Об истине (СИ) - Гичко Екатерина. Страница 17

- Мне нужно написать письмо отцу, - спокойно ответил Риалаш. - Хочу, чтобы к нашему приезду всё подготовили к празднику. И необходимо сообщить о нашем браке твоим родителям.

Услышав про родителей, Дарилла шумно плюхнулась на подушки и уставилась на прячущийся в темноте потолок. Надо же... Она ещё ни разу не подумала, как сообщить известие о своём замужестве родителям. Когда она попыталась представить реакцию матери и отца, то в голове возникла пустота. Потом появился полный потрясения отцовский взгляд, а вот облик мамы... Нет, её реакцию Дарилла представить не могла. Она даже не знала, обрадуется та или огорчится. А Таюна? А сёстры?

Из задумчивости её вывел лёгкий стук. Повернув голову, Дарилла обнаружила, что наагасах закончил письмо и выпустил пернатого посланника в окно. Некоторое время мужчина вглядывался в уличную тьму, а затем повернулся к девушке и шагнул к постели. Перила прогнулась под его весом, и в следующий момент на пол полетели штаны, а к Дарилле прижалось горячее мужское тело, что было очень приятно. Поворочавшись, девушка хихикнула, а увидев валяющуюся на полу нажью шкуру, чуть не расхохоталась в голос. Риалаш взглянул через плечо на объект веселья и презрительно фыркнул. Всего около часа назад Дарилла использовала эту шкуру в качестве защиты от его посягательств на её тело. В итоге «внутренние бастионы» - блондинистые такие и очень кудрявые - всё же не выдержали натиска и позволили лишить себя «защиты».

- Спи уже, - велел наагасах, - нам завтра рано вставать.

- Зачем рано? - удивилась девушка. - Мы же отдыхаем. А торжище от нас никуда не убежит.

Риалаш прикусил губу, сообразив, что совсем забыл о запланированном отдыхе. Настроение, и без того хорошее, поднялось ещё выше. Он тут же вообразил прекрасную ночь под крышей и в сухой постели. Всё тело окутывает тёплое одеяло, а в его объятиях лежит Дарилла. Появилось ощущение уюта, и захотелось тут же закрыть глаза и погрузиться в сон.

- Тогда тем более спи, - решил Риалаш. - Нужно же отдохнуть.

Дарилла фыркнула, но всё же уткнулась лицом ему в грудь и затихла. Уже сквозь сон Риалаш услышал:

- Мне нужно домой наведаться.

- Вот наведаемся в княжество, а потом и к тебе, - вяло ответил наг и, погладив девушку по спине, всё же погрузился в сон.

Наутро Ерха порадовал всех багряным синяком, украсившим правую сторону его лица.

- Дядя, ты подрался? - поразилась Дарилла и подозрительно принюхалась. Ерха предпочитал размахивать кулаками, только когда другого выхода не было, или же на пьяную голову.

- Ну чаво нюхаешь? - оскорбился старик. - Вечеро̀м вчера, когда вы все почивать разбеглись, пьяное мужичьё ввалилось. Хозяйские племянники их быстро вытурили, ну и я подмог.

Про «подмог» Ерха всё же самую малость приврал. Когда в трапезную ввалились пьяные мужики, он подрёмывал на столе, разморённый крепким вином и горячим теплом, идущим от печи, и спросонок не сразу сообразил, что происходит. Но кулак, одним ударом сбросивший его со скамьи на пол, живо привёл старика в чувство. Он сноровисто, не обращая внимание на ноющую щёку, заполз под стол, не забыв прихватить свой мешок и сохнущие сапоги. Хозяйские племянники, дюжие парни с пудовыми кулаками и суровыми лицами, появились в трапезной, едва их дядя рот раскрыл. Словно из воздуха воплотились. Но их было трое, а пьянчуг почти восемь (восьмой уснул на входе, так и не сумев переползти через порог).

Сообразив, что дело принимает дурной оборот, Ерха резко опрокинул стол, завалив его сразу на троих возмутителей спокойствия, и что было сил толкнул лавку. Сбитая из тяжёлого дерева, она проехала в сторону неохотно, но на неё налетел один из хозяйских племянников. Парень полетел на пол, попутно подмяв под себя двух пьяниц. А так как парень он был весьма увесистый, то упившиеся вином мужики так и остались лежать на полу.

Ерха же зайцем метнулся наверх и уже через лестничные перила досматривал, чем завершится дело. Племяннички быстренько повыбрасывали пьяниц за порог, и хозяин затворил на ночь дверь, решив, что на сегодня ночных визитёров более чем достаточно.

На торговую площадь путники отправились только после полудня. День выдался погожим и даже жарким. Площадь гудела от шума множества голосов и звуков, торги были в самом разгаре. Странники зашли со стороны тканых рядов, где витала смесь из травяных и ядрёно-химических запахов - красителей. Малыш Дар возмущённо хлопал крыльями, словно выражая своё негодование. Наги и Низкан досадливо поморщились, а вот Ерха с Дариллой с удовольствием вздохнули полной грудью, с наслаждением смакуя сочный запах извести.

- Не разделяемся, - отдал короткий приказ Риалаш и подхватил Дариллу под руку, опасаясь, что та, как это уже нередко случалось, исчезнет в неизвестном направлении, и утянул её в галдящую толпу.

Компания быстро добралась до торговых рядов, но стоять там всем вместе было просто невозможно. Напористые нордасские бабы теснили крепких мужчин со всех сторон, наперебой выпрашивая у торговцев цены и споря до хрипоты о качестве тканей и выкроек. Миссэ успел поймать за руку пару воришек, которые под шумок пытались забраться в пустой карман Низкана. Перепуганный малыш Дар окончательно распсиховался и поднял невообразимый визг. Это стало последней каплей в чаше терпения Риалаша, и он велел Доашу и Миссэ взять Дариллу и Низкана ждать их с Ерхой на окраине площади у коновязи. А сам подхватил старика под локоть и решительно увлёк к лавке торговца сапогами.

Коновязь оказалась пустой. В это время суток запрещалось оставлять лошадей у площади. Желающих ослушаться было мало. Рядом постоянно сновали стражники, которые с радостью заберут лошадку, оставленную в неположенном месте, и поди её потом найди и выкупи. Да и ворьё всякое могло запросто свести ценную животину на глазах у всех.

Дарилла со скучающим видом прислонилась спиной к столбу и лениво осмотрелась. Внутри слабо шевелилось ностальгическое чувство при виде знакомых нарядов и звуках родной речи. Уже больше полугода не слышавшая ни от кого, кроме Ерхи и наагасаха, нордасскую речь, девушка ощущала себя чужестранкой. Знакомые звуки воспринимались с некоторым трудом.

Взгляд Дариллы упёрся в молодую рыжеволосую девушку и такого же молодого парня. Девушка была чудо как хороша. Нежная белая кожа, едва заметная россыпь веснушек на носу и копна блестящих рыжих локонов. Парень, напротив, был невзрачен. Сутулый, тощий, с редкими светло-русыми волосами. Щёки его заливал густой нервный румянец, и он что-то нерешительно и тихо блеял подбоченившейся красотке. Та смотрела на него высокомерно и даже презрительно. Парень закончил говорить и наконец осмелился поднять глаза. На его лице появилось обречённое выражение, стоило ему только увидеть взгляд красавицы. Её ответ прогремел так, что Низкан, занятый питомцем, от неожиданности подскочил.

- Да как ты вообще думать мог, что я посмотрю на тебя?! - девушка издевательски расхохоталась. - Ты себя-то видел? Плюгавый заморыш! - безжалостно припечатала она. - Из всех достоинств только богатенький папашка. Но на кой Тёмный мне купеческий сын, если я могу себе найти кого-то посолиднее? Да стоит мне только посмотреть, и любой мужчина будет моим!

Бедный парнишка, не ожидавший подобного отпора, посерел. Губы у него задрожали. Дарилла с жалостью посмотрела на него. Тюфяк тюфяком. Наверное, решил признаться в любви пленившей разум красотке, соскрёб для этого всё своё мужество, а тут такая сокрушительная неудача. Дарилла неодобрительно посмотрела на рыжевласку. Можно было бы всё же и пощадить чувства поклонника.

Красавица же победно осмотрелась и наткнулась взглядом на компанию у коновязи. Дарилла с досадой отметила, что у этой девчонки и глаза загляденье - ярко-голубые, слегка раскосые. Четверо мужчин, которые выглядели не в пример привлекательнее несчастного поклонника, вызвали интерес у рыжеволосой девушки. Она бросила надменный взгляд на жертву своей красоты и очаровательно улыбнулась Низкану. Он показался ей самым привлекательным из всех. Одни синие глаза чего стоили! Да и зверь его странный внимание привлекал. Наверняка редкий и дорогой.