Три желания, или дневник Варвары Лгуновой (СИ) - Рауэр Регина. Страница 4

Вот на этом вопле разъяренного тигра я вытащила голову из-под подушки и открыла глаза.

Истеричка психованная — это Милка, что с грохотом в этот момент уже закрывала окно, а после скрылась в ванной.

— Мил, ты чего? — путаясь в одеяле, я поплелась следом за ней и поскреблась в дверь.

Нет, Ромку Милка всегда недолюбливала, но на святое — холимый и лелеемый Ромкой Toyota Land Cruiser 200 — даже она покушаться в нормально состоянии не стала бы.

Тем более как можно швырять цветы из окна? А вдруг попадет в кого?

Жалко ведь: горшок разобьется, цветочек погибнет.

— Радуюсь понедельнику, — Мила дверь открыла и, дернув плечом, нехотя проговорила, — я смотрела куда кидаю, ничего с его драгоценной машинкой не случилось бы.

Ну-ну.

Мила с независимым видом прошлепала на кухню, а я проводила ее задумчивым взглядом.

Нет, то, что понедельник — день тяжелый, я всегда знала, а после сегодняшнего дня могла смело добавить, что тяжести в нем килограмм двести вместе с глиной и землей.

Ромка был злющий, поэтому я собралась в рекордные сроки и до дома Светика доехали мы тоже быстро.

Она еще сама не встала. Кидала на меня зло-обвиняющие взгляды, торопливо приводила себя в порядок и бросала уже томные взгляды.

На Ромку, что на свою голову решил подняться со мной.

Совсем от злости память видимо отшибло, забыл бедненький как по всей школе прятался от Светки, что была влюблена в него с пятого класса.

Старалась она, впрочем, зря.

Ромка был занят: думал как отомстить Милке за издевательство над его нервами и заново переживал те незабываемые секунды, когда цветок, судя по всему, вместе со всей Ромкиной жизнь пролетал перед его глазами.

— Где твой Сенека? — я зевнула и бесцеремонно прошла в зал, выискивая взглядом мою головную боль.

Думать, как буду договариваться с Дэном, я пока не хотела. В конце концов, экспромт — наше все! Главное не вспоминать, что последний раз я так говорила перед встречей с квартирной хозяйкой.

— Сенечка спит, — при упоминании любимца Светка переменилась, нежно заулыбалась и почти забыла про Ромку, — умаялся бедный.

Вот тут я и насторожилась.

Время восемь тридцать утра, когда и где четвероногая скотина могла успеть умаяться? Если окажется, что он любитель ночного образа жизни, я сама, не дожидаясь самого черного дня, на фарш его отправлю.

Светик же скрылась из виду и вернулась, неся на руках, как жених невесту из ЗАГСа, неся…

Я дрогнула и перевела ошарашенный взгляд с ЭТОГО на Ромку, который тоже был слегка… обескуражен.

Даже злится перестал.

— Э-это что?

Молодец, Светка, ты первая кто довел меня до заиканья и седины. Пусть последнюю я и не вижу, но после такой подставы она точно появилась.

— Луций Анней Сенека, мальчик мой золотой.

«По стоимости?», — рвалось у меня, но вместо этого я жалобно покосилась на Ромку, и он, набравшись мужества, спросил:

— Свет, а ты когда енота завести успела?

Таким же голосом в гостях спрашивают у хозяев, когда они успели обзавестись этим милым крокодилом или львом, что сейчас свободно разгуливает по дому и плотоядно косится на гостей.

— Еще осенью, мне на день рождения подарили, — Света блаженно улыбнулась и погладила Сенечку по головке.

Сенечка открыл глазки, окинул нас презрительным взглядом и, остановившись на мне, пренебрежительно фыркнул.

Кажется, мы не подружимся.

К Дэну ехали в тишине.

Гробовой.

— Не, ну в принципе, Дэн свой в доску, понять должен, — наконец проговорил Ромка, — тем более всего две недели.

Угу.

Конечно.

Вот я б поняла и простила… из-за закрытой двери, а потом бы еще пути счастливого пожелала. Правда, не факт, что в рамках цензуры, но кого и когда смущали подобные мелочи?!

— А я позавчера желание написала, чтоб у меня енот появился, — старательно не глядя на Ромку, проговорила.

— Лучше б ты миллион зеленых пожелала.

— Ага.

Мы снова замолчали.

Проехали еще два светофора и…

— Варвар, ты че уснула?

— Нет, — от подобных инсинуаций я оскорбилась.

— А кто тогда храпит?!

Обернулись мы синхронно.

Закрывая передними лапами нос и поджимая задние, Сенечка спал, вздрагивал во сне и храпел, как пара тройка мужиков с заложенными носами.

— Он еще и храпит… — обреченный стон вырвался у меня сам.

— Две недели. Всего две недели, Варвар.

— Целых. Две. Недели. Ты думаешь мы с ним столько протянем, бомжуя?!

— Ну может Дэн еще пустит вас, — косясь в зеркало заднего вида, не очень-то оптимистично произнес Ромка. — Может он вообще не заметит?

— Енота?! Этой хабазины, именуемой клетки он не заметит?! Он что, слепоглухонемой?!

— Нет, он медик, — Ромка пожал плечами, — и через одиннадцать дней у нас био.

Понятней не стало, и я вопросительно приподняла брови.

Ромка вздохнул, как будто объяснял прописные истины, а его все равно не понимали.

— Двадцать четыре вопроса по цитологии, пятьдесят один по генетике, паразитка — сорок один и еще сорок по внеаудиаторке, — механическим голосом выдал Ромка, страдальчески поморщился и продолжил как-то задушевно-проникновенно. — Просто поверь, Варвар. Если ты приведешь к нему цыганский табор с медведями и с ротой барабанщиков в придачу, он даже не заметит.

Подобным тоном, с обреченностью во взгляде и тоской можно было говорить только исходя из собственного опыта.

Бедненький.

— Подожди, — я мысленно прикинула, загнула пальца и посчитала, — у вас что 156 вопросов по одному только экзамену?!

Меня смерили взглядом героя, идущего на смерть, и скорбно промолчали.

Офигеть.

Сто пятьдесят шесть.

Все, больше на пятьдесят два вопроса по Древнему миру я не жалуюсь.

Особенно при медиках.

На фиг, еще побьют.

Седьмой этаж.

Тринадцатая квартира.

Нет, я, конечно, несуеверная.

Ладно, в рассыпанную соль и гляделки в зеркало, если приходится возвращаться домой, я верю. Но в это многие верят!

А в остальном я — реалист.

Вот только номер у квартиры все равно так себе.

— Варвар, заканчивай медитировать и звони! Дверь сама не откроется, — занося в общий коридор из коридора с лифтами последние сумки пропыхтел Ромка.

Вещей у меня, кстати, значительно прибавилось. Теперь мой чемодан гордо возвышался между двумя огромными спортивными сумками.

Нет, это не я обновила гардероб к лету, в порыве горя скупив, как минимум, два торговых центра, это Сенечкино приданное, что всучила мне Светка на прощание.

В них все самое необходимое.

«Корм на всякий случай, одежда, вдруг гулять пойдете, любимые вкусняшки, дорогие сердцу Сенечки игрушки и так, всякая мелочь», — проинформировала подруга, загибая пальцы и вспоминая все ли положила.

Честное слово, ощущение, что вместо енота мне подсунули маленького ребенка, не покидало меня. И то, с детьми как-то меньше пунктов в перечнях «ни в коем случае не давать!» и «тут все закрыть и с пола убрать!»

Между тем я уже второй раз вдавила кнопку звонка до предела, но открывать нам никто не спешил.

— Слушай, он вообще дома?

— Конечно, дома, — Ромка отмахнулся и, отодвинув меня, по-простому задолбил в дверь. — Где ему еще быть?

Действительно при ста пятидесяти вопросах по био.

Открыли нам через пять минут, когда Ромка успел поорать, позвонить, написать Дэну в вк и объясниться со старухой, что выглянула из соседней квартиры, пригрозила полицией и обозвала наркоманами.

— Вы чего трезвоните? — недовольный голос с хрипотцой заставил оторваться от расхаживающего по коридору Ромки и обернуться.

Что ж…

Я вздрогнула второй раз за день, с любопытством разглядываю почти повисшего на ручки двери субъекта.

Скажу сразу — обалденно классный голос был единственным его достоинством и совсем ему не подходил. Это как с Левитаном, легендарный голос которого шел вразрез с его внешностью.

В остальном же Дэн походил на… на… ботаника.