Веридор. Одержимый принц (СИ) - Литвинова Ирина А.. Страница 76

Но Его Светлость удивил демона.

— Все вы правильно говорите, — вздохнул кронгерцог, растягиваясь на холодной каменной крыше и задумчиво рассматривая, как плещется вино в его бутылке. — Сказать честно, я понятия не имею, почему Кандор верит мне. Лично я бы сам себе не верил. Ни для кого не секрет, что я даже не знал имени своего младшего брата, пока он не стал королём вместо меня… Знаете, а ведь Кандор и сам не понимает, насколько он невероятный. Я полжизни ни словом с ним не перекинулся, а он горевал по мне, потому что я его брат. Вы правы, до определенного времени меня было не за что любить и уж тем более я не заслуживал доверия. — И что же, что-то с тех пор изменилось? — Да. Это недоказуемо, но я говорю правду: я действительно полюбил свою семью. Ближе Кандора у меня нет никого, Конда для меня как родная дочь, даже к Эзраэлю я привязался всего за несколько недель. За них я отдам жизнь. — И вы думаете, я поверю вам на слово? — голос лорда Дива так и сочился сарказмом. — Я расскажу вам всю правду, лорд, и поклянусь на крови, что все, сказанное мной, правда, но взамен хочу вашего молчания. — Тоже подкрепленного клятвой? — Нет, зачем? — пожал плечами кронгерцог. — Я отлично помню, что вы демон, а значит, вашего ума и способностей хватит, чтобы обойти любую клятву. К тому же — представьте себе! — я вам доверяю. За доверие! — провозгласил Джанго и чокнулся бутылкой с первым министром. — Итак, начать, пожалуй, надо с начала, а история эта тянется… не дайте, Боги, соврать… лет тридцать, не меньше. В те далёкие времена я был наследным принцем Веридорским. У меня было, что только можно пожелать, ничто не предвещало грозы. Однако, в ночь, когда мне стукнуло двадцать один, мое тело скрутила страшная судорога, боль прошлась по всем мышцам и все кости будто разом переломились пополам. Это была адская мука и продолжалась она ровно сутки. Я то терял сознание, то выплывал из небытия, горел и бился в ознобе. До сих пор как вспомню, так вздрогну! Никогда не болел, а то, что было тогда, уж думал, не переживу. Тогда я ещё не знал, что настоящие страдания у меня впереди. После этой жуткой вспышки я начал замечать странное: раньше я любил хорошо и плотно поесть, особенно мясца и сладенького, а сейчас ничто буквально в рот не лезло; я мог на спор выпить целую бочку саратской настойки, от одной рюмки которой Кандор может захмелеть, но меня стало воротить от любого спиртного; я мог себе позволить проиграть в карты все королевство, но меня словно ангел (бес его задери!) отгонял от игорного стола; каждую ночь я проводил с женщиной, а то и не с одной, но после той ночи я не хотел больше ни одну. Оказалось, что древняя сказка о том, что каждый первенец Веридорских — чернокнижник, на самом деле самая что ни на есть правда. О, как же это было мучительно! Мой мир сломался, из него исчезли все удовольствия, и я готов был выть от бессилия. Единственное, что слабо грело меня, это слова Марианы о том, что очень скоро я найду свою единственную и этот кошмар закончится. Мариана… я был уверен, что она — моя судьба, но нет, великая прорицательница уготована Богами не для меня. — Я так понимаю, ее пророчество сбылось? — навострил уши лорд Див. — Вы же теперь спокойно пьёте вино и ешьте в три горла так, что казна слезами обливается. — Именно, — в подтверждение Джанго отшвырнул пустую бутылку в сторону и, не обращая внимания на чье-то «Ой!», прервавшее замогильное песнопение внизу, отхлебнул приличный глоток другого вина. — В то лето я, стараясь развеяться, впервые решил обратить свой взор на государственные дела и отправился с посольством в земли Отче. И там во время приема в нашу честь я увидел ее… юная прекрасная дева, с восхитительной женственной фигурой, не чета тогдашним придворным модницам, уподобляющимся доскам и сушеным селедкам, и королевской грацией, острым умом и язвительным языком, совсем как у меня… Знаете, я не верил в любовь до того момента, не верил в то, что чернокнижники действительно до последнего вздоха хранят верность своим единственным, и уж тем более я не верил, что какая-нибудь женщина будет безраздельно властвовать в моем кобелином сердце. А вон как оно вышло… — Неужели правда… — ошарашено пробормотал демон. — Да — да, она самая. Непревзойдённая Содэ Светлейшая. Незаконная дочь заклятого врага Веридора. Не буду в подробностях описывать нашу историю любви, думаю, вам это не очень интересно, да и сейчас не столь важно. Главное, что об этом узнал Отче, и возрадоваться бы ему, что дочка выйдет замуж за наследного принца. Но Отче уже тогда прекрасно понимал, что как-либо давить на меня или влиять через Содэ не получится, поскольку я не из того теста, что мой отец, и моя единственная всей душой любит меня. Тогда то меня и обвинили в чернокнижничестве и, несмотря на все попытки моих венценосных родителей спасти заботливо вскормленного за немеренные деньги наследника, приговорил к сожжению. Откровенно говоря, до сих пор не понимаю, как Кандор не раскусил меня. Я ж ему прямым текстом говорил, что меня спасла из «божественных» застенок женщина. Ну какая ещё женщина была в силах разрушить планы Отче? — То есть это вы сперли королевские сапоги! — взревел лорд Див. — Да вы хоть представляете, что было, когда Кандор хватился их?! Чуть все крыло по камушкам не разобрал в их поисках! А Рай с Адом ещё на него думали, когда вы со Светлейшей над ними кувыркались! — Серьезно?! — расхохотался кронгерцог. — О, Боги! А я то думал, что мне в экстазе почудились их шепотки под грешным ложем святой! — Погодите! — мотнул головой министр, словно выкидывая ненужные мысли и выбирая среди оставшихся важную. — Что вытворяет ваша единственная? Вы же не устраиваете Отче как ее муж! — Конечно, не устраиваю, — досадливо поморщился Джанго, — иначе бы никаких проблем не было. Содэ действует за спиной отца. Скажу больше, ее стараниями Отче до сих пор понятия не имеет, что я живу и здравствую в лоне своей царственной семьи, поскольку в противном случае нам Священного похода не избежать. А вытворяет она следующее: хочет посадить меня на трон Веридора, дабы даже ее достопочтенный родитель не мог слова вякнуть против нашего союза. Я же всеми силами отговариваю ее от всевозможных смертоносных шагов. Не убивать моих родственников она согласилась, правда, это не мешает ей устранять моих конкурентов более изящными способами, предполагающими не скоропостижное безвременное путешествие в царство, яды, проклятья, пентаграммы, в общем, вы сами уже перечисляли. — А брошь, которой по ошибке отравилась не Конда, а Лола? — припомнил лорд Див. — Не она, — отрезал кронгерцог. — Если помните, именно Содэ вылечила Лолу. — По вашей просьбе, — догадался демон. — Верно, но вот беда, одна моя просьба может спасти простого смертного, но не значимую фигуру, замешанную в политических играх. — Это вы о Гвейне. — О нем самом, — подтвердил Джанго. — Чтобы уломать Содэ на помощь, мне пришлось согласиться на убийство Эзраэля. Собственно, слово моя единственная сдержала: не она собиралась убить кого-то из моей семьи. И что же вы? — А я совместно с раскусившей меня племяшкой придумал и воплотив в жизнь гениальный план. Мы распустили при дворе слух, что ментальные сети Гвейна распутала Конда и закономерно джин отдал своему «возлюбленному» команду убить ту, что может разрушить ее магию. При приближении реальной опасности демон Рая бросился к своей единственной, не давая человеческому сознанию вторгнуться хотя бы для того, чтобы позвать на подмогу отца, порезав ладонь кинжалом-артефактом. В итоге Эзраэль вырубил Гвейна, а мы с Лихим, соответственно, Эзраэля. — Кандор убьёт вас, если узнает, что вы решили использовать его дочь, как приманку, — меланхолично заявил министр. — Между прочим Конда эффективнее всех сопротивлялась Гвейну, никогда не догадаетесь посредством чего. Посредством голоса! Стоило ей начать петь, как Гвейн замер на пороге ванной и так и слушал, словно оглушённый. К тому же признайтесь, эффектный спектакль получился. Кандида Кровавая… Скажите, звучит! — Звучит — звучит, — недовольно проворчал лорд Див, оставляя вторую пустую бутылку и потянувшись за последней. — Только я так и не понял, что с моим внуком? Не верю, что вы смогли бы вырубить высшего демона на целые сутки, к тому же «Объятья вечности» на нас не держатся, а трупом выступал однозначно не демон, однако внешне от Рая в боевой ипостаси не отличить. Так кого мы будем из саркофага вытаскивать? — Лихого, — словно само собой разумеющееся отвечал кронгерцог.