Девушка с конфетной коробки. Часть 2 (СИ) - Стриковская Анна Артуровна. Страница 41

Все эти меры предосторожности оказались излишними. Никто так и не пришёл. Я даже задремала и пропустила момент, когда Александр наконец продрал глаза.

Он тоже не сразу понял, что произошло и попытался зажечь светлячок, чтобы оглядеться. Ничего не вышло и принц выругался вслух, чем меня и разбудил. Я села и сказала то, что и так было очевидно:

— Нас поймали, мы в тюрьме. В антимагической камере.

Александр снова выругался, ещё более заковыристо, чем в прошлый раз. Затем спросил:

— Что я пропустил?

Хороший вопрос. Главное, уместный. Я тут же вывалила ему своё видение происшедшего. Рассказала про Симона, про то, что его нам заслали, и мы оба пожалели, что так мягко с ним обошлись. Пристукнули бы ещё в горах — и горя бы не знали. Да, гуманизм по отношению к злодеям иногда слишком дорого обходится всем остальным. Но что делать, если у всех такая больная на голову совесть?

А потом я сообщила принцу, как расправился с Симоном начальник местного гарнизона. Саблей — раз! И голову долой. Никто даже не успел ничего понять.

Александр сказал, что с удовольствием пожал бы руку этому достойному человеку. Тот сделал-таки то, на что мы не могли решиться. Тогда я передала ему и другую информацию. Про желание господина начальника сделать меня своей помимо моей воли. Он, видите ли, считает девушку с конфетной коробки идеалом и всю жизнь мечтал именно о такой.

И опять аберрация сознания. Не мог он всю жизнь мечтать обо мне, такие конфеты всего десять дет как существуют. Но где-то в головах людей засело, что гремонская красавица существовала всегда, и они в это верят как в догматы Доброй Матери.

Принц, кстати, думал точно так же, как здешний главный. Сказал, что понимает его, потому что для него я тоже являюсь воплощением этого идеала красоты. Только девица на картинке явно кроткая и послушная, чего во мне нет ни на гран. Но начальник-то об этом не знает и для него я должна казаться совершенством. Естественно, что он обо мне мечтает. Вот только мечты мечтами и останутся. Принц меня ему не отдаст.

Наверное мы слишком громко разговаривали, потому что за окошком нашей камеры вдруг зажёгся свет, затопали несколько пар ног и загремели ключи. Я думала, что пришёл начальник гарнизона по мои тело и душу, но вместо него появился тот самый умный писарь в сопровождении служителя, который внёс за ним в камеру складные столик и стул.

— Раз вы оба не спите, — сказал писарь, — я, пожалуй, сниму с вас показания для отчёта. Первый вопрос: вы маги?

Врать было бесполезно, они уже зафиксировали этот факт своим амулетом. Я хотела было открыть рот и признаться, но принц сделал мне знак молчать и заговорил сам. Вместо ответа он задал встречный вопрос:

— Что в вашей табели о рангах имеет более высокий статус: титул или магия?

Парень не стал врать, сказал спокойно:

— Титул, разумеется.

А потом насмешливо спросил:

— Вы собираетесь утверждать, что являетесь высокородным господином? Или, может быть, эта женщина не маг, а принцесса?

— Именно, — широко улыбнулся принц, — Я — принц, а она — моя невеста. То есть будущая принцесса.

И, видя, что писарь смотрит на него с недоверием, добавил:

— Я — племянник короля Сальвинии Феофана, старший сын его младшего брата. А Аделина Мансель — моя невеста и лиатинская дворянка.

— У неё есть титул? — удивился писарь.

— Виконтесса? — прищурился на меня Александр, — да, точно, виконтесса. Но какую это может играть роль? Мы отправились с ней в экспедицию за драконьими сокровищами, а на обратном пути наш портал сбился из-за действий вора и бродяги, который пожелал воспользоваться им бесплатно и без нашего ведома. Так нас и занесло на вашу территорию. Мы решили, никого не беспокоя, пробираться на мою родину, где нас ждут, но по дороге нас похитили и заточили в эту омерзительную камеру. Как мне кажется, в результате происков того самого вора и бродяги.

Если не считать моего нежданного титула и звания невесты, он не соврал ни словом. Просто создал неверное впечатление. Молодец, не зря его дипломатии учили.

— Выходит, вы знатные путешественники, попавшие в беду и не подпадаете под действие закона о магах на территории империи? — с большим сомнением произнёс писарь.

— Да, всё так и есть, вы верно всё сформулировали, — подтвердил Александр.

Чиновник обратился уже ко мне.

— А вы, благородная госпожа, подтверждаете слова вашего жениха?

Александр впился взглядом в лицо Адели. Как она отреагирует?

Он понимал, что это их шанс. Знатные люди, жених и невеста — это одно. А принц и безродная магичка — совсем другое. Если она не подтвердит его слова, их разделят и одни боги знают, чем это для неё может кончиться.

Девушка не торопилась с ответом, молчала, держала паузу. Вот о чём она сейчас думает?!

С одной стороны Александр радовался, что по красивому и всегда спокойному лицу Адели трудно прочитать её чувства. Имперскому чиновнику она их не выдаст. С другой… Он сам тоже ничего не может понять.

— Да, — произнесла наконец Адель с непередаваемым достоинством, — я подтверждаю.

Принца отпустило настолько, что он чудом сам себя не выдал. Ему хотелось смеяться, целовать благоразумную девушку, схватить её, поднять и закружить на радостях. Даже писарь с невыразительным, стёртым лицом сейчас казался ему симпатичным.

А тот продолжил задавать вопросы, обращаясь теперь к девушке:

— Ваше полное имя?

Она твёрдо ответила:

— Аделина Гертруда Мансель.

Потом помолчала и добавила:

— Виконтесса Мансель.

Писарь не унимался, он явно желал её разоблачить и получить в свои руки хоть одного мага. Награду за поимку ещё никто не отменял, а виконтессы Мансель в Сальвинии быть просто не могло.

— Вы подданная Сальвинии? — хищно спросил чиновник.

— Нет, — холодно удивилась Адель, — Лиатина.

Кажется, Александр сказал уже, что Адель — лиатинка. Чиновник явно хотел её смутить и запутать, но не тут-то было.

Она замечательно играла свою роль, просто потрясающе. Сейчас никто бы не усомнился в её высоком рождении. Хотя…она всегда была такой. Александр не видел, чтобы она держалась как-то иначе. Видимо, ей от природы досталась эта повадка истинной аристократки, сейчас это просто бросалось в глаза. Эта прямая и в то же время гибкая спина, этот поворот головы, эта полная достоинства манера… И как он просмотрел, как не понял с самого начала! С первой же минуты знакомства испортил с ней отношения и позволил какому-то задрипанному магистру завладеть этим бесценным сокровищем.

— Лиатинская виконтесса? — с сомнением произнёс писарь, — Но тогда перед вашей фамилией должна быть приставка фар, как у всей лиатинской знати.

— Вы ошибаетесь, — хладнокровно ответила Адель, — пришельцы из Гремона действительно носят такую приставку, а природная знать Лиатина обходится без этих добавлений.

Великолепное представление на тему: мы бедные, но гордые. Действительно, старые семьи, потерявшие большую часть земель и всё значение после того, как древний Лиатин захватили младшие и незаконные дети гремонских родов, жили небогато, но зато гордились чистотой родословной. Сам принц знал это, так как пару раз ездил в Лиатин с официальным визитом. Тогда к их делегации прикрепили сопровождающего, безземельного и бесправного, но очень гордого барона Ульберна. Принц заинтересовался, где его приставка фар, тот и объяснил про старую и новую знать. Но эти сведения не являются общим местом, безродные вряд ли могут вникать в подобные тонкости. Откуда тогда это известно Адели? И как ей удаётся так держаться? Может быть, она и впрямь наследница старой знати? Что он вообще о ней знает?

— Я проверю ваши слова, — пригрозил писарь.

— Проверяйте, — безразлично бросила она.

Чиновнику это явно пришлось не по душе. Он поднялся, сложил свои писчие принадлежности и заявил:

— Должен вас предупредить: этот допрос — предварительный. Всё, что вы оба сейчас сказали, мною запротоколировано. Сегодня же эта информация поступит в тайную канцелярию и будет тщательнейшим образом проверена. Скоро сюда прибудет дознаватель из столицы. И не стоит питать иллюзий: невеста — не жена, а титул, не подтверждённый владениями, ничего не стоит. Всё зависит от того, как на это посмотрят в столице. Но в целом, по моему мнению, госпожа Аделина Мансель подпадает под действие закона о магах-иностранцах. Империя заинтересована в её силе и знаниях.