Европа и Россия в огне Первой мировой войны (К 100-летию начала войны) - Агеев А. И.. Страница 40

Глава 4

«Все немцы — под властью кайзера»: вопросы политического союза и военного взаимодействия Германии и Австро-Венгрии

Германия в начале XX в. была не только передовой индустриальной державой, но, очень сильно идеологизированным государством. Внешнеполитические принципы Бисмарка были забыты. Жизнь империи и ее внешняя политика определялись тремя основными принципами: культ кайзера (императора), пангерманизм и культ армии.

Пангерманизм возник в начале XIX в. как культурно-политическое движение, в основе которого лежала идея политического единства германской нации на основе этнической, языковой и культурной идентичности. После создания Германской империи идеология пангерманизма стала перенимать идеи социал-дарвинизма. Так возникла идея превосходства германской нации, причем не только над «дикарями» Африки или Юго-Восточной Азии, но и над европейскими народами — славянами, романцами (французами). Эти идеи впоследствии послужили основой для идеологии третьего рейха. Казалось, что успехи Германии в экономике, науке, военном деле, образовании только подтверждают этот факт.

Как писал Йорг Ланц фон Либенфельс (1874–1954), австрийский публицист и журналист: «Великие правители, сильные воины, вдохновленные Богом священники, красноречивые певцы, мудрецы с ясным умом возникли из Германии, священной древней земли богов, вновь посадивших на цепи содомских обезьян, церковь святого духа и священного Грааля поднимется вновь, и земля станет „островом счастья“». Он в 1904 г. опубликовал книгу «Теозоология», в которой восхвалял «арийскую расу» (германцев) как «народ бога» и предлагал стерилизацию больных и представителей «низших рас», а также ввести рабский труд «кастрированных неприкасаемых». Ланц считал, что необходимо создать мировую систему с «расовым разделением», которая позволит «ариохристианским владыкам» править «темнокожими зверолюдьми». Его работы были основаны еще на библейском фундаменте, без неоязыческих нововведений.

Официально считалось, что германскому народу принадлежит право на ведущую роль в мире. А война для империи — это способ занять достойное место под солнцем, аналог естественного отбора в человеческой популяции. Кайзер был согласен с идеей глобального лидерства Германии. Его мировые претензии были поддержаны адмиралом Альфредом фон Тирпицем (1849–1930), выдающимся военно-морским деятелем Германии. Он был сторонником создания германского «мирового флота» («план Тирпица»), который должен был в 2 раза превзойти британский флот и помочь вытеснить ее (Британию) из мировой торговли, взять под контроль основные морские пути и стратегические пункты планеты. Все сословия Германии поддержали эту идею, в том числе и социал-демократы, так как это гарантировало населению множество рабочих мест и сравнительно высокую зарплату.

В итоге в немецкой военно-политической элите сформировался план «Великой Германии» («Срединной Европы»). Этот план был выражен в работах географа Й. Парча (1906) и публициста Ф. Наумана (1915). Под властью Берлина должны были оказаться не только Германия, но и Австрия, Венгрия, Польша, Словакия, Чехия, Швейцария, российская Прибалтика, часть Франции (северо-восток). Под влияние «Великой Германии» подпадали родственная Скандинавия, Балканский полуостров, Малая Азия, Италия, Бельгия и Голландия. Фридрих Науман, по аналогии со Священной Римской империей, считал, что Германская империя должна занимать господствующие позиции в Центральной Европе: «Срединная Европа будет иметь германское ядро, будет добровольно использовать немецкий язык». По его мнению, малые страны не способны выжить без союза с великими державами, поэтому должны присоединиться к «германскому ядру». У конфедерации должна быть общая оборонная политика и экономическая стратегия на основе формирования общего рынка Центральной Европы.

Кроме того, «Великая Германия» («Срединная Европа») должна была соединяться с «Германской Центральной Африкой», куда должны были войти Германская Восточная Африка, Германская Юго-Западная Африка и бывшие колонии французов, бельгийцев, португальцев, часть британской Африки. В Китае владения Германии и сфера ее влияния должны были значительно возрасти. В Южной Америке, в противовес влиянию Соединенных Штатов, должны были появиться мощные немецкие общины (в Бразилии, Аргентине и других странах).

Россия в этих планах была врагом Германии, от нее планировали оторвать Прибалтику, Польшу, Финляндию. Определенные планы были на «обустройство» малороссийских губерний, Крыма, Кавказа. Генерал П. Рорбах в работах «Немецкая идея в мире» и «Война и германская политика» утверждал: «Русское колоссальное государство со 170 млн населения должно вообще подвергнуться разделу в интересах европейской безопасности».

1 августа 1914 г. толпа, собравшаяся на Одеонплатц в Мюнхене, приветствовала объявление мобилизации. В этой толпе был Адольф Гитлер, который позже признавал, что он не был смущен тем, что пошел за настроениями толпы. Он писал: «…я упал на колени и благодарил небеса от чистого сердца за честь жить в это время». В Берлине кайзер появился на балконе перед огромной толпой. Одетый в серую полевую форму, он заявил: «Германии выпал судьбоносный час. Завистники со всех сторон окружили нас, и мы вынуждены обороняться. Нас вынудили взяться за меч, и теперь я приказываю вам всем идти в церковь, упасть на колени перед богом и просить его помочь нашей мужественной армии». Только за период со 2 по 18 августа по одному лишь мосту Гогенцоллернов прошло не менее 2150 составов по 54 вагона в каждом, наполненных добровольцами. Немецкий народ приветствовал начало войны как новую страницу в истории Германской империи и был уверен в скорой победе. Не последнюю роль в таком патриотическом настрое сыграл пангерманизм, который вышел за рамки уличных лозунгов и газетных статей и стал единственной идеологией Германии. Тезисы превосходства немецкого народа четко прослеживаются при рассмотрении деятельности немецкого генерального штаба и их планов на войну.

Сборочный пункт в Берлине. Лето 1914 г.

Уже в 1894 г., после того как Франция и Россия стали союзниками, Германия столкнулась с ситуацией, когда вооруженный конфликт с одной из этих двух держав автоматически приводил к войне с другой. Немецкий генштаб также осознал, что не сможет победить в длительной войне против обеих стран. В этой связи при разработке плана войны германский генеральный штаб исходил из необходимости избежать одновременного ведения ее на двух фронтах — против России и против Франции. Основным же вопросом стратегии кайзеровский генеральный штаб считал правильный выбор направления первого и решающего удара. Поскольку противники вместе были гораздо сильнее Германии, вести наступление на двух фронтах она не могла (152). Однако несложно заметить, что ряд немецких военачальников игнорировал этот факт. В их взглядах и рассуждениях четко просматриваются черты пангерманизма. Причем порой убежденность в непобедимости немецкой армии была на грани фанатичной веры в бессмертие собственных солдат. Среди военных теоретиков Германии в этой связи необходимо выделить генерал-фельдмаршала Хельмута Карла Бернхард фон Мольтке. В период с 1871 по 1879 г., когда Германия находилась на пике своей военной мощи в Европе, Мольтке был убежден, что немецкая армия будет способна вести наступление одновременно против обоих вероятных противников. Данный тезис активно тиражировался не только в газетах, но и в документах генерального штаба Германской империи и стал в некотором роде основой для пропаганды милитаризма и пангерманизма в обществе. Лишь после того, как Франции удалось быстро восстановить свои силы, а Русско-турецкая война 1877–1878 гг. показала медлительность русской мобилизации, взгляды Мольтке были частично пересмотрены. Возникла новая идея плана войны — разгром противников по очереди. При этом приоритет отдавался удару по Франции, чтобы быстро вынудить ее капитулировать, пока Россия будет проводить мобилизацию, и только после этого при поддержке войск Австро-Венгрии ударить по Российской империи и разгромить ее.