О любви (СИ) - Гичко Екатерина. Страница 73

Набравшись смелости, чтобы распрощаться с собственными иллюзиями, Дарилла всё же открыла глаза. Увиденное её не порадовало. На полу валялась её рубашка, рядом же расположилась и одежда наагасаха. Постель была смята, часть подушек сметена вниз. Голова самой Дариллы уютно устроилась на плече нага. Длинный чёрный хвост обвивал её ноги, его конец свешивался с постели, упираясь костяным наростом в пол, а руки мужчины крепко обнимали её. Утешением для девушки послужило только одно: она была завёрнута в одеяло по самый подбородок.

Дарилла была готова сгореть от стыда. Она позволила себя соблазнить. Причём очень легко это позволила. Воспоминания о прошедшей ночи вызывали у девушки желание умереть или хотя бы бесследно исчезнуть. Стоны, крики, смелые прикосновения... Боги, почему она оказалась настолько бесстыжей? Тёмные! Неужели все женщины ощущают себя после первого раза так кошмарно? Как только Таюна после своей первой брачной ночи не умерла от чувства неловкости?

Одна мысль о том, что наагасах сейчас откроет глаза и посмотрит на неё, привела Дариллу в настоящую панику. Она не была готова ни к утреннему разговору, ни к просто встрече с этим мужчиной. Мысли путались от страха и стыда. Слова наагасаха о том, что всё, произошедшее между ними, нормально, Дариллу ничуть не утешили. Если бы это действительно было нормально, то вряд ли бы на это налагалось так много запретов.

Проявив невероятные чудеса ловкости и гибкости, девушка смогла вывернуться из рук и хвоста нага и, прихватив свою одежду, тихонечко покинуть комнату. Из своих покоев она направилась в купальню, где очень быстро вымылась, пытаясь стереть с себя все следы прошедшей ночи. Но от всего избавиться не удалось: по телу то тут, то там темнели маленькие пятна засосов, а на бёдрах вообще синели отпечатки пальцев. Эти отметины заставили девушку на некоторое время застыть. Голова просто перегрелась от смущения, стыда и чувства неловкости и перестала соображать, выдавая туманные картинки-ощущения того, как руки наагасаха оглаживали её тело. Внизу живота, несмотря на лёгкую тянущую боль, возникло приятное томление.

Дарилла тут же окатила себя из ковшика холодной водой, но это не помогло. В голове зазвучали слова нага: «Вода не поможет...». Тихий стон эхом отразился от стен купальни.

Привести мысли в порядок так и не удалось. К тому же девушка обнаружила, что забыла сапоги. Пришлось осторожно возвращаться в комнату за ними. Слава богам, наагасах продолжал спать, трогательно прижимая к груди одеяло и собственный хвост.

Девушка, выскользнув из коридора, быстро сбежала вниз по лестнице и ненадолго замерла, соображая, куда ей податься. С леденящим душу страхом она поняла, что всё равно долго прятаться от наагасаха не сможет. Он её по запаху в любом уголке дома найдёт. А внутреннее чутьё подсказывало ей, что он обязательно будет искать. Ну не сбегать же ей теперь совсем?

На самом деле Дарилле очень хотелось сбежать. Сбежать куда глаза глядят, лишь бы подальше от всех. Но это же трусость! Да, она боялась смотреть в глаза наагасаху. Но и свою слабость девушка ему показывать не хотела. То, что между ними произошло, уже никак не исправишь. Ханжеское нордасское воспитание, конечно же, заставляло Дариллу сильно мучиться от собственного легкомыслия и телесной слабости. Оно шептало, что подобное возможно только между теми, кто состоит в законном браке. Но шёпот этот был слабым и тихим. Дарилла всё же более четырёх лет странствовала: успела и повидать многое, и познакомиться с новыми, совершенно чуждыми ей культурами, основанными на других моральных ценностях. И моральные нормы собственной страны не казались ей такими уж непоколебимыми и порой вызывали скепсис.

Дариллу больше пугало то, как к этому отнесётся наагасах. Мнение целой страны её мало волновало. Даже ужас её собственной семьи, если, конечно, родные узнают о её падении, не очень-то её пугал. За время своих странствий она уже нарушила столько традиций и норм приличий Нордаса, что ещё одно нарушение сильной роли уже не сыграет. Но что теперь о ней подумает наагасах?

Сказать-то он может всё что угодно. Может благородно пообещать, что об этом никто и никогда не узнает, утешить её, подбодрить... А вот что подумает на самом деле? Легкомысленная? Доступная? О боги, похотливая?! Она же так просто сдалась! Словно переспевшее яблоко, упала ему прямо в руки! Как с ним теперь вообще общаться? А ведь общаться придётся.

Пока Дарилла видела единственным выходом притвориться, что между ними не произошло ничего особенного. Сделать вид, что для неё это ничего не значит. Ну подумаешь, переспали... Рано или поздно это всё равно произошло бы в её жизни. И не факт, что с наагасахом. Главное - убедить в этом и нага. Но именно сейчас, когда её терзали стыд и смущение, Дарилла не была готова убеждать его. В таком состоянии все её попытки показаться безразличной будут откровенно жалкими. А она лучше притворится совершенно бесстыжей, чем признается в собственном смущении. Пусть даже не надеется!

- Эй, Дарилла!

Девушка аж присела от испуга и нервно обернулась. Наагасах? От испуга она даже не сразу разобрала, что голос вообще-то женский. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. По лестнице вниз бежала радостная Вианиша.

- Я всю ночь не могла спать, - заявила ей оборотница, сияя глазами, - так переживала за тебя! Вы поговорили?

Дарилла облегчённо выдохнула и потёрла грудь.

- Ну, да... поболтали, - неловко выдавила она.

- Ух, как здорово! - девушка обрадованно хлопнула в ладоши, но тут же погрустнела. - Жаль, что вы уже сегодня уезжаете. Я так расстроилась, когда дедушка вчера об этом за ужином сообщил.

- Как уезжаем?! - всполошилась Дарилла.

Вианиша удивлённо посмотрела на неё.

- Ты не знаешь? Дедушка сказал, что наагасах сам хотел сообщить об отъезде. Но на тебя отвлёкся.

Гостья застыла, ощущая себя так, словно у её ног разверзлась пропасть. Нет-нет, ей нужно время, чтобы прийти в себя...

- О, видимо, вам вчера было совсем не до этого, - оборотница шаловливо подмигнула. - Наагасах тебе признался? Да?

Дарилла нервно дёрнула плечами, и на её щеках загорелись розовые пятна.

Вианиша ликующе вскрикнула и обрадованно закружилась на месте, но потом неожиданно остановилась и, нахмурив брови, принюхалась. Глаза её удивлённо распахнулись, и она, подступив к гостье вплотную, тщательно обнюхала её от шеи до живота.

- Ты что творишь?! - возмутилась Дарилла, отступая от неё и прикрываясь руками.

На губах оборотницы появилась шкодливая улыбка, и она пропела:

- Вижу, поговорили вы просто замечательно. По-о-оздравляю.

- С чем? - Дарилла напряглась, чувствуя, что ответ ей не понравится.

- С тем, что вы всё разъяснили, - Вианиша подмигнула гостье.

- Ты о чём вообще? - в голове Дариллы мелькнула паническая мысль: а могут ли оборотни учуять, что девушка больше не девушка? Она как-то слышала, что у них просто невероятный нюх.

- О том самом, - оборотница многозначительно поиграла бровями. - От тебя так хорошо наагасахом пахнет. Так глубоко...

Дарилла покачнулась. От ужаса у неё на мгновение помутилось в голове и ослабли колени.

- Эй, всё хорошо? - обеспокоенная Вианиша подхватила гостью под руку, помогая ей устоять на месте.

- Скажи, - Дарилла перевела на неё испуганный взгляд, - все оборотни могут почувствовать то, что... что ты почувствовала?

- Конечно, - тут же ответила Вианиша.

Гостья застонала и закрыла лицо руками. Все! Все об этом узнают! На мгновение девушка замерла, лихорадочно соображая, и поняла, что не только оборотни об этом узнают. У Миссэ и Доаша тоже хороший нюх.

- Мне нужно спрятаться, - лихорадочно прошептала она.

- Да куда? - растерянно спросила Вианиша. - Везде же найдут.

- Мне нужно спрятаться так, чтобы не нашли, - гостья умоляюще посмотрела на неё. - Хотя бы на время!

Вианиша почему-то немного смущённо посмотрела куда-то за спину девушки и неопределённо протянула: