К нам едет инквизитор (СИ) - Хаимович Ханна. Страница 54

Она спокойно дала инквизиторам окружить ее. Их возглавлял смутно знакомый высший из совета, чем-то похожий на Игоря Игоревича — в подчеркнуто официальной одежде и с подчеркнуто безликой внешностью. J3tqqhM7

— Кристина Тернова, вы при свидетелях вступили в контакт с разыскиваемой преступницей и пробудили душу Города, — монотонно произнес он. — Вам назначено временное заключение в «клетке» до выяснения всех обстоятельств.

— Я объясню, — все еще не веря, что ее могут арестовать, ответила Кристина. — Я не пробуждала дух Города, а преступница просто затащила меня в свое укрытие. Она использует…

— Вы сможете объяснить это дознавателям, — оборвал ее инквизитор и сделал знак остальным. Те отступили на шаг.

Инквизитор поднял руку, и сверху на Кристину рухнуло что-то массивное и большое.

Прежде чем серые стены скрыли от нее городские улицы, она успела увидеть Лещинского. Тот стоял в стороне, смотрел на происходящее и не двигался. Лицо его ничего не выражало.

Глава 21. Клетка и как из нее сбежать

«Инквизиторская клетка» оказалась именно тем, о чем рассказывала Дина.

Четыре серых стены, пол, потолок. Серый оттенок был даже приятным глазу. В помещении ничем не пахло. В углу стояла кровать, жесткая, но с чистой постелью, рядом — пара стульев. Туалет прятался за небольшой дверцей. Крошечное окно под потолком пропускало солнечные лучи, но вскоре они сменились темнотой. Кристина догадалась, что кубик, которым клетка выглядит снаружи, подняли, положили в карман и куда-то понесли. Тряска не ощущалась.

Ну и дурацкая же ситуация.

Она ждала, пока хоть кто-нибудь придет. Дознаватель, обвинитель — неважно, лишь бы этот кто-то был способен нормально разговаривать и слышать то, что ему пытаются сообщить. Самым отвратительным было то, что она не могла никому рассказать о том, что узнала. Хотелось собрать всех — инквизиторов, ведьм, колдунов — и объявить, как именно орудует секта. А потом придумать новый план. Как можно справиться с устройством, регулирующим резкость мира? Это можно было бы обсудить… если бы хоть кто-то стал слушать. Но никто не приходил.

Устройство, регулирующее резкость. Звучало, как бред. Но оно существовало на самом деле.

Света не становилось больше. Наверное, кубик с Кристиной так и оставили в кармане. Или сунули в ящик стола.

С ней остался мобильный телефон, но связь здесь не ловила. Оставалось только смотреть на часы или гонять по экрану шарик в простенькой игре.

Через несколько часов Кристина выключила игру. Телефон начал разряжаться. Никто так и не появился. В голову закралось ужасное подозрение. А что, если Марианна снова включила свое устройство? Если она открутила резкость процентов до двадцати, и размытая реальность приняла какие-то совершенно дикие формы, а о Кристине все забыли? И что делать? Можно ли выбраться из клетки? А когда захочется есть? Но есть не хотелось. То ли от нервозности, то ли магия клетки отключала необходимость питаться.

Еще через несколько часов захотелось спать, и от нечего делать Кристина задремала. Она проснулась в той же темноте, в которой ложилась. Никто не появлялся.

Когда замок наконец щелкнул, она подпрыгнула от неожиданности. В окне под потолком откуда-то появился тусклый свет — электрический. Там, во внешнем мире, давно наступил вечер. Такой же электрический свет зажегся и в «клетке» под потолком. Кристина увидела на пороге Лещинского и вздохнула с облегчением.

— Ну наконец-то. Вы уже знаете о резкости мира и всем остальном? — нетерпеливо спросила она, садясь поудобнее на кровати.

Лещинский молча закрыл за собой дверь, подошел и устроился на стуле. Выражение его лица Кристине не понравилось. Замороженное напрочь, как в тот первый вечер, когда он только прибыл. Что там происходит в Городе?

— Что сейчас в Городе? — спросила она. — Какого черта понадобилось загонять меня в эту клетку, как мышь, да еще в такое время?! Объясните этим идиотам, что я все еще пытаюсь им помочь! Если они, конечно, не перешли массово на сторону Марианны, а они могли, с ее-то регулятором резкости! Так, я наболтала достаточно, чтобы вы отреагировали. Отвечайте!

Лещинский посмотрел на нее долгим тяжелым взглядом. Глаза слегка светились алым — крошечная искорка на дне зрачков.

— А вы действительно ничего не делали? Не пробуждали дух Города?

— Вы рехнулись? Нет, конечно! В музее меня затащило в инсталляцию с квартирой тридцатых годов. Знаю, звучит безумно. Но там была Марианна Бойко, и она каким-то образом превратила меня в свою подругу, но не до конца, мне удалось все запомнить. Стефан, это так она вербует сторонников! Там были какие-то рычаги с кнопками и датчиками! Она сказала, что это устройство, которое регулирует резкость мира! Да, да, звучит безумно, — повторила Кристина. От скептического взгляда Лещинского, казалось, зудела кожа. — Она научилась снижать резкость нашего мира! Просто брать и делать реальность размытой, как на плохом фото! В размытой реальности вещи действительно кажутся другими и становятся другими! Я чуть не превратилась в ее подругу! Вы меня слушаете вообще?

— Да, я вас слышу, — чужим голосом ответил Лещинский. — Интересная версия. Но, видите ли, все свидетельства указывают на то, что вы встретились с сообщницей и пробудили дух Города. Сейчас он все еще висит над Городом и набирает силу. Люди думают, что это анимация в честь Хэллоуина. Забавно, правда? В один из главных ведьминских праздников — разгул ведьминских сил…

— Может, о забавном поговорим, когда я выйду отсюда? — обозлилась Кристина. — Я не знаю, какие свидетельства подстроила Марианна, но подумайте головой! Я не пробуждала дух Города!

— К сожалению, это только ваши ничем не подтвержденные слова.

С тем же эффектом она могла разговаривать со скалой или с автоматом по продаже напитков. О чем ни толкуй автомату, в ответ он выдаст лишь то, что в него загрузили. Бутылку прогорклого пойла, в которое стремительно превращалась… вся жизнь?

— Кристина, — впервые на лице Лещинского проступила тень эмоций. — Я бы рад вам поверить, но не могу. У нас есть множество свидетелей и доказательств против вас. Мы ведем проверку, но доказательства фактически неопровержимые. В Городе уже весь совет высших. Они готовятся к суду. Когда проверка будет завершена, а ваша вина доказана… Вас казнят. Раньше за пробуждение душ городов не казнили, но сейчас законы ужесточились в назидание тем, кто захочет перейти на сторону секты. Ваши слова — это только ваши слова. Половина преступников твердят о своей невиновности.

— А презумпции невиновности у инквизиции нет? — Кристина вскочила. — Послушайте, я считала вас адекватным, а не таким, как все эти ненормальные высшие! Вы сами верите, что я могла совершить подобное?

— Я не верю, — вздохнул Лещинский. — Но факты утверждают обратное. И не нужно меня переоценивать. В совете высших все примерно одинаковые… Спасибо за рассказ, Кристина. Вспомните то, что я вам говорил вчера вечером.

Он слегка склонил голову в знак прощания и вышел. Дверь захлопнулась, и свет под потолком погас. Вскоре исчез и луч из окошка.

Она плюхнулась на кровать, раскрыв рот. Что это было?

Вот теперь стало действительно страшно. Кристина все еще надеялась, что недоразумение разрешится, но уже начала подозревать, что вряд ли. Там, снаружи, в самом деле уверены, что она пробудила дух Города. И совет высших не срывается с места и не мчится в любой город просто так. Ее казнят. И она умрет.

Вот так вот просто на ровном месте!

Она скорчилась, обхватывая руками колени. «То, что я вам говорил вчера вечером»… А что он говорил? Что вообще было вчера вечером? Она впустила этого… предателя к себе в квартиру, целовалась с ним, спала с ним рядом и чувствовала себя в безопасности. Наивность на грани глупости! «В совете высших все примерно одинаковые». Кто бы сомневался!

Значит, никто не поможет. Отлично. И что делать?

Как должна проходить казнь? А дознание? Они там еще не закончили проверку… Может, получится сбежать во время допроса или перед казнью? Стать еще одной беглой ведьмой, как Марианна, и пусть попробуют поймать. А что еще остается? Вот так просто позволить себя казнить?