Ведомые (ЛП) - Каллихен Кристен. Страница 5

— Я ожидал чего-то вроде беженца, — говорит он перед тем, как выпить остатки напитка из стакана и сердито уставиться на него.

— Просто попроси ее принести тебе коктейль, — предлагаю я.

Но вместо этого парень берет одну из бесплатных бутылок с водой, что стоят перед нами в маленьком персональном баре. Резкий поворот крышечки, и вот он уже пьет воду так, будто только что выполз на четвереньках из пустыни. А я вообще не глазею. Ну, совсем чуток. Это горло. Как вообще чье-то горло может казаться сексуальным? Должно быть, он принимает какие-то волшебные таблетки или что-то типа того.

Я сую в рот тост с жареными томатами и энергично жую.

— Габриэль, — вдруг отвечает он, пока я смотрю на него в ответ. Его лицо прямо передо мной, и, хоть парень молчит, он глазеет на меня так же, как и я на него. — Мое имя. Габриэль Скотт.

Никогда в жизни не видела, чтобы человеку было так неудобно называть своё имя. Может, он шпион. Я только наполовину шучу.

— Габриэль, — повторяю, не упуская того, как при этом вздрагивает парень.

Не знаю, ему неудобно или что-то вроде того, но лично у меня такое ощущение, будто он поведал мне какой-то грязный секрет.

Может, это шампанское так на меня действует. Я ставлю его в сторону и тянусь за водой.

— Я Софи, — говорю я, почему-то не в силах взглянуть парню в глаза. — Софи Дарлинг¹.

Он моргает, и напряженное, сильное тело передвигается на капельку ближе ко мне, но затем мужчина явно осознает свои действия и замирает.

— Дарлинг?

Я встречала бесчисленное количество мужчин, которые пытались произнести мое имя в духе фразы «Да не может быть». Но Габриэль так не делает. На самом деле его тон скорее скептичен, но почему-то кажется отчасти нежным. Нет, не нежным. Он произносит это не мило. Скорее как что-то греховное, будто мое собственное имя ласкает мою кожу, как чьи-то руки.

Дерьмо на палочке. Я ж не могу втюриться в этого чувака. Он мудак. Сексуальный, но всё же мудак. Даже если бы я могла с этим смириться, Солнышко уйдет из моей жизни так же быстро, как и появился в ней. Я представляю версию развития событий, в которой всё было бы иначе. Приличную версию, конечно.

— Это я, — говорю ему притворно весело. — Софи Дарлинг.

Еще один звук вырывается из его горла. Что-то вроде: «Боже, помоги мне».

Хотя, может, я неправильно интерпретирую.

— Ладно, мисс Дарлинг, — говорит он, возвращаясь к хриплому, суровому тону, который, думаю, использует, чтобы разорвать на куски новенького подчиненного, — отвечаю на твой предыдущий вопрос: ты права в целом, я не расслабляюсь.

— Вау, ты не стал изворачиваться и признал, что увяз в грязи.

— «Увяз в грязи» не вписывается по смыслу. Кто вообще использует подобные нелепые идиомы? — парень крадет тост с томатами с моей тарелки. — И, думаю, ты способна на большее.

Я наблюдаю, как парень сует тост в рот и запивает его. В уголках его глаз появляются морщинки. Сомневаюсь, что многие заметили бы это. Но прямо сейчас для меня они кажутся полноценной самодовольной ухмылкой.

— Хочешь, чтобы я тебя оскорбила? — удается произнести мне.

— По крайней мере, прояви больше творчества. — Он снова достает свой ноутбук, отмахиваясь от меня. — Скажи что-то, чего я еще не слышал.

Что-то в этом парне активизирует мой извращенный разум не с лучшей стороны, потому что я невольно наклоняюсь вперед и шепчу ему на ухо:

— Думаю, ты яркий пример Неистового Роджера. Но однажды твоей руки будет мало для удовлетворения.

Голова Габриэля дергается так, будто я его толкнула. Я слышу тихий вдох и отказываюсь возбуждаться от этого звука. Даже несмотря на то, что его отчетливый аромат накатывает на меня волной. Кожа подлокотника скрипит под моей рукой, когда я отодвигаюсь.

Парень долго смотрит на меня искоса.

— Неистовый Роджер?

— Ты же знаешь, как пользоваться интернетом. Так погугли, Солнышко.

Теперь моя очередь самодовольно усмехаться и прятать лицо за журналом.

Звуки шума двигателей заполняют тишину между нами, и мне четко слышны щелчки его компьютерной мышки, а затем сдавленный гортанный звук.

Моя усмешка становится шире. Знаю, он читает определение парня, который так много и так отчаянно дрочит, что стер себе член до ран. К сожалению, этот образ далёк от сексуального, поэтому мне немного неудобно.

Голос Габриэля раздается рядом: тихий, напряженный и слегка хриплый.

— Хорошо сыграно, мисс Дарлинг.

Перед тем, как наступит время спать, нас приглашают посетить лаунж первого класса — да, у этих ублюдков есть свой лаунж в самолете. То есть я знала о барах в самолетах... как все мы знаем о единорогах и смурфиках. Но испытать это на себе? Черт возьми.

Я поднимаюсь по спиральной лестнице на верх семьсот сорок седьмого и сажусь в баре, чтобы выпить коктейль вместе с другими людьми из первого класса. Даже Солнышко поднимается сюда, хотя держится в сторонке и заказывает стакан воды со льдом.

— Они готовят салон, — говорит мне пожилой мужчина в слегка помятом костюме, пока мы пьем напитки.

— К чему? — я забрасываю в рот орешек в сахаре и отпиваю Космополитен.

Если вам посчастливилось сидеть в баре-лаунже на высоте тридцати пяти футов над землей, то не грех воплотить сюжет «Секса в большом городе» по полной программе.

Он наклоняется ближе, на краткий миг опуская взгляд к югу от моей шеи.

— Ко сну.

— О, верно, — признаю я. — Я буду наслаждаться этим.

— Комфорт и интим никогда не надоедают, — говорит он, кивая и наклоняясь ещё ближе. — Знаете, у меня кабинка на одно место. Но её размера хватило бы для двоих.

С секунду я просто смотрю на него.

— Вы на самом деле предлагаете мне это в баре самолета?

Он пожимает плечами.

— Слышал, твой сосед поднял шумиху. Он кажется настоящим придурком. Так что, думаю, ты бы не отказалась от компании получше.

Я собираюсь извиниться за то, что подумала о мужчине плохо, когда он выгибает бровь и добавляет:

— Но если посчитаешь мои слова предложением, я не стану возражать.

— Я предпочитаю остаться сидеть рядом со своим соседом, — заявляю я.

Он фыркает.

— Не может быть.

Я, было, собираюсь спросить у него, какого черта, когда между нами появляется чье-то мускулистое плечо. Я знаю эту руку, этот запах, дорогой и надменный. Габриэль пристально смотрит на мужчину в возрасте. Удивительно, сколько презрения и отвращения он вкладывает в свой взгляд.

— На самом деле, — произносит он, — я скорее мудак, чем придурок,— Габриэль натянуто улыбается, обнажая зубы, но при этом использует свой обычный скучающий тон. — А это значит, что я отличный эксперт по борьбе с надоедливыми засранцами.

Я чуть ли не давлюсь.

Мистер Костюмчик удерживает взгляд Габриэля, но, в конце концов, сдается. Он ускользает, бормоча: «Мудак».

— Я думал, мы уже поладили, — говорит мне Габриэль.

— Я так горжусь твоими методами истинного мудака. — Я толкаю его в плечо. — И всё же ты здесь, спасаешь меня от распутников.

— Едва ли, — бормочет он в свой стакан. — Я защитил свою собственную честь. И это было довольно скучно. Я думал, что он хотя бы завяжет со мной спор.

— Зачем? — вынуждена спросить я, хотя на самом деле удивлена тем, что он говорит со мной сейчас, тогда как это наш единственный шанс разбежаться по разным углам.

Габриэль отпивает воды до того, как ответить.

— Он генеральный директор компании из списка «Фортуна 500» с репутацией безжалостного барсука, — его губы изгибает усмешка. — Хотя, как по мне, больше похож на хорька.

Я гляжу на него.

— Откуда ты это знаешь?

Наконец Габриэль обращает на меня взгляд, снова поражая этими ярко-голубыми глазами.

— Только что читал о нем статью в «Форбс».

С моих уст срывается тихий смешок. Я больше не в Канзасе.

— Ну, — говорю, — возможно, немного позже тебе удастся найти, с кем скрестить члены.

Теперь его очередь подавиться выпивкой, хотя парню отлично удается это скрыть. Одним точным движением он ставит стакан на стол и поправляет идеально выглаженные манжеты.