На кортах: Или как красиво отжать навык (СИ) - Татуков Карим Анарович "loloking333". Страница 15

“Он что, тоже Пробудившийся?”

Яркий золотой свет, начавшийся разгораться на кулаках златожопого предвещал неимоверное количество проблем, с которыми юноша сталкиваться категорически не хотел, а потому, не позволяя Андрею атаковать первым, сорвался в сторону ближайшего стола, где в качестве оружия, были использованы все столовые принадлежности, тут же полетевшие в сторону кикбоксера.

*Шух!* *Шух!*

Вилки, ложки, и столовые ножи чуть было не впились в толпу зевак из-за того, что до безобразия быстрый златожопик сумел увернуться ото всех летящих в него орудий, но благодаря какой то девушке, умудрившейся с помощью телекинеза остановить железки, все обошлось.

—Думаешь со мной такое пройдет?!

Андрей был полностью уверен в себе, и с легкостью уклонившись ото всех железяк, ринулся прямо к своему врагу, с презрительной ухмылкой наблюдая, как запаниковавший быдляк уже начал запускать в него обыкновенную кружку.

Само собой, юный боец не мог не покрасоваться перед публикой, а потому вместо уклонения разбил фарфоровое изделие рукой, после чего, в воздух вместо осколков, оказалась выброшена мельчайшая пыл, что непрозрачно намекало на чудовищную силу удара. Однако за этим простым действием, Андрей вдруг увидел, как уже рядом с ним, красовалась хищная улыбка Игоря, железным подносом, выбивающего коленный сустав кикбоксера.

Глава 21: Смывайся...

Мощный удар с хрустом вывернул коленный сустав Андрея в обратную сторону, после чего, тот, поддавшись ужасной боли, наклонился вниз, чтобы тут же оказаться под градом ударов локтей, нещадно рихтующих аккуратное личико златожопого.

Крепкое тело бойца, даже в столь незащищенном месте как лицо, оказалось довольно прочным, а потому юноше потребовалось целых четыре удара, чтобы полностью обезвредить своего противника, без сознания рухнувшего ему прямо в ноги.

— Не верю…

Никто в толпе наблюдателей и представить себе не мог, что победителем из этого поединка выйдет ненавистный быдляк, что уж говорить о простых обывателях, не имеющих к участникам схватки никого отношения. Даже Кристина, полностью поддерживающая Кипиша, оказалась шокирована подобным результатом.

“Разве Андрей не пробудившийся? Как Игорь вообще сумел победить?!”

Пока девушка размышляла над совершенно нелогичным исходом боя, победитель скоротечного турнира, взяв за патлы бессознательного бойца, потащил того к ближайшей уборной, которая как назло оказалась женской. Но юноше было не до избирательности, ведь ближайший мужской туалет находился в двухстах метрах от него, а Игорь, кроме навыков боевых искусств, от мутантов не унаследовал даже крупицы физической силы.

“Он что, и правда хочет сделать это?...”

Студенты оказались шокированы тем, каким образом этот быдляк собирается поступить с кумиром многих в Институте Искусств, однако препятствовать ему никто не собирался, ибо все могло закончиться все тем же избиением с дальнейшим моральным унижением, но уже для горе-героя.

— Остановись! Да постой же ты!... Игорь, если ты сейчас что-нибудь сделаешь с Андреем, то тебя могут исключить!

Кристина пыталась достучаться до Кипиша, увлеченно волочащего тело бойца по полу.

— Исключат? Не думаю… Это придурок использовал свои силы Пробудившегося против обычного человека на глазах у десятков свидетелей, а это знаешь ли, очень серьезное преступление, практически наверняка обеспечивающее срок, даже для члена столь богатой семи. Поэтому, родители Андрея наверняка будут рады забыть о данном инциденте, и всем находящимся здесь так же посоветуют это сделать, предложив кругленькую сумму. А что касается меня, то простыми деньгами они точно не отделаются, так почему бы еще и не поразвлечься немного, раз отвечать за поступки все равно не придется?

Логика юноши была непрошибаемой, несмотря на всю гнусность подобного мировоззрения, а потому Кристине ничего не оставалось, кроме как возмущенно топнуть ногой, и уйти из столовой, чтобы не видеть лицо этого бесстыжего негодяя.

“Пусть делает что хочет! Какое вообще мое дело до этого безнравственного невежи?!”

Увидев, что подруга убежала от него, Кипиш наконец сумел беспрепятственно добраться до женского туалета, который с криками и бросаниями в юношу различными средствами нанесения макияжа, оказался покинут за несколько секунд.

— Ну что голубчик? Смоем, все твои грехи?

Дверь уборной, за которой столпилось несколько десятков человек, не решался открыть никто, но и пропускать увлекательное зрелище было слишком дорогим удовольствием для златожопых. А потому, они с придыханием слушали, как гремят кабинки, поднимается крышка унитаза, и наконец, урчит слив воды. В то время, как сам Игорь держал Андрея вверх ногами, и аккуратно окунал его голову в неглубокий водоворот.

— Смывайся гнев, смывайся радость, теперь ты – еб*ная гадость.

Короткая песенка, придуманная его другом во время первой инициации в воины сортирного разлива, одного незадачливого наркомана, решившегося на открытую конфронтацию с двумя малолетними гопорями, заиграла в особых красках, для студентов института искусств. Ведь здесь даже подобное рифмоплетство, если имело за собой нечто большее чем просто пустые слова, могло стать достоянием общественности на несколько дней, а то и месяцев, в зависимости от величины культурного наследия.

Поэтому, те, кто отчетливо слышал слова песенки и простой мотивчик, уже начали выкладывать его в интернет, с различными хэштегами, и фотографиями Андрея, средаченного рядом с унитазом.

“Аж на душе легче стало…”

Закончив с проведением особого ритуала, Кипиш, под испуганные взгляды студентов вышел из уборной, а затем, как ни в чем не бывало, направился на занятия, краем глаза отмечая, как в женский туалет ломанулась целая толпа народу, желающая лично засвидетельствовать акт крайнего унижения, и заснять его на камеру.

«Шульцман Игорь Владимирович, пожалуйста, пройдите в деканат факультета музыкального образования!»

Не успел Кипиш добраться до своей аудитории, как вдруг, по эфиру Студенческого радио, используемого иногда для объявления важных мероприятий, прозвучало короткое сообщение, не предвещающее ничего хорошего.

— Надо же как оперативно… А я надеялся, что только завтра об этом узнают…

Глава 22: Цена свободы.

— А вот и вы, Альберт Георгиевич, Олег Афанасьевич. Пожалуйста, присаживайтесь.

Как только двое мужчин, вошли в кабинет декана музыкального факультета, тот подскочил как ошпаренной, пытаясь выслужиться перед основными акционерами крупнейших конгломератов Питера.

Что касается Игоря, который прождал здесь около часа, то он лишь кивком поприветствовал своего отчима, после чего вновь вернулся к молчаливому противостоянию взглядов с Андреем, очнувшимся после туалетного крещения.

— Я знаю, что ваше время бесценно, однако ситуация, возникшая между этими двумя молодыми людьми очень серьезна. Только по этой причине, я вызвал вас сюда, чтобы разобраться в причинах, и найти винов…

— А что здесь непонятного?

Игорь, несмотря на то, что декан еще не закончил свою речь, грубейшим образом оборвал его, так как время, проведенное в ожидании отчима, и отца этого недотепоы было бесценным и для него тоже, вот только об этом никто даже не упомянул.

— Свидетелями конфликта стали десятки студентов, находившиеся в столовой, и они с готовностью подтвердят, что именно я затеял драку, однако…

Сделав картинную паузу, юноша слабо улыбнулся, глядя на поникшего Андрея.

— Согласно статьям о Пробудившихся, записанных в уголовном кодексе РФ, они не имеют права применять свои способности, чтобы причинить вред обычным людям, неважно, самооборона это или открытое нападение. Подобный акт приравнивается к терроризму, а Пробудившийся считается вооруженным экстремистом, любые действия против которого – это защита общественной безопасности. Поэтому, моя вина заканчивается ровно на том моменте, когда Андрей использовал свои сверхчеловеческие возможности, а это значит, что максимальное наказание, применимое ко мне - пятнадцать суток лишения свободы. И это, уж поверьте, я это пережить смогу, но получиться ли у Андрея, отделаться так просто? Конечно же нет! Его упекут как минимум на десять лет, и даже связи семьи Варкуловых не помогут, так как подобные дела курируются военным судом, а он теперь – самая высшая инстанция.