Рай для Темного (СИ) - фон Беренготт Лючия. Страница 22

Дважды Софья Марковна сбивалась с пути и ругалась похлеще своего несчастного шофера, пока тот еще не был под чарами ее дочери. Бедро разболелось от долгого сиденья на твердом, она устала и проголодалась. Но желание приобщиться к открывшейся ей в зеркале тайне — да и вообще, хоть в замочную скважину подглядеть, что же там нового происходит во Внестороннем мире — было сильнее любых неудобств и потерянного времени.

Поднявшись на пролет и остановившись на пороге перед дверью квартиры номер три, она по привычке принюхалась. В обычной ситуации это было бы совершенно бесполезным занятием, так как знаменитого ведьминского «нюха» у нее больше не было. Однако с этим домом все было не так. Она даже почти не удивилась, почувствовав присутствие Внестороннего…

Нога ее наткнулась на нечто железное. Ведьма потрогала это нечто клюкой и выкатила под свет слабой, забранной решеткой, лампочки наружную часть дверного замка.

— Сильно же ты хотел войти… — пробормотала она и толкнула дверь в пропитанную магией темноту странной квартиры.

Пахло гарью. Софья Марковна пораздумала несколько секунд, постучала в дверной косяк и спросила:

— Есть здесь кто-нибудь?

Ответом ей была тишина. Собравшись с духом, она спросила еще раз:

— Кто-нибудь Извне?

Из гостиной раздался шорох. Похоже там сомневались. Темные, заключила она и подбодрила:

— Да поглотит тебя Тьма, мил человек!

Старинное приветствие сделало свое дело, и в ответ что-то прохрипели. Заранее готовясь извиняться, если окажется, что это всего-навсего какой-нибудь волколоид доедает свою несчастную жертву, Софья Марковна нащупала выключатель и зажгла свет.

Дом до неприличия ярко осветился, и она сощурила успевшие привыкнуть к темноте глаза. Проморгавшись, присмотрелась. И тут же отступила на шаг назад.

Ничком, на пошарпанном паркетном полу, в пространстве между прихожей и гостиной, лежал светловолосый человек в сером костюме. Одна его рука была спрятана под животом, откуда, по всей видимости, и брала свое начало огромная лужа запекшейся, коричневой уже крови. Человек хрипел и всем своим видом взывал к помощи.

Софья Марковна вздохнула. Единственное, что сейчас было бы банальнее, чем просто наткнуться на какого-нибудь Темного, тихо расправляющегося со своей жертвой, было найти саму жертву, подыхающую от ран. Неужели она не так истолковала Предсказание? А как же тогда обострившееся ни с того ни с сего ведьминское чутье, вопящее о сильнейшей магии?

В этот момент светловолосый человек поднял голову, и ведьма снова почувствовала Темную силу. Кряхтя, она присела на корточки и уставилась в полные страдания серые глаза. Помогать она не торопилась. Неизвестно, какой нелюди это дело, но в разборки между Темными встревать не хотелось бы, особенно не имея более прежней силы.

— Не можешь ни говорить, ни двигаться? — спросила она.

Светловолосый еле заметно кивнул. Значит заклятье. Она потрогала рукой запекшуюся кровь — та была уже совсем холодной, значит парень лежит давно, как минимум несколько часов.

— У тебя там рана?

Он помедлил, будто обдумывая вопрос, и снова кивнул. И в ту же секунду захрипел и скорчился от боли. Глаза его закрылись, под веками забегали зрачки.

— Столько крови… — не обращая внимания на его муки, вслух размышляла она. — Почему ты еще жив?

Его спазм прекратился так же неожиданно, как и начался, и он уронил голову на пол, потеряв сознание.

— Надо узнать, кто он… — пробормотала Софья Марковна.

Парень, без сомнения, был из Темных. Только тот, кто черпает силы из Темной Материи, способен противостоять такой огромной потери крови. Старательно обходя бордовую лужу, ведьма осмотрелась.

В прихожей, небрежно брошенный на пол, комом лежал бежевый плащ, под лестницей на второй уровень было разбросано с десяток кухонных ножей. Еще дальше по коридору она нашла поваленный на бок стул из столовой и кучу мелких опилок и щепок, вперемежку со штукатуркой и цементной крошкой. Она подняла голову — в потолке зияла сквозная рваная дыра, сквозь которую виден был потолок второго этажа — квартира была двухэтажная, довоенного типа. Похоже, здесь была драка. Софья Марковна подумала было подняться наверх, но решила не тратить времени и усилий. В доме явно никого больше не было.

Светловолосый Непонятно-кто все еще был в отключке, и она решила, что обшарить его карманы не помешает. Причем, начать с плаща, а потом уж, если там не будет ничего интересного, все-таки залезть в эту липкую лужу ногами и постараться перевернуть раненного на спину.

В правом кармане дорогого, судя по качеству ткани, плаща оказался мобильный телефон. Она потрогала черный экран — закодированный, ясное дело. Софья Марковна решила не рисковать с тыканьем наугад — никогда не знаешь, чем еще закодирован телефон Внестороннего, кроме набора цифр. А уж правильный Темный точно не оставит попытку залезть в его телефон безнаказанно. Это значило только одно — что находка оказалась для нее бесполезной. Ведьма вздохнула — придется обшаривать тело.

Подошла поближе, постояла, раздумывая, как бы это получше сделать, кряхтя наклонилась, опершись на клюку… и чуть не отпрыгнула, столкнувшись взглядом с потемневшими от гнева серыми глазами — парень опять пришел в себя.

Быстро соображая, как объяснить свое поведение, она показала ему мобильник.

— Позвать кого? Мне нужен пароль.

Но, похоже, он только и мог, что хрипеть и двигать головой.

— Я немного читаю по губам. Ты говори по одной цифре, я буду повторять, а ты кивай, если правильно.

Он в изнеможении положил голову на пол и что-то беззвучно прошептал. Ведьма склонила голову параллельно с ним и повторила:

— Буквы? То есть не цифры, а буквы, так что-ль?

Он слабо кивнул и произнес еще что-то.

— И? Первая «И»?

Парень нетерпеливо поморщился — на мотание головой он очевидно был неспособен. И повторил еще раз. Софья Марковна заметила, что перед тем, как раскрыться, его губы отталкиваются друг от друга, будто пытаются произнести звук согласной буквы.

А ведь он не по-русски говорит, поняла Софья Марковна.

— Le Francais, что ль? Нет? Английский? — незнакомец поморгал.

Язык Шекспира старая ведьма знала, как это принято говорить, «на уровне средней школы», и уж точно хуже французского, бывшего в ходу в дни ее юности. Способность понимать и говорить на всех языках мира улетучилась вместе с лишением ее натуры Внесторонних сил.

Пришлось опираться на скудные людские знания. Софья Марковна напрягла память.

— Пи?

Он опять поморщился.

— Би?

Парень моргнул, что должно было означать кивок.

По очереди, она повторила вслед за ним оставшиеся буквы кода и, подслеповато щурясь, набрала на черном экране буквы: «B», «U», «R», «N» [1]. Телефон озарился голубым.

— Ну вот и славно. Посмотрим, кто ты такой есть, голубчик.

Софья Марковна уселась на ближайший стул и стала листать контакты. Внесторонний мир Москвы она знала хорошо и надеялась увидеть знакомые имена. Однако, к ее разочарованию, имен было мало, и все сплошь незнакомые. Нездешний, значит — оттого и английский.

— Ты точно не ведьмак, — рассуждала она, — я бы почувствовала. И не демон — те трансформируются, когда ранены. То же и зумэ.

Она присмотрелась к его красивому, холеному лицу, к светлым, почти белым волосам. Ну уж, само собой, такой красавчик не из волколоидов. Те и в людформе страшны, что твои черти из Преисподней. У гоблинов вообще людформы нет. Чистые эльфы, конечно, бесподобные красавцы, однако ж, Темными никогда не становятся. Разве что этот из Серых… Да нет же, Серые эльфы обычно маленькие и хрупкие — а этот бугай под два метра ростом…

Вот ведь загадка. Парень гневно взирал на нее с пола.

— Ладно, ладно, — сжалилась она. — Кому звонить-то? Говори опять по буквам.

Он беззвучно продиктовал имя — Стивен.

Стивен так Стивен. Ведьма легко нашла нужный контакт в телефоне и набрала номер. Через пару гудков, будто на том конце ждали звонка, запыхавшийся голос заблажил — тоже по-английски.