Дрожь (СИ) - Марцегора Саша "Alexsasha1179". Страница 21

— И как я так быстро набрала вес? — вслух подумала девушка, ущипнув себя за щеку.

Стук в дверь отвлек ее от чересчур придирчивой оценки своего внешнего вида.

— Чего тебе? — крикнула девушка, тоном показывая, что не желает никого сейчас видеть.

— Я пожарил яичницу, спускайся! — послышался из-за двери стальной голос Бласа.

— Ты серьезно? — Лухан приоткрыла дверь и заглянула в небольшую щелочку. — Посмотри на меня! Я жирная! Я больше не буду есть! Никогда!

— Линарес, что за вздор? — Блас буквально силой открыл до конца дверь, рассматривая перед ним стоящую девушку. Справедливости ради, после того, как она сняла свое мешковатое платье, он тоже заметил разительные изменения в ее фигуре. — Спускайся, или я тебя силой спущу.

— Я сказала — нет! Уйди, — твердо и довольно уверенно отрезала Лухан, пытаясь закрыть перед мужчиной дверь. Но эта попытка оказалась бессмысленной, сильные мужские руки схватили ее за талию, оторвали от земли и понесли прочь из комнаты. Не успев опомниться, девушка уже сидела за столом, а перед ней стояла тарелка с вкусно пахнущей яичницей и парой сэндвичей.

— Я сказала, что не буду есть, — демонстративно отвернулась Лухан.

— Прекрати свои капризы. Ты носишь ребенка! Тебе нужно есть! Да и к тому же эта полнота тебе идет, — как бы невзначай произнес Блас. Только нужные слова долетели ровно туда, куда он метил. Успокоив девушку, мужчина вышел в гостиную, где принялся разводить камин.

Спустившись, Лухан долго сидела гипнотизируя тарелку, не обращая внимание на протестующее урчание желудка. Который начинал немного побаливать от жуткого голода. Не выдержав, тонкие пальчики схватили вилку, и уже через пять минут девушка недоуменно смотрела на пустую тарелку. Лухан было абсолютно понятно, что она совсем не прочь съесть еще немного, но какая-то внутренняя гордость и проснувшийся самоконтроль, запретили ей это сделать.

Вымыв посуду, она аккуратно, на носочках прошагала в гостиную. Блас сидел на стареньком диване, умиротворенно попивающий коньяк и очень внимательно следящий за огнем в камине. Атмосфера легкого таинства опустилась на эту небольшую комнату.

— Можно рядом присесть? — как-то неуверенно спросила она. Ее переполняли самые разные чувства, голову буквально давило от мыслей. Но сердце девушки хотело покоя, который сейчас исходил от мужчины, расслабленно сидящего напротив нее.

— Садись, — кивнул он, не отводя взгляда от огня.

— Красиво. Я люблю огонь, — Лухан мягко опустилась на примятый диван и последовала его примеру, переключив свое внимание на изящные языки пламени, которые танцевали свое огненное танго под аккомпанемент треска свежих полений.

— Это удивительное природное явление, противоречивое: может осветить путь, согреть, а может и обжечь, — стакан с коньяком в руках мужчины потихоньку осушался.

— Блас, расскажи о себе, — Лухан закрыла ноги пледом, на улице стемнело, а это значит дневное тепло сменилось ночной прохладой, легким ветерком сквозившей из открытой форточки. Девушка отметила про себя, что в этот раз шторы не занавешены. Но спрашивать об этом не рискнула, чтобы не испортить момент.

— Ты разве обо мне мало знаешь, Линарес?

— Мой опекун это ты? — как-то для самой себя неожиданно спросила Лухан. — Вряд ли Рагнар мог стать моим опекуном, сомневаюсь, что у него есть хоть какие-то документы.

— Ты проницательна, Линарес, — Блас ушел от ответа, что не помешало Лухан все понять. Где-то в глубинах души она догадывалась об этом, но признавать не хотела. Это порождало слишком много вопросов

— Именно поэтому ты издевался надо мной столько времени? — тоненькие пальчики девушки сжались в кулак. Невольно скользнули воспоминания, как он, будучи ее старостой, заставлял отрабатывать общественными работами любые провинности. Он, жесткий и властный, не упускал даже самой призрачной возможности для того, чтобы лишний раз напомнить ей, что она всего лишь никому не нужная сиротка.

— А вот тут твоя проницательность закончилась. Я просто делал тебя сильнее. Общество богатых детей со свойственной им вседозволенностью сильно расслабляет. А тебе нельзя, ты должна быть сильной, — сказав это, он сделал глоток обжигающей жидкости, отчего непроизвольно поморщился.

Лухан услышала его слова и впервые уловила тон с несвойственным теплом. Решив закрыть эту тему на довольно приятной для нее ноте, она поспешила открыть другую:

— Рагнар не твой отец ведь, расскажи мне о своем детстве, о своих настоящих родителях. Кто они? — заметив, что под действием алкоголя Блас слегка захмелел и расслабился, она аккуратно продолжила расспрос.

— Не думаю, что тебе это нужно.

— Ты отец моего ребенка и мне хочется знать все. Между нами больше не может быть тайн.

— Моя мать была обычной женщиной. Отец — обычный волк, который запылал чувствами к человеку, — сказал Блас абсолютно спокойным голосом, как будто в этом нет ничего сверхъестественного.

— Разве такое может быть?

— Мое рождение, это второй случай в истории существования вервольфов. Первый случай стал причиной появления нашего рода — рода Оборотней.

— Это очень интересно, — Лухан наблюдала как отблески пламени отражалось на красивом и мужественном лице мужчины. Его глаза блестели, а взгляд, с легким прищуром, был погружен вглубь огня. — А где сейчас твои родители?

— Мать, будучи беременной на большом сроке, сбежала в лес, а когда жители близлежащих деревень узнали о причине ее побега, устроили на нее охоту. В лесу они встретили группу кочевников, которые тогда блуждали в поисках пропитания. Они ей помогли родить. Позже их пути разошлись. Я не знаю, что достоверно с ней случилось, то ли ее поймали, то ли ее убили на месте. Знаю только, что волк, мой отец, держа в пасти сверток с младенцем, нашел тех кочевников. В эту же ночь он умер, так как все его тело покрывали глубокие раны.

— Этими кочевниками был Рагнар и его семья… — догадалась Лухан.

— Да, только на то время страна страдала от засухи, эпидемий и голода. Звери в лесах гибли от нехватки пропитания. Вервольфы кочевали по лесам, в поисках хоть какой-нибудь пищи. Из-за клятвы данной когда-то предками, они не имели права нападать на человека. Рагнар боялся, что не сможет прокормить младенца, именно поэтому в одну из ночей он подкинул меня в приют… До шестнадцати лет я рос обычным человеком. Окончил школу, пошел учиться дальше, пока однажды не встретил странного мужчину, который и показал мне мои возможности. Все эти шестнадцать лет он следил за мной. Собственно, это все.

— Но ты отличаешься от них, — заметила Лухан. — Ты образован, ты живешь в цивилизации…

— Так уж получилось, что мне комфортнее в городе, заниматься людскими делами.

— А что будет с Пабло? — девушка поднялась, чтобы налить себе немного воды из прозрачного кувшина, стоящего на журнальном столике. От сильного волнения в горле пересохло, стало больно глотать.

— Если он вернется в срок, с ним все будет… — не успел мужчина договорить, как его прервал пронзительный визг девушки, а в следующее мгновение кувшин с дребезгом разбился об пол. Подскочив к ней, Блас сгреб ее в охапку и отвел подальше от разбитого стекла.

— Что случилось? — не совсем понял он.

— Там… Там… — палец девушки указывал на образовавшуюся лужу на полу.

— Что там? — мужчина наконец разжал руки, которыми держал Лухан.

— Я увидела в отражении того, кто напал на нас… — побледневшая Лухан присела на диван.

— Ложись спать, Линарес. Ты устала. Слишком много впечатлений, вот тебе и видится всякая ерунда, — лаконично ответил Блас, скрывая истинные эмоции.

— Ты прав. Я сейчас все уберу, — Лухан подскочила на месте, понимая, что по ее вине весь пол в стекле и воде.

— Оставь, я сам.

— Да мне не сложно.

— Я сказал, я сам! — голос Бласа был резким, громким, грубым, привычным. Сейчас он не принимал никакие возражения. Увидев округлившиеся глаза девушки, в которых читалось смятение, он немного сбавил тон.