Плач земли (СИ) - Бородина Мария. Страница 54

Нери с силой укусил нижнюю губу, стараясь спастись от слёз. Обветренная кожица хрустнула, и рот ошпарила боль со вкусом безусходности и металла… Надо же было поступить, как последний слабак! Не суметь защитить подругу. Чего стоят его обещания?!

На счастье, в гостиной никого не оказалось. Лишь рояль ухмылялся Нери из угла полным ртом зубов-клавиш. Крышка отбрасывала на стену треугольную тень, напоминающую крыло. Приставить бы такие к лопаткам и унестись отсюда прочь! Лететь на пределе, пока они не истреплются, а потом — бежать, пока ноги не перестанут нести. Прорвать бы с разбега упругую, непрозрачную завесу, что разделила миры! Упасть бы в родную траву, пахнущую гарью и экотопливом! Желания казались громкими, пронзительными и способными перевернуть реальность. Но пустая мотивация, рождающая их, скрывала самое главное: это не избавило бы Нери от боли. Куда бы он ни бросился, с кем бы ни повёлся, её придётся нести с собой. И никчёмность — тоже.

Нери раздражённо толкнул дверь. Хлопок получился неистовым и яростным. По косяку побежала, извиваясь, трещина. На порог посыпались щепки. Сухие нити плюща, вздрогнув от удара, зашептались за спиной.

Нери пулей слетел с крыльца и вбежал в морозное утро. Вспоротая бороздами кустарника земля заныла и захлюпала под ногами. Но мороз совершенно не занимал внимание — напротив, отрезвлял.

Взгляд поднялся по квадратикам камней на стенах. Паутина плюща привела его наверх. Оно где-то здесь, если верить подсчётам. На втором этаже.

— Миаааааааа! — закричал Нери во всё горло. Ему показалось, что до слуха доносится звон стекла. Арка окна затряслась перед глазами. — Миааааа!

Пространство за стеклом не шелохнулось. Сквозь мутноватую зелень проглядывала лепнина потолка. Только и всего.

Ярость сжала грудь. Отчаяние закипело внутри. К горлу подступил терпкий ком.

— Миииииааааа! — повторил Нери, чувствуя, как щёки становятся мокрыми. Крик раздирал горло. — Мииииииааааа, я здеееесь!

Неподвижная зелёная муть оконного проёма лишь отразила бегущие облака.

Обиделась. Чего и следовало ожидать. Поздно просить землю о плодородии, когда все ростки выдернуты. Сегодня они потеряли всё, что имели. Дружбу, преданность, верность и понимание. И больнее всего было осознавать, что начало этому положил он, утром. Ни к чему было изображать обиду. Разве Миа совершила преступление? Разве он сам не догадывался, что нравится Мии отнюдь не как друг?

— Я спасу тебя, Миа, — произнёс Нери, слизывая холодные слёзы с губ. — Я обещаю. Ты никогда больше не будешь одна.

Он попятился и упёрся в поросль кустарника. Спину ошпарила боль: шипы процарапали рубашку и впились в кожу. Мир на мгновение вспыхнул, накалившись добела, но тут же остыл. Пустое окно зависло перед глазами, как самая большая надежда и самый страшный кошмар.

Тени сгрудились над Нери. Ветвистая сеть проползла по лицу. По правую руку расстелился яблоневый сад. Едва заметная туманная дымка окутывала стволы у корней, перетекая вглубь аллеи, исчерченной тропинками. Кто это мелькнул там вдалеке? Что за силуэт? Словно наблюдатель перебежал от дерева к дереву, прячась за стволами.

— Кто здесь?! — выкрикнул Нери, желая получить ответ.

Лишь завывание ветра ответило ему протяжным гудком.

Чушь! Показалось… Скорее всего, это была лишь игра света и теней. Холодные лучи, преломляющиеся в его слезах.

— Всё в порядке, — Нери уставился в ледяное небо. Слёзы ссыхались на щеках, а ярость гасла, превращаясь в здоровую рассудительность. — Всё будет хорошо.

Он обманывал себя. Хорошо уже не будет. По крайней мере, так, как раньше — точно! А если и случится вкусить чуда, то не здесь. Не на Девятом Холме. Это — проклятое место. Обитель, созданная не для них, в плену которой они никогда не будут счастливы.

Да и никаких «они» уже пять минут как нет. И были ли?

Опустив голову, Нери заметил, что пальцы стоп посинели и потеряли чувствительность. Промороженная земля колола пятки, как россыпь стеклянных осколков.

— Нери! Ты ведь замёрзнешь! — кто-то сзади подхватил его мысли. — Безумие одолело?!

— Что?!

Нери обернулся, едва не потеряв равновесие от неожиданности. Шипы розовых кустов в последний раз царапнули спину. Серое небо выхватило тёмный силуэт. Только её сейчас не хватало!

Кантана стояла, уставившись на его босые ступни.

— Лёгочную схватишь, — она дерзко надула губки.

— Только и можешь появляться из ниоткуда, — не к месту ответил Нери. — Не строй из себя заботливую хозяйку, прошу. Можно подумать, ты беспокоишься обо мне.

— Лечить тебя мне уж точно не хочется, — фыркнула Кантана.

— И не надо, — буркнул Нери. — Мне нечего терять.

— Перед тем, как Покровители вас забирают, вы говорите совсем другое, — брови Кантаны выгнулись. — Не гневи смерть, а то придёт, когда не ждёшь.

— Шла б в Наставню и не задавалась тут.

— Ввели карантин, — она пожала плечами. — Ну, так что произошло? Или прогулки голышом — это новый способ привлекать к себе внимание?

— Я не хочу делиться с тобой.

— А придётся, — Кантана улыбнулась, словно грубость совершенно её не задела. — Потому что сегодня ночью вы покидаете Девятый Холм. С вами всё уже решено — осталось утрясти вопрос с Элатаром. Видишь, какая я умница.

— Что?! — Нери едва не проглотил язык.

— Именно так, — Кантана кивнула. — Я быстро всё решила. Вы спасены, Нери.

— Бежать — это хорошая идея. Но боюсь, что не получится, — Нери снова посмотрел на пустое окно на втором этаже. — Потому что твоя мать заперла Мию. Она поняла, что ошиблась, и таким способом выпытывает у нас информацию о Длани.

Улыбка медленно сползла с лица Кантаны. Казалось, что даже небо за её спиной нахмурилось.

— Всё коту под хвост? — прошептала она с неуверенностью.

— Думаю, ты сможешь решить этот вопрос, если откроешь портал и вытащишь Мию из заточения. Но на твоём месте я бы за себя поволновался. Твоя тайна вот-вот раскроется.

— Если бы всё решалось так просто, Нери! — Кантана всплеснула руками. — Я совершенно не контролирую свой дар!

— Тогда предложи иной выход, — Нери чувствовал, как холод карабкается по лодыжкам, сковывая их. — Я с удовольствием тебя выслушаю.

Отвратительный запах гари перемешался с ароматом сырости и розовой воды. Мелкие капли дождя посыпались на землю и зашелестели сухой травой, вторя его словам. Кантана натянула на голову капюшон и замолчала, уставившись в хмурое небо. Они зашли в тупик. Даже ей не нашлось, что ответить!

Тишина, разлившаяся в воздухе, раздражала. Она аккумулировала страх и чувство обречённости, многократно усиливая.

— Пойдём в дом, — произнесла, наконец, Кантана. — Мне слишком холодно смотреть на тебя.