Лугару (СИ) - Лобусова Ирина. Страница 54

— Что ты колешь? Что за лекарство в шприце?

— Это не лекарство, — Виктор покачал головой, — народное средство. Удивительно, но оно помогает. Инъекции кровью инфицированного, того, кто заражен, кровью, в которой уже есть этот вирус. Видишь, эта кровь не сворачивается от времени. Если уколоть лугару кровью зараженного человека, то на время можно его нейтрализовать. Он не будет убивать, не будет агрессивным.

— Неужели это действует? — поразилась Зина. — Откуда ты взял этот способ?

— Он сам подсказал, — вздохнул Виктор. — В 9-м отделе изучали этот вирус. И вот он узнал такой способ. Он мне не сказал точно, откуда.

— Чья же это кровь?

— Ты уверена, что хочешь это знать?

— Хочу, — Зина сдвинулась с места и почти без сил села на край кровати, ноги просто отказывались ее держать.

— Его собственная, — мрачно сказал Виктор. Он помолчал. — Тогда, наверное, надо рассказать тебе все с самого начала, — Барг сел напротив нее на стул. В его лице не было ни кровинки.

— Говори.

— Брат бахвалился спецоперацией, которая была задумана, когда из лагеря сбежал заключенный. Солдаты настигли его в деревне. Часть из них он успел покусать, нескольких — разорвать. Тех, кто был укушен, но жив, отделили от остальных. Они стали превращаться буквально на глазах. И тогда был составлен этот спецплан — «Лугару». Единственной неприятностью было то, что носитель вируса, тот человек, который сбежал из лагеря, ушел от погони. Но брат не сомневался, что в окрестностях деревни его поймают со дня на день. Тогда… — Виктор печально вздохнул, опустив глаза.

— Тогда ты решил насолить брату и поймать его первым, — решилась помочь Зина.

— Верно. Я был марионеткой в его руках. У меня не было ни собственной воли, ни желаний. Он использовал меня. Да, я совершил ужасный поступок. Но у меня были основания так поступить. Конечно, это меня не оправдывает, сам понимаю, но… Но я не убийца. Я давно раскаялся в том, что сделал. Короче — я отправился в окрестности деревни. И я его нашел. Лугару очень умны. Чтобы уйти от погони, он переоделся в форму офицера НКВД, которую снял с трупа в ночь побега, и сделал вид, что тоже участвует в погоне, ведет розыски. Никто бы его не узнал — выглядел и действовал он очень убедительно. Но я его вычислил. И я предложил ему помощь. Он согласился. Другого выхода у него не было. Я забрал его к себе домой.

— Забрал к себе домой, зная, что это за существо? — Зина смотрела на Виктора во все глаза. — Ты хоть понимал, что это убийца, и он загрызет тебя первым?

— Прежде, чем поехать ко мне, он сказал, что есть способ, как можно снять агрессивность. Инъекции с кровью лугару.

— И как вы добыли кровь? — нахмурилась она.

— Я же тебе сказал — кровь его собственная. Он попросил меня купить шприцы, побольше, и набрал свою собственную кровь. Он так делает время от времени, поэтому есть периоды, когда он абсолютно безопасен.

— Но были периоды, когда он не мог себя контролировать, — Зине вдруг показалось, что она читает его рассказ как по раскрытой книге.

— Да. Это было ужасно… — Виктор отвел глаза. — Но ему не нравилось убивать…

— Первый труп, который появился в морге с прокушенной шеей, — это кто?

— Лугару постоянно пытались поймать, устраивали засады. Это солдат, который участвовал в погоне, в одной из последних. Не тогда, когда Лугару сбежал из лагеря, а значительно позже.

— Подожди… — Зина стала догадываться, — значит, ты увидел в морге НКВДшников, все понял и решил сблизиться со мной, чтобы следить за этой ситуацией?

— Да, — глухо ответил Виктор. — Прости меня.

— И домой ты пригласил меня не просто так, познакомил с родственниками не потому, что имел на меня серьезные виды, а только для того, чтобы я узнала правду?

— Да, — снова подтвердил Виктор, стараясь не смотреть ей в глаза.

Зина догадывалась о чем-то подобном, говорила себе, что не должна строить иллюзий и ничего не ждать от их отношений… Но все равно боль, которую причинила ей эта правда, была ужасна. Ей казалось, что по-живому ее режут острым ножом.

Она вскочила с кровати, заметалась по комнате, пытаясь этими простыми физическими действиями отвести от себя эту беду. Но беда не уходила, наоборот, разрасталась все больше и больше, черным облаком глухого отчаяния заслоняя целый мир.

— Прости меня, — снова заговорил Виктор, но Зина уже не слушала его.

— Я не должен был поступать так подло, — продолжал он, — но у меня было оправдание — я действительно потом влюбился в тебя.

— Замолчи! — она сжала виски ладонями. — Замолчи немедленно! Не смей! Ни слова! Больше не говори мне ни слова! Никакой любви! Кончено.

— Пожалуйста, я попытаюсь объяснить…

— Ох, заткнись! Если до сих пор я тебя слушаю, то только потому, что я по уши встряла в эту историю. И я хочу слышать только то, что касается луга-ру. Обо всем остальном — ни слова. Иначе ты глубоко пожалеешь.

— Хорошо, — Виктор сглотнул горький комок в горле.

— Итак, — Зина попыталась восстановить дыхание, — итак, ты привел его к себе домой. Взял шприцы с кровью. Что дальше?

— Дальше меня попытались ограбить. Двое воров. Узнали, что я работаю на дому. Они воровали из пробирки золото, драгоценные металлы. Там еще сплав с платиной был. И он напал на них. На обоих. Меня не было дома. Он убил их. Вернувшись домой, я застал страшную картину…

— Что ты сделал?

— Один труп выбросил прямо на улице, ночью, а второй мы вывезли в Лузановку и спрятали среди старых рыбачьих лодок.

— Как вывезли? Это же не ближний свет!

— Он достал машину.

— Почему на первом трупе солдата были следы кислот?

— Потому, что некоторое время я прятал его здесь, в квартире. В пробирках были реактивы. Когда на лугару находил приступ бешенства, он начинал бесноваться. Разбивал пробирки, переворачивал стол. Кислоты попали на труп, прожгли кожу. Потом, после убийства тех двух воров, я убрал из дома реактивы и рабочий станок, от греха подальше.

— Что произошло с Евгением Замлынским, ты знаешь?

— Это тот врач, который изучал вирус?

— Он. Евгений покончил с собой.

— Лугару говорил об этом. Что НКВДшни-ки довели до самоубийства врача, который изучал вирусы и мог бы даже ему помочь. Все было просто. В руках чекистов осталось двое или трое солдат, укушенных во время первой погони в деревне. Они и стали источниками вируса. Тот врач понимал весь ужас этого заражения. Он пытался прекратить, выйти из проекта. Не хотел больше заниматься этим, понимая, что пострадает очень много людей. Тогда…

— Нет… — Зина почувствовала, как от ее лица отхлынула вся кровь и затряслись руки, — нет… Какой

ужас. Они устроили ему ловушку, да? Сделали так, чтобы Евгений заразился?

— Да. Его заперли вместе с носителем в кабинете, с одним из тех солдат. И он укусил этого врача.

— Евгений покончил с собой потому, что был укушен. Чтобы не превратиться в чудовище. Боже мой…

Она вдруг вспомнила, что не смогла осмотреть полностью тело Евгения. Она не видела его грудь, а там вполне могли быть следы от укуса. Очень страшная причина для самоубийства — другого выхода у Евгения действительно не было.

— Но эти люди… Солдаты… инфицированные вирусом… Они по-прежнему остаются в руках НКВД? Значит, спецоперация в силе?

— Нет, — Виктор покачал головой, — непонятно по какой причине, но эту операцию свернули. Поэтому папка оказалась дома у меня. Был получен приказ сверху. Солдат расстреляли.

— Я догадываюсь почему. Наверное, потому, что не был найден носитель вируса.

— Нет, — Виктор снова отвел глаза в сторону, — это связано с полной ликвидацией 9-го отдела.

— Что ты сказал? — Зина была поражена настолько, что даже села — практически снова рухнула на кровать.

— Было решено ликвидировать 9-й отдел полностью, — повторил Виктор, — а всех сотрудников, работающих и официально, и в секретном штате, расстрелять.

И он рассказал ей следующее. Впрочем, Зина и сама уже догадывалась о чем-то подобном.