегда был здесь чужаком.

Более того, он знает, что другие видящие его недолюбливают — а некоторые и вовсе откровенно ненавидят. Во многом это результат его действий, конечно.

Оттеснив эту мысль, он сосредотачивается на своём теле.

Его челюсть болит сильнее всего остального. Подняв руку и вздрогнув, он осторожно прикасается ко рту, ощущая опухший синяк — может, не просто синяк. Это натягивает кожу на его лице.

Он ещё несколько раз ощупывает пальцами лицо и подбородок, чтобы осознать масштабы случившегося, и в то же время чувствует, что чего-то в его рту недостаёт. Он ощущает какую-то жёсткую, рваную боль, которая немного приглушена. Это говорит ему, что они наверняка дали ему что-то, чтобы унять боль — может, guland; другие видящие пользовались им, когда получали ранения.

— Guland, да, — произносит голос с сильным немецким акцентом.

Подняв взгляд, он смотрит в тёмные глаза Врега. Мускулистый видящий несёт охапку дров, входя через дверь за головой Нензи.

Он складывает дрова у камина на противоположной части комнаты, и жилистые мышцы его рук двигаются и перекатываются под чернилами на его коже. Он отряхивает ладони и смотрит на него. Нензи всё ещё ничего не говорит, когда Врег показывает на свой рот, примерно в том месте, где у Нензи рана.

— Они сломали тебе четыре зуба, — говорит он будничным тоном. — Нам пришлось их выдернуть.

Нензи ощущает страх — холодный, иррациональный, ведь то, чего он страшится, уже прошло. Он гадает, как он выглядит, затем решает, что не хочет этого знать, и он на мгновение благодарен за отсутствие зеркал. Старший видящий показывает жест ободрения.

— Зубы отрастут заново, Ненз… и они не сделали ничего, что оставило бы на твоём лице постоянные шрамы. А как это выглядит сейчас — неважно.

Нензи кивает, заставляя плечи расслабиться, и другой видящий улыбается.

— Ты забыл, что ты не человек, заморыш? Только червякам выдаётся один комплект зубов, — он улыбается ещё шире. — Мы же больше похожи на акул, да?

Нензи старается заговорить, но осознает, что не может — по крайней мере, не причинив себе боли. Вместо этого он заставляет себя кивнуть, хотя бы чтобы отвлечься от болевых ощущений, которые он всё ещё каталогизирует.

Пока старший видящий помешивает что-то в горшке над очагом, он опять оглядывается по сторонам и закрывает глаза, подавляя реакцию своего света на очередное осознание, что он находится не в своей комнате. Ему никогда не разрешалось спать в другом месте, и уж точно не в присутствии других видящих. Даже в Сербии он делил палатку со своим дядей и Туджеком, одним из самых близких к его дяде видящих.

Ему никогда не дозволялось находиться без сознания рядом с Врегом или остальными.

«Не то чтобы я не испытывал благодарности, брат, — посылает он после небольшой паузы. — Но почему я здесь?»

Врег бросает в огонь маленькое полено и отмахивается от вспыхнувших искр. Выпрямившись из позы на корточках, он фыркает и смотрит на молодого видящего.

— Крепко, видимо, они тебе по голове дали, — говорит он. — Это прозвучало почти вежливо.

Увидев, что лицо молодого видящего искажается в некоем подобии хмурого выражения, но потом это прерывается болью в подбородке и губах, он улыбается ещё шире и качает головой.

— …Я не жалуюсь, — добавляет он.

Он делает паузу, всё ещё оценивая другого своими глазами и светом.

— Правда в том, что они действительно побили тебя довольно сильно, заморыш, — говорит он. — Твой дядя этому не обрадовался. Он хотел, чтобы наши люди обсудили эту проблему с людьми, которые это сделали.

Нензи чувствует, как его сердце бьётся тяжелее, вызывая боль в груди.

Но когда он стискивает край деревянного каркаса и пытается принять сидячее положение, Врег резко поднимает ладонь и щелкает языком, подходя ближе к кушетке. Он быстро показывает ему оставаться на месте, причём использует не вежливую форму, а приказную. Подчеркнув это импульсом из своего света, он продолжает стоять над ним, пока не ощущает в свете молодого видящего неохотное согласие.

— Ты останешься здесь, Ненз, — говорит Врег. — Минимум на несколько недель. Приказ босса. Он хочет убрать тебя с улиц на некоторое время, — он виновато пожимает плечами. — И, боюсь, с твоими драками за деньги окончательно покончено. Тебе придётся найти другой способ подзаработать. Босс выразился предельно ясно на этот счёт.

Когда Нензи не отвечает, Врег вздыхает и бредёт к другой кровати у противоположной стены. Грузно усевшись на неё, он хмуро смотрит на молодого видящего.

— Ты меня слышал, заморыш? — спрашивает Врег. — Или мне привести сюда твоего дядю?

Нензи чувствует, что тот не расслабляется, пока он не показывает, что понимает.

Врег невесело улыбается.

— То есть, ты можешь понимать приказы. Только не от меня.

На это Нензи тоже не отвечает.

Он надеется, что это отобьёт у другого желание говорить, но нет.

— То есть, ты переспал с девчонкой Франзин, — говорит Врег после очередной паузы. — Она хорошенькая, Ненз. Очень хорошенькая.

Другой говорит через своё сознание, ещё не успев осознать это намерение.

«Она, бл*дь, сука, — посылает он и вздрагивает, нечаянно стиснув челюсти. — Её брат. Он был с ними… как минимум один брат. Может, больше одного».

Врег усмехается, опираясь татуированными предплечьями на колени, и прислоняется к стене, усевшись на свою широкую кровать поверх одеял.

— Да, — говорит он. — Мы знаем. Что ты сделал, заморыш, чтобы так её разозлить?

«Ничего. Я с ней порвал».

— Серьёзно? — Врег улыбается ещё шире. — И она настолько плохо это восприняла?

Нензи жестом показывает на свою окровавленную рубашку, в которую он всё ещё одет, на шишку на подбородке, на прореху в штанах, где один из них порезал его.

«Очевидно, да», — посылает он.

Врег опять усмехается. Но он продолжает наблюдать за ним с лёгким весельем в глазах, но в то же время в их глубине сияет нечто более яркое. Нензи сначала ощущает это, и только потом видит — холодная расчётливость под маской мужика-приятеля.

Его сканируют. Испытывают.

Он подозревает, что причина ему известна, ещё до того, как другой вновь заговаривает.

— Она знала, кто ты, Ненз, — говорит Врег.

Нензи бросает на него тяжёлый взгляд. «Это была случайность».

— Случайность?

«Да».

— Что за случайность?

«А ты как думаешь?» — посылает он, позволяя другому ощутить его раздражение.

Врег просто смотрит на него, и в его глазах виднеется более искреннее раздражение. Когда он в следующий раз нарушает молчание, он качает головой и крепко поджимает губы.

— Знаешь, Ненз, — тихо говорит он. — С самого начала мне приходилось возиться с тобой больше, чем со всеми остальными моими видящими вместе взятыми. Ни один из твоих братьев под моим командованием не чинил мне головную боль так часто или в таких масштабах.