Холмы Смерти - Говард Роберт Ирвин. Страница 35

Невозможно описать словами изумление стражей, когда их пленник вдруг ахнул, словно человек, получивший в грудь удар копьем, схватился за сердце и, пошатнувшись, привалился к стене в поисках опоры. На всякий случай чернокожие воины отпрыгнули в разные стороны, но их пленник вскрикнул, подобно умирающему, и сполз по стене. Белый человек скорчился на полу в нелепой позе, затем завалился набок, подтянув под себя ноги, рот его был безвольно открыт.

Воины угрожающе кричали, замахивались копьями, даже для верности потыкали в скрюченное тело остриями, но все было тщетно. Судя по всему, их подопечный был мертв, хотя на его теле не было ран. Они были в ужасе, догадываясь, что с ними сделает Накари, когда узнает, что чужеземец погиб из-за их невнимательности. Чернокожие воины огляделись по сторонам в поисках возможного убийцы, но вокруг никого не было. Наконец они опустили оружие, и один из негров в растерянности склонился над бездыханным телом.

Именно в этот миг все и случилось. Стоило воину нагнуться пониже, Кейн изо всех сил ударил его обеими ногами, и массивный негр отлетел на несколько ярдов. Пуританин оказался на ногах чуть ли не раньше, чем тело неосмотрительного стражника ударилось о камни. Словно подброшенный стальной пружиной, англичанин подскочил ко второму воину и, прежде чем тот опомнился, нанес ему ужасающей силы удар в челюсть.

Кулак Кейна, по всем правилам английского бокса, точно поршень, рванулся от бедра и, описав правильный полукруг, с громким треском соприкоснулся с подбородком мускулистого конвоира. Удар, в который были вложены немалое умение, вся сила мускулистого тела и испепеляющая ярость пуританина, оказался роковым. Раздался хруст кости, и огромный негр бесформенной кучей обрушился на пол, испустив дух или, в лучшем случае, потеряв сознание прежде, чем у него подогнулись колени.

Тем временем второй воин, оказавшийся настоящим бойцом — даже во время полета он не выпустил из рук копье, — с ревом бросился на англичанина, нацелив свое оружие прямо ему в живот. Но еще раньше, чем он преодолел разделявшее их расстояние, судорожно мечущаяся рука Кейна нащупала потайную защелку и надавила на пружину.

Дальнейшее произошло в доли секунды. Как ни быстр был дикарь, движения Кейна оказались еще стремительнее. Того мгновения, которое потребовалось негру, чтобы перепрыгнуть через бездыханное тело соплеменника, оказалось англичанину вполне достаточно. Едва дверная панель поддалась его усилиям, как он втиснул свое тело в открывающуюся щель. Боковым зрением Кейн успел еще заметить стальной отблеск, но когда стражник обрушил на него копье, англичанин, извернувшись ужом, проскочил в отверстие, и острое лезвие лишь вспороло кожу на его плече.

Потайная дверь автоматически встала на место, скрыв беглеца от выпучившего в изумлении глаза воина. Тот так и замер, с отведенным для повторного удара копьем.

Ему показалось, будто пленник попросту прошел сквозь толстую каменную стену. И если бы не алые капли на блестящем лезвии, можно было бы решить, что все произошедшее ему просто пригрезилось. Перед негарийцем не было ничего, кроме удивительного рисунка на камне. И сколько он ни наставлял себе шишек, пытаясь пройти сквозь стену, та так и не расступилась перед ним, как ранее перед Кейном.

5

Едва только панель встала на место, Кейн поспешно задвинул засов и, прижавшись спиной к двери, поплотнее уперся ногами в каменный пол, готовясь удерживать ее сколько надо, противостоя целой орде кровожадных дикарей. Хвала судьбе, его опасения оказались напрасны. Англичанин разве что не со смехом прислушивался к возне чернокожего воина, который, судя по всему, просто с разбегу налетал на стену. Потом и эти звуки стихли.

Это еще более укрепило уверенность Кейна, что нынешнее население города не имело ни малейшего отношения к неведомым древним строителям. Иначе как было бы возможно, что эти люди столько времени прожили в каменном городе и не имели никакого понятия о системе потайных ходов и расположении тайных дверей?

Убедившись, что в ближайшее время погоня ему не грозит и он может не волноваться за свои тылы, Кейн продолжил свой путь по коридору, возобновив таким образом свое знакомство с тысячелетним царством пыли и мутного сероватого света.

Кейн размышлял о том, чего он добился на настоящий момент. Первое — он не только убедился, что Мерилин жива, но и выяснил, где она содержится.

Второе — он благополучно избавился от кандалов, в которые его заковала Накари. Но тем не менее сердце его переполняли бессильная ярость и сознание неудачи.

Словно каленое железо, его жгла мысль, что Накари, может быть прямо сейчас, срывает злобу на беззащитной девушке. Ну и что с того, что в данный момент он свободен? У него нет никакого оружия, он не знает устройства дворца, и его гоняют, словно крысу, по этим Богом проклятым коридорам. Чем, спрашивается, он в таком состоянии способен помочь даже себе, не говоря уже о крошке Мерилин?

Он заскрипел зубами и выругался, ударив кулаком в каменную стену. Боль помогла ему прийти в чувство. Что проку в нытье и жалобах! Он стоял за правое дело. Следовательно, и уверенность пуританина в этом была абсолютно непоколебимой, Господь на его стороне. А уж он постарается изыскать возможность осуществить свои планы.

Сколько времени пробыл он во дворце? Ему казалось — века. Кейн потерял представление о ходе времени, но, судя по всему, во внешнем мире день был в самом разгаре. С тех пор как стражники оставили свои факелы у входа в мрачное подземелье, ему не попалось ни одного зажженного факела или светильника. И тем не менее снаружи залы были, определенно, освещены солнечным светом.

Англичанину на глаза попалась узкая лесенка, круто поднимающаяся вверх и в сторону от главной галереи, по которой он шел. Он начал карабкаться по крутым ступенькам, и, к его радости, свет стал усиливаться. Наконец он смог увидеть сверкающее во всю силу африканское солнце. Лестница закончилась в маленьком донжоне с забранным толстыми железными прутьями окошком. Сквозь решетку виднелась небесная лазурь, щедро позолоченная солнечным светом.

Лица Кейна коснулся свежий ветерок, несущий тропические ароматы. Пряный воздух и вид неба опьянили англичанина, словно молодое вино, ему показалось, что впервые с тех пор, как он попал в Город Мертвых, ему довелось вдохнуть полной грудью. Он жадно вбирал в себя свежий, ничем не оскверненный воздух, очищая легкие от вековой пыли и удушающего тлена древней роскоши, среди которой ему довелось побывать.

Взгляду Кейна открылась совершенно невероятная волшебная картина. Он был уверен, что такого еще не видел ни один белый человек. Насколько хватало глаз направо и налево, вздымаясь к небесам, уходили громадные горные хребты. А у подножия черных кряжей теснились дворцы и замки, поражавшие своей нечеловеческой архитектурой. Нет, не под силу рукам человеческим было изваять подобные циклопические строения. Впечатление было такое, словно бы некие гиганты, явившиеся на Землю с другой планеты, породили эти арки и минареты на хмельном и безумном пиру творения.

Кейн понял, что еще удивляло его в чуждом зодчестве, — все здания являлись продолжением гранитных скал, окружавших долину. Выяснив уже кое-что об устройстве дворца Накари, Кейн пришел к выводу, что невероятные замки служили лишь фасадами сооружений, уходивших глубоко внутрь скальных массивов. Он не исключал мысли, что подземный лабиринт, соединяющий их, образует единый город вырубленный неведомым гением в толще скал. Сам же он сейчас находился внутри каменного пика, высоко поднимавшегося над скалами. Увы, в одно-единственное небольшое оконце (которое, кстати, было невозможно заметить из долины) нельзя было рассмотреть всю панораму горной страны.

В самой же долине, далеко внизу, на узких и извилистых улицах странного города кишели толпы людей, занятых неведомой деятельностью. С такой высоты они казались Кейну черными муравьями. Наметанный глаз англичанина обратил внимание и на то, что почти со всех сторон — с восточной, северной и южной — нависающие над долиной скалы образовывали естественные непреодолимые бастионы; лишь на западе вход в долину перегораживала высоченная рукотворная стена.