О свободе (СИ) - Гичко Екатерина. Страница 52

- Хватит мять ему лапы, - крикнул Ерха, проходя мимо. - Обожрался - пусть спит.

Низкан как всегда его не понял.

- Ты можешь по-давридански говорить? - раздражённо попросил мужчина.

Общение в их компании вообще странное сложилось: трое говорили между собой по-давридански, а четвёртый, Ерха, общался почти всегда по-нордасски. При этом давриданский он хорошо понимал, говорил только неважно

Старик хмыкнул, услышав вопрос Низкана, и продолжил кашеварить дальше.

Рядом с вольным присела Дарилла и с любопытством посмотрела на спящего зверёныша. Сегодня ей выпала обязанность позаботиться о лошадях. Риалаш не пустил её на поиски дров. Деревья и кусты росли только у подножия гор, а так далеко наагасах не хотел её отправлять. Поэтому ей поручил лошадей, а сам направился за дровами.

Возвращаясь с охапкой сухих веток, Риалаш как бы невзначай бросил:

- Ты только Дарилле его не отдавай.

Низкан недовольно нахмурился.

- Даже не думал, - мрачно ответил он.

- А почему это мне нельзя? - обиженно протянула девушка.

- Женщине нельзя доверять заботу о животном, которое в будущем должно стать грозным зверем, - наагасах бросил ветки рядом с Ерхой и ехидно улыбнулся. - Иначе грозным оно не станет никогда.

- Неправда! - обиделась за весь женский род Дарилла.

- Я своей сестре Роише как-то отдал яйцо водяного дракона, - поделился Риалаш. - До сих пор жалею об этом. Уж лучше бы Аршавеше отдал.

Девушка посмотрела на нага с любопытством.

- А что с драконом стало?

Наагасах тяжело вздохнул и, пристально посмотрев на неё, ответил:

- Это бесполезно описывать. Это нужно видеть.

И завершил на этом разговор, оставив девушку в недоумении хлопать глазами.

Ели они в сумерках, сидя на одеялах. На небе уже появились луна и волчий месяц, блестели зарождающиеся россыпи звёзд. В горах они почему-то казались ближе. Иногда возникало ощущение, что стоит протянуть руку и можно хватить звезду. Рядом шумело море травы: откуда-то всё же проник ветер и теперь игрался с длинными листьями и стеблями. Тихо переступали лошади, трещал костёр. Где-то за горной грядой кто-то выл. Но вой звучал далеко и ничуть не пугал.

Дарилла ощутила, как на неё неумолимо наваливается сон. Ей очень хотелось отдохнуть здесь, среди душистых трав, рядом с уютным теплом костра и под заманчиво-блестящим куполом неба. Отложив чашку, она молча завернулась в одеяло и легла, положив голову на свёрнутый плащ. Шелест травы и треск костра убаюкали её как колыбельная, подтолкнув в уютные объятия сна.

- Умаялась, бедолага, - с улыбкой прошептал Ерха.

- Вы тоже ложитесь, - сказал Риалаш. - Эту ночь я буду дежурить.

Низкан отложил чашку и, подвинув детёныша, лёг. Глаза его были распахнуты, и казалось, что мужчина смотрит на ночное небо. На самом деле он вспоминал, как оно выглядит. Вспоминал очертания луны, цвет волчьего месяца и блеск звёзд. Образы в голове складывались мутные, нечёткие, полузабытые. Хорошо вспоминалась только чернота ночного неба. Но эта чернота теперь всегда окружала его. Что-то тоскливое зародилось в душе, но в этот момент в бок мягкими лапками упёрся детёныш. Малыш недовольно застонал во сне и затих. А Низкан забыл и о ночном небе, и о своей тоске, с удивлением ощущая чужое тепло.

- А я с тобой посижу, - решил Ерха и подсел к Риалашу. - Спать чё-то не хочется.

Некоторое время царило молчание, а потом старик заговорил.

- Детство вспоминается, - тихо признался он. - Когда я ещё пастушком у себя в деревне был. Тогда коровок пригоняли тока утром и вечером - на подой. А весь день и ночь ты их пасёшь. И вот сидишь так ночью на пригорке, а внизу блестит излучина реки, темнеет лес и скотинка по тёмному лугу гуляет. А вверху, насколько хватает глаз, звёзды сверкают. Видимо-невидимо! Смотришь на это, а сердце так сладко щемит!..

У Риалаша были свои воспоминания. Мгновенно вспомнилось ощущение черепицы под хвостом, тихая яркая ночь... Вокруг темнели крыши города, а диск волчьего месяца расчерчивали силуэты ночных птиц. Ветер приносил запах реки и цветов. Иногда пахло выпечкой и копчёным мясом: это значило, что ветер дул со стороны торговой площади. Слышались хлопки занавесей на террасах и тихий звон оружия стражи на стенах... Неожиданно очень сильно захотелось домой. На губах наагасаха расцвела улыбка.

- Ты чаво? - полюбопытствовал Ерха.

- Домой захотелось, - признался Риалаш.

Старик почему-то тяжко вздохнул и неохотно протянул:

- А вот нам домой не хочется.

Утром детёныш отказался просыпаться даже ради еды. Низкан обеспокоился, но Риалаш, проходя мимо, успокоил его:

- К вечеру проснётся голодный как дракон.

Дарилла украдкой смотрела на зверёныша. Ей очень хотелось погладить его мягкую шёрстку, но девушка боялась разбудить малыша.

Собрались они за полчаса. К счастью, дар Низкана вернулся к нему, и мужчина смог осмотреть их дальнейший путь. Тропа, по которой им нужно было подняться, довольно плавно забиралась вверх, на широкое плато. Там вольный различил очертания различных строений. Их форма не всегда была понятна мужчине. Но на данный момент он искал животных, что могли бы там обитать.

- На самом высоком строении на северо-западе есть что-то вроде гнезда, - пробормотал Низкан. - Там сидит... птица, кажется. Но очень большая. Размером в пол-лошади.

Ерха присвистнул.

- Этакая тварь и Дара унести может, - протянул старик.

- Язык прикуси, - Риалаш очень не любил, когда каркали под руку.

- Чуть южнее, под землёй... там, наверное, подвал или подземелье... есть змеиная кладка, - продолжал докладывать Низкан. - И змея там тоже есть. Длиной с тебя, когда ты в другом облике, - мужчина посмотрел на Риалаша.

- Так! А ну стойте! - неожиданно рявкнула Дарилла. Девушка смерила мужчин возмущённым взглядом. - Я одна чего-то не знаю? Что сейчас происходит?

На неё посмотрели с недоумением все, даже Ерха.

- Он же слепой! - девушка обличающе ткнула пальцем в Низкана.

Дарилла и раньше замечала за этим мужчиной некоторые странности, но относила их к привычкам из прежней, зрячей жизни.

- Да, кстати... - Ерха озадаченно почесал бороду.

- Он гетекарий, - просто ответил наагасах.

- Кто? - не поняла девушка.

- Я не гетекарий! - моментально окрысился Низкан.

- Хорошо, не гетекарий, - покладисто согласился наг, - но когда-то им был. Что там дальше?

Низкан некоторое время молчал, всерьёз задумавшись больше ничего не говорить, но потом всё же отстранился от собственных эмоций и продолжил.

- На востоке... не могу объяснить, - мужчина замялся. - Между севером и югом... в одном квадратном здании лежит что-то, похожее на большой меховой мешок.

- Мож, мешок и есть? - предположил Ерха.

- Горит ярко, как живой, - не согласился вольный. - Вроде из больших зверей это всё.

- Ну, маленькие звери тожа опасны бывают... - заметил Ерха.

- Мелочи там, как рыбы в пруду! - раздражённо ответил вольный.

После этой «разведки» путники наконец-то выдвинулись в дальнейший путь. Лошадей было решено вести на поводу. Низкан перевесил было мешок со зверёнышем со своей груди на седло, но малыш недовольно завозился, и мужчина вернул всё, как было.

Проход в кольце гор они нашли довольно быстро. Он выделялся своей пустотой на фоне горных пиков. Тропа, которая должна была вывести их наверх, ширину имела приличную, только камней на ней было слишком много. Дарилла предположила, что давным-давно здесь была дорога, которой пользовались жители Агрехи. Но сейчас её мало интересовала история и судьба заброшенного города. Больше ей был интересен другой вопрос.

Девушка дождалась, когда Низкан немного отстал, и тут же обратилась к наагасаху полушёпотом с вопросом.

- А что это за раса такая - гетекарии?

Риалаш посмотрел на неё через плечо и коротко ответил:

- Это не раса. Это религия.

И потопал дальше, не став ничего пояснять, хотя любопытство Дариллы удовлетворено не было. Но их нагнал Низкан, поэтому девушка продолжила томиться от неизвестности.