Рай для Темного (СИ) - фон Беренготт Лючия. Страница 3

— Вот ведь дура неуклюжая. Простите меня, пожалуйста, я не специально.

— Неуклюжая?! — Мэтью отстранился и мокро похлопал себя по груди. — Вы смотрели назад, а шли вперед! Это не неуклюжесть. Это идиотизм.

— По-вашему, я идиотка? — вскинулась рыжеволосая. — Я же извинилась!

— Да, да, извинились… — Мэтью лихорадочно пытался продумать план действий. — Считайте, что я вас простил… Сделайте одолжение, идите куда шли.

Позвонить профессору? Попросить отложить защиту на полчаса… Сказать, что произошло ЧП… Нет, лучше на час… А что если Юлий Владимирович уйдет?!

Он отвернулся, вытащил телефон и стал искать номер.

— Подождите! — воскликнула девушка, перебивая мысленный диалог, который он уже вел с профессором.

Господи, она все еще здесь.

— Ну что вам нужно? — раздраженно спросил Мэтью, оторвавшись от телефона, и с какой-то непонятной злостью отметил, что эта рыжеволосая бестия, при всей своей дури, очень даже ничего. Вся в веснушках, конечно, но это ее не портило.

Девица вызывающе смотрела на него, прищурив глаза.

— У вас, наверное, важная встреча, раз вы так расстраиваетесь?

— У меня защита диссертации через двадцать пять минут, если вам интересно.

Она кивнула, будто что-то такое и ожидала услышать.

— Идемте со мной. Я все исправлю! — Указав пальцем куда-то вверх, ненормальная схватила его за руку и потащила обратно внутрь здания.

— Что?… Зачем? Дайте мне позвонить! Я опаздываю! — как умел, сопротивлялся Мэтью, но все было тщетно.

С какой-то фантастической скоростью они миновали полупустое фойе, киоски со съестным, стенды с объявлениями и оказались возле ряда лифтов. Не тратя ни секунды, рыжая нажала кнопку и толкнула его в тут же раздвинувшиеся двери — даже техника играла ей на руку! Освободиться от нее можно было только силой, а силу Мэтью применить постеснялся. Хотя вероятно стоило, потому что не успел он опомнится, как девица надавила кнопку 17-го этажа и двери плотно закрылись.

Немедленно Мэтью оказался в плену каких-то очень сложных женских запахов, и по непонятной причине вместе с этими запахами его захлестнула волна парализующего спокойствия. Будто кто взял и сказал ему прямо в мозг: «Остынь. Будь что будет». Ну или что-то в этом роде. Даже прилипшая к телу рубашка вдруг перестала раздражать.

Лифт рванул вверх. Мэтью прислонился к стене, закрыл глаза и попытался рационализировать свое неожиданное безразличие. Его выход к комиссии ожидают примерно минут через двадцать. Неминуемо произойдет одно из двух: либо он появится в мокрой и грязной рубашке, что неприятно, но вполне можно будет объяснить, либо эта экзальтированная дамочка каким-нибудь волшебным образом спасет ситуацию. Готовиться ему не нужно, бумажная копия в портфеле, презентация уже загружена в компьютер и готова к проектировке на большой экран конференц-зала. От здания библиотеки до факультета филологии минут пять-семь пешком, от силы. В любом случае, это лучше, чем звонить и умолять отложить презентацию. И чего он задергался, в самом деле? Нахамил красивой девушке, будто она специально его облила…

— Приехали!

Он вздрогнул и открыл глаза. Двери лифта раздвинулись, и они вышли в фойе хорошо известного Мэтью географического факультета. Повиснув у него локте, девица потащила его мимо закрытых кабинетов.

— Может вы уже скажете, куда мы идем и зачем?

Доверительно приблизившись к его уху, а точнее к плечу, потому что до его ушей еще нужно было дорасти, она громко зашептала.

— У меня здесь парень работает, тоже кандидат… Саша Морозов… Я к нему и шла, кстати, хотя его еще час, как не будет. Так вот, у него свой кабинет на факультете, и он хранит в нем запасную одежду. А у меня есть ключ от его кабинета. Так что чистую рубашку мы тебе точно найдем…

Мэтью предпринял очередную, надо сказать, вялую попытку к бегству, но она, будто предугадав, вцепилась в его локоть еще сильней.

— А может и пиджак найдем, если размер подойдет. Он не такой высокий, но в общем, вы похожей комплекции.

— Слушайте, это совсем-совсем неудобно…

Но они уже стояли напротив тяжелой деревянной двери, к которой была прибита небольшая табличка с выгравированным незнакомым ему именем — Александр что-то там Морозов. Зачем-то оглянувшись, рыжая порылась в сумочке, достала связку ключей, среди которых был и автомобильный. «Ниссан», уважительно отметил Мэтью. Высвободила тот, что, по всей вероятности, и был от кабинета ее дружка, отперла дверь, шагнула в зашторенную полутьму и, оглянувшись, потянула его за руку.

— Используй редчайшую возможность пообщаться с виноватой мной. Не каждому так везет.

Она многозначительно улыбнулась, а Мэтью решил, что все-таки надо как-то взять и научиться давать отпор, когда им так явно манипулируют. И, как на привязи, шагнул следом.

Попав в душную полутьму, он огляделся. Кабинет как кабинет: места нет вовсе, все, кроме центра комнаты, забито книгами, бумагами, какими-то непонятными приборами и свертками старых карт. На окне — пыльное растение в щербатом горшке, на стенах — репродукции древних развалин. В углу — один на другом железные остовы старых компьютеров. Типичное логово профессора-холостяка. Только дивана или раскладушки не хватает.

И у этого книжного червя такая девушка?

Пока он осматривался, рыжая красотка небрежно бросила папку и сумочку на пол, и, осторожно переступая на своих высоченных каблуках и лавируя между стопками книг, подобралась к узкому шкафу возле окна. Хозяйским движением распахнула дверцы, и Мэтью смутно разглядел висящие на нескольких вешалках мужские рубашки. Девушка на секунду задумалась, перебирая вешалки.

— Мм… Ну что ж, пиджаков здесь, допустим, нет…

Ее тонкий силуэт на фоне затемненного жалюзи окна вырисовывался немного расплывчато, как будто она стояла внутри привидения. Огненные кудряшки, потускневшие в полумраке, спускались почти до талии.

— Как вас… тебя зовут? — ни к месту спросил Мэтью.

Черт, еще несколько таких лет и твои социальные навыки можно будет окончательно похоронить, доктор Бёрнс.

Вытащив из шкафа одну из рубашек — светло-серую, с длинными рукавами — она повернулась к нему, и Мэтью порадовался, что не догадался включить свет при входе. Потому что краснеть он умел до самых кончиков ушей.

Чуть склонив голову, будто что-то прикидывая, она с опозданием ответила.

— Инга.

Ну, разумеется. Такую звезду какой-нибудь Машей или Дашей не назовут. Хотя вряд ли она была звездой уже с рождения…

— Красивое имя, — сказал он вслух, мысленно приказывая себе перестать краснеть. — Необычное.

Не отводя от него пронзительного взгляда серо-голубых глаз, Инга пошла назад, переступая через все те же препятствия и балансируя вешалкой с одеждой. Подойдя на пару сантиметров ближе, чем это было необходимо, она приложила рубашку к его груди.

Мэтью замер, будто кролик перед удавом, не смея даже моргнуть. Она бегло осмотрела его и удовлетворенно кивнула.

— Должна быть в самый раз. Я подожду снаружи.

Оставив добытую рубашку у него на груди так резко, что он едва успел ее подхватить, она картинно вышла, похожая на мифическую огненную цаплю.

Мэтью шумно и долго выдохнул, помотал головой. Наваждение какое-то.

Вскинув руку, он проверил часы. Пять минут до начала презентации. Его директор проекта наверняка уже нервничает. Только бы подошла эта рубашка.

Он отстегнул к чертям глупую бабочку — хоть какая-то польза от всего этого происшествия, снял пиджак и принялся быстро расстегивать пуговицы. Оцепенение сменилось нестройным вихрем мыслей и образов. Надо же было такому случиться за пять минут до защиты. И думать теперь не хочется ни о чем, кроме этих вздорных веснушек…

Отлепив от тела испорченную рубашку, Мэтью вытер сухой частью грудь и живот, с секунду поразмыслил над тем, не выбросить ли ее прямо здесь, в мусорный бак, стоящий у двери. Отказался от этой мысли и сунул рубашку в портфель. Аккуратно снял с вешалки чужую, поднес ворот к лицу, брезгливо понюхал. Вроде бы уловил слабый запах смягчителя для стирки, невозможный уже после одной носки. Мысленно поблагодарил незнакомого профессора, стараясь абстрагироваться от мысли, что хозяин рубашки, по всей видимости, спит с той, из-за которой он сейчас стоит в незнакомом кабинете и в состоянии полного смятения напяливает на себя чужую одежду, вместо того, чтобы спокойно пить кофе в приемной факультета филологии.