Придонье (СИ) - Нефёдов Никита. Страница 7

"Если это кабинет правой руки мэра, то мэр, наверное, использует личный бункер."

Кроме Балу, Яра, Кота и Филина, в кабинете находился Пётр Аркадьевич, которого Ярик видел вчера в институтском убежище и ещё один вояка в камуфляжном комбинезоне.

— Господа, вы отобраны для важного задания, — начал Пётр Аркадьевич. — Наш агент сообщил, что в Цимлянске готовится теракт с целью свержения существующего правительства Волгодонска. Вы были отобраны для проведения официального расследования.

— Почему мы, а не ваши хвалёные миротворцы? — спросил Кот.

— Миротворцы — военные, подвластные правительству. Совет Цимлянска разрешил проведение расследования только при условии, что его будет проводить группа людей, собранная из разных общин. Мы собрали троих из Нового города и двух — из Старого. Они объяснили, что пусть расследование проводят независимые друг от друга люди, что, если фактов не заметит один, то их усмотрит другой. Для остальных горожан вы будете обычными беженцами, коих туда прибывает не мало.

— И что мы делать должны? — поинтересовался Филин.

— Вы будете проводить досмотры общин, изучать людей, живущих в них. Рано или поздно террористы выдадут себя.

— Почему расследование не может провести ваш агент? — спросил Балу.

— Он работает под прикрытием, ему нельзя себя обнаружить, но он будет оказывать вам кое-какую помощь.

— А что, если террористы уже знают о нашей миссии? — подал голос Кот.

— Кроме участников Совета, никто не знает о вашем задании. Совет обещал не говорить горожанам во избежание паники. Они оповещены о вашем приезде и будут оказывать вам необходимую помощь.

— А что, если участники Совета и являются террористами? — предположил Яр.

— Такую возможность исключать тоже нельзя, поэтому будьте настороже. Ещё вопросы?

— Да, — Кот оторвался от раздумий, в которые погрузился пару мгновений был погружён целиком и полностью. — Это кто?

Красноярец указал на широкоплечую фигуру солдафона, сидевшего в тёмном углу и не проронившем ни слова за всё время брифинга.

— Это командир вашей группы. Его позывной Соболь. Он будет осуществлять связь между вами и агентом. Если вопросов больше нет, можете идти отдыхать. С этого момента вы — официальные дознаватели Волгодонска.

После брифинга бродяг проводили в гостевой блок, где им была выделена комната. Соболь, дав указание в семь ноль-ноль быть в тамбуре, оставил новоиспечённых беженцев.

Остаток дня беженцы ели, пили, играли в карты, обменивались историями и анекдотами. Балу рассказал о своей жизни в разных общинах Нового города и о том, как несколько лет участвовал в подпольных боях без правил, чтобы хоть как прожить в изменившемся мире. Кот, как оказалось, выходец из колоний Красного Яра, где так же, как и в Цимлянске фон не очень высокий. Он рассказывал своим товарищам, как красноярцы выходят на охоту в степь, и каждый мужчина достигший двадцати лет должен был побывать на своей первой охоте. Филин, живший на Атоммаше, повествовал о нелёгкой жизни тамошних рабочих, но, несмотря на тяжести труда в мастерских, атоммашевцы относятся к своим соседям по убежищу, как к собственной семье. Когда пришла очередь исповедаться Яру, бродяга рассказал о своём участии в Войне, потере отца и не тяжкой жизни в клане.

Ближе к вечеру беженцы наговорились и стали укладываться спать. Перед сном Балу и Кот решили сыграть в "дурака". Бродяга ещё некоторое время смотрел на то, как ловкий кросноярец обыгрывает здоровяка, но вскоре провалился в объятия морфея.

Глава 3. Мы поедем, мы помчимся на оленях утром рано

Небесное светило медленно поднималось из-за горизонта, разгоняя ночную тьму. Лучи света распространялись по земле, открывая взору каждый уголок полумёртвого города.

Несмотря на ранний час, пятеро "беженцев" стояли в тени здания вокзала в ожидании своего транспорта. Вокзал — автономное содружество, которое формально не подчиняется властям Старого и Нового города, поэтому без вопросов перевозит беженцев в Цимлянск, на чём не плохо наживается. Наконец, водитель старенького ПАЗа подошёл к своему бронированому транспорту с непонятной платформой, по краям которой проходили металлические перегородки, на крыше и стал подзывать клиентов.

— Эй, народ, — кричал он в самодельный рупор. — Кому хочется попасть в Цимлу — подходи сюда.

Пятеро путников во главе с воякой Соболем подошли к водителю. На вид ему было лет под шестьдесят, одет был в старую спецовку, из-под которой выглядывала горловина серой водолазки.

— По чём проезд, командир? — деловито спросил Соболь.

— Полтинник с носа. — хрипло сказал он.

— Многовато. — попытался сбавить цену Балу.

— Можно и бесплатно. — неожиданно сказал водитель.

— Да ну? — Балу сразу оживился.

— Ага, пешочком. — хитро заулыбался водитель.

Немного подумав, Соболь отсыпал пять "чириков" водителю и забрался внутрь салона. Четверо его подчинённых последовали его примеру и тоже забрались внутрь после оплаты проезда.

Боясь, что в неприметном беженце кто-то распознает бродягу, Яр натянул капюшон своей серой ветровки почти на глаза и постоянно высматривал кого-то знакомого в толпе вокзальных. Благо никто из вокзальных друзей бродяги так его и не увидел. Конечно, можно было бы соврать, что ему надоело жить в Волгодонске, но отчего казалось, что эта ложь врядли сработает.

Салон старенького пассажирского автобуса малость изменился: кое-где вместо сидений находились небольшие столики, в конце салона, у стены, вместо ряда сидений стояла койка, окна были забраны решётчатыми шторками, а на потолке, в том месте, где находится люк, была закреплена складная лесенка. Судя по всему, она помогла забраться на крышу через переоборудованный люк на ту самую платформу. Кроме пятерых подставных беженцев в салон зашли ещё трое настоящих. Бледные, осунувшиеся беженцы постоянно сутулились и бегло озирались. Похоже всё-таки не всем хорошо живётся в городе.

Водитель ждал ещё клиентов примерно минут пятнадцать, но, так никого и не дождавшись, решил везти набравшихся клиентов. Он забрался в кабину и завёл двигатель. Через пару мгновений к автобусу подбежал какой-то паренёк в плащ-палатке и карабином в руках. Он подбежал к металлическим скобам, приваренным к корпусу с боку, и поднялся по ним на платформу на крыше.

— Это что, штатный снайпер? — спросил Балу.

— Вроде того. — ответил водила, который настраивал зеркала заднего вида. — Мало ли что в дороге приключится.

— А это безопасно? — спросил Филин. — Он с крыши не свалится?

— Если страховочный трос зацепить не забудет — не свалится. — сухо ответил водитель.

— А тебя как звать-то, водила? — спросил Балу.

— Капитаном зовите. — ответил водитель и повернул ключ зажигания.

Двигатель завёлся только со второго раза и то для начала покашлял изрядно. Услышав два хлопка по корпусу — стрелок закрепил страховку и готов ехать — водитель вывел автобус из крепости Вокзал и отправился по прямой улице к выезду из города. Трое беженцев, не имевших отношение к заданию, уселись за одним из столиков, Соболь сел поодаль от остальных людей и принялся рассматривать какую-то карту, Балу, Филин и Кот заняли второй стол и стали резаться в карты, а Яр прильнул к окну автобуса.

— Слушай, Капитан, — Балу подсел поближе к водителю, оставив карты. — А правда, что на вокзале бронепоезд строят?

— Конечно правда, — отозвался водитель. — А ещё мы туда ядерные боеголовки сгружаем, которые на Атоммаше строят. — Капитан говорил с напускной серьёзностью, но, увидев непонимание, продолжил:- Да нет, конечно, это слухи всё да байки. Мы вагоны свозим к вокзалу, а затем из них бараки делаем или разбираем. Так сказать, увеличиваем жилое пространство.

Удовлетворённый ответом, здоровяк вернулся к оставленной игре, а Яр, подслушивающий разговор, вернулся к пейзажу за окном.

Снаружи, сменяя друг друга, мелькали рушащиеся здания и растущие повсюду деревья и кустарники. За те двадцать, что прошли после Ливня, природа постепенно отвоёвывала город. Трава пробивала крошащийся асфальт, густой бурьян захватывал места отдыха, дождь и ветер подтачивал бетон "памятников древнего зодчества". Мать Природа стала отвоёвывать оккупированные человеком территории. Спустя ещё пару десятков лет не останется и следа от высоких бетонных крепостей, медных монументов и огромных мостов, а сам человек превратится в деградирующую обезьяну с примитивными инстинктами. Именно к этому всё идёт. Люди давно уже смирились с тем, что остаток жизни проведут в железобетонной коробке под толщей земли. Они подавили в себе природное любопытство, благодаря которому были сделаны великие открытия. А культурное наследие прошлого они отвергают, говоря при этом: "Какое практическое применение может дать история о подростке с волшебной палочкой?". Литературные произведения, на которых выросло не одно поколение выбрасывается в топку, если в нём не сказано, как развести костёр или соорудить самопал. Поколение детей выросшее после Ливня уже не прочитает эти замечательные истории, которые помогают понимать, что такое добро и чем оно отличается от зла. И, когда дети вырастают, они начинают издеваться над теми, кто слабее их или просто немного отличается.