Отражение (СИ) - Скорова Екатерина. Страница 43

Он пришел, когда Нанэ ложилась в постель. Полная луна прятала запятнанное тенями око в облака, прохлада ложилась на стены, высасывая наколенное за день тепло. Мгновение — и гепард зарычал и заметался в клетке, прижимая уши и оголяя белоснежные клыки.

Нанэ рассмеялась, перебирая пальцами виноградины — блюдо с фруктами стояла около ее постели. Сгустки теней поползли по полу, сливаясь в единое целое, еще немного — и они превратились в фигуру исполинского демона, подпирающего плечами потолок. Его глаза горели ядовитым пламенем, волосатая шкура покрывала спину, бедра и живот, когтистые лапы скребли каменный пол, за спиной трепыхались перепончатые крылья. Только теперь Нанэ не испытывала страха.

— Зачем ты пришел ко мне, Ангро-Майнью?

— Нанэ, — хрипло прошипел демон, раскрывая клыкастую пасть с мелькавшим между зубов раздвоенным языком. — Я пришел дать тебе то, о чем ты так долго просила.

— Что ты хочешь взамен?

— Принесенных тобой жертв достаточно, — ответил Ангро-Майнью, изрыгая клубы дыма из разинутой пасти. — Теперь же я пришел отдать тебе часть своей силы, — огонь в глазах чудовища вспыхнул и разгорелся с новой силой, а сам он уменьшился вдвое, став почти обычного человеческого роста.

Демон приблизился к ложу Нанэ, не сделав при этом ни шага, и присел на край одеяла.

— Готова ли ты принять меня, Нанэ? — прошипел он, прикасаясь к ее обнаженной ноге.

— Да, — выдохнула она и откинула ткань, едва скрывавшую ее наготу.

Мгновение — и Ангро-Майнью прижал Нанэ к постели, скользя змеиным языком по шее. Он впивался когтями на лапах в нежную спину, оставляя на ней красные полосы. Смрадное дыхание демона обдавало кожу Нанэ теплом, раздвоенный язык заскользил по ее груди. И от этих прикосновений Нанэ молодела и хорошела — грудь раздалась и налилась упругостью, кожа стала молочной и нежной, разгладился живот… Чудовище не останавливалось, и только тут я трепыхнулась, понимая, что сейчас придется пережить вместе с Нанэ плотские утехи с демоном!

Но на этом кадры с пронесшейся перед глазами жизнью Нанэ закончились. Сон, длиною в бесконечность, наконец-то закончился! Лишь только он оборвался, я вскочила с кровати с мерзким чувством, словно не она, а я только что воровала калечила и убивала. Да еще эта сцена с демоном! Я поспешила в ванную, по пути оттирая с себя руками невидимую грязь. Взгляд упал на черную гладь зеркала. В полутьме комнаты она показалась мне бездонной. Я подошла ближе и оттуда, будто давно меня ждала, вынырнула Нанэ.

— А что хочешь ты? — вкрадчивым шепотом произнесла она. Только тут я поняла, что всё еще сплю.

Ее голос обволакивал меня, заставляя вспомнить недавние обиды. Тут же в отражении появилось недовольное лицо Вероники Павловны, выкрикивавшей оскорбления в мой адрес. И с каждым бранным словом волна неконтролируемой ненависти наплывала на сердце. Повинуясь животному инстинкту, я схватила ненавистную Кешину маму за горло и душила до тех пор, пока она не посинела, и язык не вывалился у нее изо рта. Только тогда я оторвалась от жертвы и перевела воспаленный взгляд на Соню и ее подружку-сплетницу, маячивших за спиной задушенной Вероники Павловны. Что было дальше, я помню смутно. Лица обидчиков сменяли друг друга с быстротой молнии, голова закружилась, кровь стучала в висках. Помню только горбатые фигуры, словно сотканные из теней и ужас, застывший на лицах тех, кто когда-то причинил мне боль.

Глава 35

На следующий день на работе я ходила злая, как тигра. Кеша с утра умчался ни свет, ни заря: ему позвонили из какой-то больницы и сообщили, что Веронику Павловну хватил инфаркт. Скабрезную свекровь мне было совершенно не жалко, наоборот, перспектива ее скорой кончины обрадовала. Но то, что Аркаша после всех мерзостей, сказанных в мой и его адрес, бросил всё и отправился к ней, раздражало. Чувствовала я себя так, словно он меня предал. На работе тоже ждали неприятные новости: коллектив уменьшился на две единицы. Любовницу шефа из юридического сбила машина, и теперь она с многочисленными переломами лежала в больнице. Соня же просто прогуляла, не соизволив даже позвонить — предупредить.

— Неужели вы не можете до нее дозвониться? — кричала я на Дарью Сергеевну в телефонную трубку. — И что, вы за нее работать будете?! Карина одна не справится, да и я не робот, чтобы одной все здесь лопатить! Тогда Леру вызывайте! Плевать! Если не хочет вылететь без трудовой на улицу — пускай ищет выход!

Со злостью бросив трубку, я принялась сердито стучать пальцами по клавиатуре. Меня бесило всё: стопка бумаг, скопившаяся на столе, бесполезные ответы кадровички, грядущая зарплата… И еще — именно сегодня мне предстояло расплатиться с шефом. Вот только за несколько дней я потратила столько денег, что теперь месяца три должна была сидеть без каких-либо средств к существованию. Мысли о том, что начальник потребует взамен, вызывали тошноту и приступ ярости. Оставалось надеяться, что внезапная самоуверенность выручит и на этот раз.

Сначала я бестолково набивала пробелы на пустой вордовской странице, но через несколько секунд картинка перед глазами поплыла. Я смотрела, как какая-то девушка в клетчатом пальто, с зонтом-тростью пыталась убежать от трех горилообразных фигур. Я не сразу поняла, что это не стандартная гоп-бригада в спортивных трико, а настоящие чудовища: косматые горбатые спины, куски плоти, отрывавшиеся на бегу и вновь догонявшие хозяев, горящие алым огнем глазницы, разинутые жадные пасти, когтистые множественные лапы, змеями извивавшиеся по земле. Казалось, что они сотканы из мрака и теней, а не из плоти. Девушка обернулась, и я вздрогнула от пронзающего страха: Соня! Размазанная по лицу косметика пополам со слезами, закушенные губы, ужас, остекленевший в глазах и застывший в горле криком. В этот же миг я поняла, что она напрасно оборачивалась: не видя дороги, Соня споткнулась и покатилась по обледеневшему тротуару, освещенному скудным оранжевым светом фонаря. Чудовища загоготали, набрасываясь на беспомощную жертву. Клочья одежды полетели в разные стороны, я вскрикнула и закрыла лицо руками. А когда отняла их, передо мной опять мигал равнодушный компьютерный экран.

Трясущимися руками я схватила кружку с чаем, налитым еще утром. Поднесла к губам и тут же отпрянула от нее, чуть не расплескав напиток на клавиатуру. Там отражалась Нанэ. Она скалилась и заговорщицки мне подмигивала. Неужели, ты ничего не помнишь — стучало в висках.

Я остолбенела. Обрывки вчерашнего сна сливались в единое целое, заставляя мозги скрипеть от натуги: я виной всех бед! Вероника Павловна, любовница шефа, Соня и Бог знает кто еще — они пострадали по моей воле! Я вскочила, не зная, что предпринять. Как исправить? Может, это тоже всего лишь сон? В отражении зеркальной дверцы шкафа Нанэ усмехнулась моим мыслям: разве ты этого не хотела? Я заткнула уши и зажмурилась. Это всё сон, видения, я просто устала… Но перед глазами снова поплыли кадры один другого страшнее.

Я затрясла головой, но видения не исчезали. Теперь из каждого предмета, который мог отражать, на меня смотрела Нанэ. Да и чего ей теперь было скрываться? Я погрязла в ней, в сомнительной помощи и лживом тщеславии. Как избавиться от всего этого? Я стала подобна наркоману, и не могла найти ответ в разложившейся от вседозволенности душе. На грани сумасшествия я металась по кабинету, совершенно наплевав на всё и всех. Хорошо еще, что никто не решил заглянуть в гости, иначе растерзала бы непрошенного визитера в буквальном смысле слова. Время шло, я продолжала курсировать туда-сюда, обхватив голову руками.

За окном стемнело, бледная обрубленная луна выползла из-за туч, ветер срывал обледеневшие веточки с деревьев, точечные звезды едва проклевывались сквозь пасмурное небо. Стук в дверь оторвал меня от тягостных раздумий. Я уставилась на дверь, ожидая увидеть кого угодно: Ангро-Майнью, Нанэ, сумрачных чудовищ, но в кабинет протиснулся Петр Иванович. Его комичная физиономия с отпечатком неприкрытого вожделения невольно заставили меня улыбнуться.