Чума заклинаний (ЛП) - Корделл Брюс Р.. Страница 58

- Вы вошли сюда и нашли свою смерть, - раздался в ответ шершавый рокот дракона. Чудовище напряглось, готовясь к прыжку.

Ануша крикнула:

- Где другие нарушители, которые вошли сюда несколько часов назад?

Дракон застыл при звуках её голоса. Его глаза обшарили помещение, ноздри раздулись. Крылья сложились назад и улеглись вдоль спины.

- Они сошли вниз, чтобы высказать своё почтение Гефсимету, - прошипел дракон, глаза которого блестели от интенсивности его поиска.

- Лжец! - воскликнула Ануша.

Брови дракона сошлись, как будто в озадаченности от того, что он не смог отыскать жертву. Язык его тела сейчас кричал об осторожности — чудовище больше не собиралось обрушиться на Рейдона.

- Ты назвала меня лжецом? Ты ошибаешься, невидимка. Меня зовут Скатрис, - сказал дракон. - Я позволю тебе и твоему другу-шу узнать, кто в этом зале лжец. Быть может, это ты? Гефсимет и твои друзья находятся внизу.

Дракон вытянул массивный коготь и указал на лестницу на дне покрытого слизью бассейна.

Ярость охватила Анушу. Она отвела руку и бросила свой сновидческий меч, как копьё. В её глазах оружие действительно удлинилось в полёте, став настоящим копьём. В последний момент Скатрис каким-то образом почувствовал этот осколок сна и увернулся. Копьё пронзило одно из крыльев дракона.

Тот взревел от гнева и растерянности, испустив поток зелёной жижи, опалившей стены. Копьё на миг удержало чудовище на месте, хотя дракон бешено забился, пытаясь избавиться от пригвоздившего его предмета.

Боль пронзила голову Ануши, сразу за глазами. Девушка охнула, и в тот же миг копьё исчезло. Боль ослабела, но осталось тупое ноющее чувство, напоминая ей, что уловки сна не могут изменять реальность бесконечно.

Дракон, освободившийся от незримого шипа, не сбежал. Вместо этого он припал к своему насесту, полагаясь на камень в качестве защиты от незримых атак. Он прошипел:

- Даже сейчас твои друзья отдают свои бессмертные души пустоте, что лежит между звёздами. А ты возишься здесь.

Он расхохотался, насмешливо и хрипло.

Рейдон изучал Скатриса. Клинок Лазури был обнажён в его руке. Язычки синего пламени бежали по клинку.

- Рейдон, пойдём! Мы нужны Яфету!

Монах нахмурился. Капля пота застыла у него на губе. Он свирепо посмотрел на дракона, но сказал:

- Внизу ждёт ещё большая мерзость, Ангул.

Полуэльф заставил себя отвернуться и шагнул в раскрытую дыру. С необычайной грацией он скользнул по скользкой, почти вертикальной стене в бассейн, легко избежав шахты с лестницей.

Ануша прыгнула следом — совсем не так изящно. Впрочем, её никто не видел, и простое падение не могло повредить девушке. Она подумала, не призвать ли сновидческий клинок снова, но решила подождать. Голова по-прежнему ныла. Было ясно, что бросив копьё в дракона, она надорвала свою способность влиять на реальный мир.

Монах бросился вниз по узкой винтовой лестнице. Ступени были скользкими от недавно стёкшей воды. Он ни разу не споткнулся. Ануша незримой тенью летела следом.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Во рту стоял медный привкус. Кровь? Он изогнулся, глаза чуть не закатились в глазницы в поисках чего-то знакомого. Где он?

Тусклый красный свет тянулся наверху и по бокам. Огонь? Точки света пылали крошечными угольками, всё ярче и ярче, пока не слились в единую красную дымку.

Он вышел на дорогу из костей посреди багровой равнины под кровоточащим небом.

Он продолжал идти, потому что знал, что должен сделать нечто очень важное. Где-то в той стороне, куда он идёт, наверное. Нечто очень серьёзное, он был уверен. Чувство срочности пылало сразу за границей сознания, готовое вот-вот разбить стекло между раздражением от незнания и страхом от понимания. Но он никак не мог точно вспомнить, что должен сделать...

Он остановился. Дорога почему-то казалась знакомой, как будто он уже видел её во сне. Или, по правде говоря, в кошмаре.

Возможно, он видит сон прямо сейчас. Это могло бы объяснить пробелы в сознании. И то, почему на нём нет одежды. Да он даже собственное имя не может вспомнить! Разве во сне такое нормально?

Он снова зашагал вперёд. Может быть, в конце дороги сон закончится, и он проснётся. Было бы неплохо. Может быть, это даже правда. Он ускорил шаг.

Спустя какое-то время он осознал, что далёкий рёв, который он слышит, может быть водопадом. Звук раздавался где-то впереди. Решение было правильным! По крайней мере, он направляется к чему-то интересному. Он удвоил скорость.

Дорога опускалась ниже уровня окружающей равнины. Сумрачные стены пронизанного жилками камня вставали по бокам. Рёв странно звучал в похожем на ущелье проходе, почти как... крики?

Звук, и так достаточно нервирующий, вызвал иное воспоминание. Он уже слышал такой звук раньше. Он опять задумался, не кошмар ли это. Тот факт, что он не мог вспомнить собственную личность, в совокупности с криками приобрёл зловещее значение.

Он резко остановился на краю уступа. Он смотрел в бездонную пропасть, простиравшуюся за пределы способности его взгляда различать детали, как будто бесконечную в своей глубине. Ему казалось, что бездна пронизывала мир и выходила на другой стороне, оставаясь пустотой, длящейся вечно...

Следующий удар сердца принёс с собой воспоминание о его личности.

- Я Яфет! Клянусь проклятыми договорами фей, я — Яфет!

С именем пришло осознание, что он потерял плащ. Затем колдун понял, где находится.

Он стоял на краю багровой дороги, где демоны охотились за теми, кто отдал свои души пыльце путешественников. Сюда рано или поздно попадал любой, принимавший волшебный яд. Благодаря своему договору Яфет избегал этой судьбы намного дольше всех остальных.

Раз он снова находится здесь, значит, его удача истекла.

На этот раз не было никакого Владыки Летучих Мышей, которой спустился бы с кровоточащего неба и спас его от полного разложения. Да Владыка и не сумел бы. Благодаря коварству Яфета, он был заточён в собственном замке. А может, Владыка сумел освободиться самостоятельно, и из-за этого Яфет потерял свою защиту. Так или иначе, колдуну пришёл конец.

С пересохшим ртом и выпученными глазами Яфет таращился в бездну. Он попробовал отодвинуться от края. Боль опалила ноги, как будто кости приковали его к месту, неожиданно выпустив крючья в мускулы. Он покачнулся. Носки ног нависли над бесконечной пропастью. Его внутренняя борьба заставила осыпаться участок земляного выступа. Посыпались вперёд и вниз галька и пыль. Пропали из виду.

Раздавались вопли хриплых, испуганных глоток. Он резко повернул голову и увидел, что это не единственная дорога, ведущая в великую пропасть. Сотни других проходов виднелись в стенах бездны, некоторые выше того, на котором стоял он, другие ниже — последние остановки на дорогах из костей. И по ним шли другие жертвы. Шли с криками, протестами и мольбами, а потом, продолжая кричать, бросались в пустоту.

Он хотел отвести глаза. Но ужас заставил его следить за каждой новой жертвой, проносящейся мимо. Некоторых зияющий разлом бесконечной тьмы поглощал. Но многие другие не достигали этой границы — по крайней мере, не достигали её одним куском. Поскольку в этом промежутке между бесконечным падением и ложной надеждой на спасение охотились демонические создания. Они носились по воздуху на чешуйчатых крыльях, хватая в воздухе пролетающие тела своими когтями, шипастыми хвостами, длинными языками и другими отростками, слишком жуткими, чтобы рассматривать их подробнее.

Когда демон налетал на падающего крикуна, голос его жертвы становился вдвое громче в своём забытом богом отчаянии, затем резко обрывался. Остатки каждой трапезы наконец освобождались, мокрые и беззвучные, и падали во тьму.