Потерявший веру (ЛП) - Картер И. С.. Страница 28

Приглушенные звуки движений, сопровождаемые смещением чего-то большого, заставляют меня приблизиться ближе к шуму, и как только я обхожу угол внизу холла на первом этаже, я слышу, как мужчина — Смерть — рычит:

— Кричи для меня, мальчик. Кричи, проси и рыдай. Я приму всё это.

Грубых угрожающих слов должно быть достаточно, чтобы обратить меня в бегство, но звуки приглушенных вздохов и ударов кожу об кожу приводят меня всё ближе и ближе к широко-распахнутой двери, которая ведет в старую кухню сельского дома. Из моего местоположения, я могу рассмотреть изношенную в трещинах фарфоровую раковину, край небольшого деревянного стола, но пока я не могу увидеть людей внутри. Их ароматы сообщают мне, кто они — это Океан и Смерть.

Смерть пытается пустить ко дну Океан, но он не осознаёт, что Океан всегда побеждает. Он упрямая сила, которая может казаться спокойной, как поверхность заводи, но повернись к нему спиной, и он с грохотом обрушит волны, которые сметут Вас, принеся погибель.

Я крадусь ближе, снедаемая любопытством, пока мне не открываются больший обзор пространства кухни. Сперва кофейник и кружка, затем столешница, тарелка, окроплённая крошками, ещё одна кружка и открытая маслёнка.

Ритмичные удары манят меня вперёд до тех пор, пока вся комната не оказывается, как на ладони.

— Бл*дь, каждый твой кусочек приятен на вкус, — произносит Смерть, прежде чем вгрызается зубами в плоть Океана, пока вдавливает его в переднюю поверхность старого холодильника. Его бёдра, затянутые в чёрные брюки, жестко врезаются в обнаженную заднюю часть Океана, безжалостно трахая его сильно и глубоко, и я очарована открывшейся картиной.

Не из-за господства Смерти или того, как он очертя голову берет мужчину под собой, а из-за беззастенчивой потребности Океана.

Он хочет этого. Он жаждет уступить свой контроль монстру в попытке достичь мимолётной отсрочки от мук, которые, как я вижу, врезались в его душу.

— Хороший мальчик, — хвалит Смерть, когда заканчивает своё нападение, и я ожидаю почуять снисхождение в его словах, но всё, что я чувствую, — гордость. Он доволен действиями своего мальчика, и его слова передают почтение, а не презрение.

Ещё больше слов, но я закрываюсь от них, пока наблюдаю, как меняется выражение лица Океана от удовольствия к вине.

Он стыдится своей потребности в Смерти. Для такого мужчины, как он, — подчиниться своей похоти равнозначно предательству того, кого он любит.

Когда Смерть отступает и убирает свою полутвёрдую длину в брюки, перед тем как застегивает молнию, я смотрю, как Океан обрушивается к основанию моря, и я задыхаюсь от явного опустошения, которое источает.

Этот почти неслышный звук выдаёт меня, и Смерть обращает своё внимание ко мне.

— А, маленькая девочка. Ты должна сейчас спать. Похоже, мои навыки с успокоительным дали сбой.

Я замираю, мои глаза проносятся от Смерти к Океану, который поворачивается и натягивает свои брюки, а его лицо — пустая маска.

— Увидела что-то, что не должна была, зверушка? — спрашивает Смерть.

Я храню молчание, и он ухмыляется, когда идет ко мне.

— Не волнуйся, — непринуждённо произносит он, скользя рукой внутрь своего пиджака и вытаскивая маленький пистолетик. — У меня есть гораздо более успешные способы усыпить тебя.

Его рука поднимается, как будто он держит кнут, и обухом пистолета он бьёт меня по виску.

Тьма и смерть охватывает меня.

Ни следа океана в обозримом будущем.

«Ты ошибалась, мамочка. Тьма поглотила его».

Глава шестнадцатая

Люк

После того как я отправил шлюху-Крэйвен в небытие нежным поцелуем моей PPK, Джеймс набросился на меня, пригвоздив за шею к стене кухни, и заглянул в мою тёмную душу.

Его грудь резко поднималась и опускалась, рука напряглась, а глаза что-то выискивали, но больше он ничего не сделал. И я не думаю, что это из-за оружия в моей руке. А думаю, потому что он разглядел пустоту в моих глазах и решил, что во мне нет ничего стоящего, за что можно побороться. Как Вы можете требовать ответы от человека, которому нечего терять? Как Вы можете ожидать раскаяние от человека, который пуст внутри? Ладно, пуст, за исключением монстра, но он уже столкнулся с моим зверем, когда я вгрызся зубами в его шею и прокусил его нежную кожу.

Я отметил его — снаружи и внутри.

Джеймс Купер теперь принадлежит мне.

Вместо того чтобы напасть, он отбросил меня как мусор на пол, и мой монстр потребовал возмездия. Но для этого время наступит позже… когда я смогу насладиться этим.

Я отстранено наблюдаю за разворачивающимся действом: когда он осторожно нагибается, чтобы поднять худую девочку перед тем как с нежностью отнести её наверх.

Я ожидал, что он вернётся и наедет на меня.

Я ждал этого с предвкушением фейерверков и взрывов.

Но он так не сделал.

Вместо того чтобы найти меня, он в течении нескольких часов следил за ней, и это пока я проводил время — в ожидании.

И я так никого и не дождался.

К тому времени, как наступила ночь, я почистил каждое оружие, что смог найти, связался с Дианой из офиса и разобрал все мои электронные сообщения в почте. Также я прочитал все сведения, что прислал Коул о Саше Фёдорове, и просмотрел три безумных ролика, предположительно снятые самим мужчиной на его главной базе.

Одна запись была о молодой женщине неопределённого возраста, другая о мальчике подростке, а последняя о маленькой девочке не старше шести-семи лет.

Над всеми жертвами измывались часами достаточно наглые люди, демонстрирующие свои лица, перед тем как им сам лично перерезал глотки Фёдоров, он надсмехался над ними и велел умолять его о пощаде.

Саша был особой породой монстров, из тех, кто жаждал пьянящего восторга от убийств больше всего остального.

Он не хотел справедливой борьбы. Он любил играть с беззащитными, и мой монстр (настолько же кровожадный, как и его) презирал эту породу зверей, он выл от желания вырвать горло Фёдорову.

Между ожиданием и пузырящейся яростью от осознания, что этот человек смог застать нас врасплох, наступила полночь и меня разрывало от потребности либо потрахаться, либо подраться.

Дома, когда я ощущал нечто подобное, я бы плавал, пока мои мускулы не стали бы гореть от усталости, а мой монстр просто бы успокоился, поскольку я бы утопил его в часах самонаказания — устраивая заплывы в бассейне. Здесь же, в этой крысиной дыре без моего бассейна и доступа к моей темнице у меня оставался лишь только один вариант… и это не мешок с костями, который разделил ДНК с моей возлюбленной невесткой.

Как он смеет избегать меня уже в течение целого дня, после того как я побывал настолько глубоко внутри него, что мог ощутить биение его сердца на моём члене.

Маслёнка… с выемками в форме моих пальцев с каждой стороны… дразнила меня. Сильным ударом моей руки, я смахнул всё остальное со стола, создавая удовлетворяющий грохот. Планшет, что я использовал, чтобы проверить мирские сообщения дважды подпрыгнул на порванном линолеуме пола и его экран пошел паутиной трещин, но масло избежало моего гнева. Я хотел, чтобы Джеймс увидел его и вспомнил.

Я уставился на беспорядок, что устроил, и принял решение.

Я покончил с ожиданием.

Я скинул пиджак перед тем как вышел из комнаты и направился в сторону лестницы, которую быстро преодолеваю, не заботясь о созданном мною шуме из-за гниющих деревянных половиц. Я направляюсь прямиком в комнату, в которой он спал вчера вечером, поскольку знаю, что он всё ещё с ней.

Без стука, я толкаю дверь и замираю от вида передо мной.

На двуспальной кровати лежит Лили — шлюха-Крэйвен номер два, свернувшись клубком на широкой груди Джеймса как любовница.

Его глаза распахиваются из-за моего не такого уж и тихого прихода, и он смотрит прямо на меня. Я понимаю, что всё, что он видит, — моя тень, так как в комнате темно, а меня освещает лишь свет из коридора.