Звездный ветер (СИ) - Легасова Татьяна. Страница 24

Румтар посмотрел на своего советника и они что-то тихо обсуждали на своем языке. Затем правитель что-то сказал Ицнару и тот просто кивнул головой. Жаль, что в моей голове не было диктофона, на который можно было все это записать. Однако к моей радости Румтар сообщил Совету Правительств Земли, что они готовы дать им пять дней. Первая партия девушек, уточнил катасиец, улетит на Катас сегодня ночью. Еще пять дней они будут собирать добровольцев по всей Земле, вечером пятого дня все желающие покинут планету.

Это было не совсем то, на что мы рассчитывали, но пять дней — это уже приближало нас к тому, что Игнат успеет нам помочь. Я действительно обрадовалась, более того, Румтар обещал восстановить телефонию, и это было уже что-то.

Когда Ицнар и его соплеменники покинули встречу, мой иномирный муж, спросил меня, есть ли у меня какие-нибудь просьбы или желания, чем я бы хотела заняться.

Я показала ему в своей голове свою дочь. Это был мой шанс хотя бы еще раз увидеть Ульяну и раз телефоны скоро заработают, я могла бы позвонить дяде и попросить его привезти девушку домой хотя бы на одну ночь.

Его ответ пришел быстро. Он согласен поужинать у нас дома всей семьей. Я, мои родители и дочь, Ицнар и его отец. От такого предложения тело скрутило в тугой узел, но что я могла сказать против? Это был шанс еще раз встретиться с моими близкими и, если все пройдет более или менее, может быть, мне удастся уговорить Ицнара провести оставшиеся дни дома.

— Благодарю, — послала я ему радостную мысль и ощутила, как по телу разлилась волна нашего обоюдного счастья.

Этот вечер удивил меня. Даже не отрываясь от своей Ульяны, я с удивлением наблюдала, как обычно сдержанный и официальный Румтар проявлял необычную любезность к моей семье. Я бы даже сказала, что он выглядел довольно человечным в компании землян. Он шутил, рассказывал действительно интересные истории, чем полностью расслабил изначально напряженную обстановку и даже мой строгий отец подхватил эту волну и выглядел вполне довольным. На этот вечер нам удалось забыть о том, что мы друг другу враги. Это было настоящее перемирие, и хотя я понимала, что Румтар ведет себя так, чтобы пустить всем в глаза пыль, я все же позволила себе расслабиться и вообразить, что все это могло быть реальностью. Я немного отгораживала Ульяну от пришельцев, инстинктивно опасаясь за ее безопасность. Ицнар это чувствовал и не нарушал дистанции. Когда поздно вечером мы сидели в саду, наслаждаясь теплым летним вечером за игрой в карты, Ицнар предложил прогуляться по деревне. Оставляя моего увлеченного отца, обучающего Румтара игре в дурака, и маму, беседующую с Улей, мы с мужем неспешно вышли за калитку и двинулись в сторону реки. Для меня это был отличный шанс попросить его разрешить мне еще несколько дней побыть с семьей, и я собиралась им воспользоваться.

Я шла рядом, однако удерживала между мной и Ицнаром небольшую, но ощутимую дистанцию, давая ему понять, что это моя зона комфорта. Он это ощущал и не нарушал моих границ, что, я могла чувствовать, давалось ему нелегко.

— Расскажи мне о своем первом муже, — неожиданно спросил он, и я тут же почувствовала неловкость.

— Это было давно, мы развелись, когда Ульяне было всего пять лет, он изменял мне и постоянно обманывал, я так не хотела.

Сказав это, я поняла, что снова испытываю смущение, ведь Ицнар сейчас, по сути, делал то же самое, он обманывал меня, а я для меня это было ненавистно. Ложь во всех ее проявлениях была мне противна и на данный момент, когда я сама была вынуждена плести интриги, я ощущала тяжесть.

— Почему ты спросил? — поинтересовалась я.

— Я о тебе знаю только то, что прочитал в социальном архиве, где и когда родилась, училась, работала. Я хочу понять тебя глубже, понять, как ты жила до меня, для меня это важно.

Эти его слова были мне приятны, его искренний интерес был редким среди современных людей, и я тут же поймала себя на опасении о возможной манипуляции. Но в случае с Ицнаром я ощущала то же, что и он, поэтому я довольно отметила, что его чувства выглядели искренними.

— Почему твой муж так поступал с тобой? — спросил он, поставив этим вопросом меня в тупик.

— Я не знаю, могу предположить, что такова была его природа.

— Я знаю, что человеческая природа в целом не особо стабильна, в смысле того, что с одной стороны вы пытаетесь цепляться за старое, а с другой все время стремитесь к новизне. Это с нашей точки зрения выглядит противоречиво. В нашей культуре измены не просто не приняты, они невозможны. И ложь мгновенно распознается партнером, поэтому ее у нас в браках нет.

Его слова звучали правдой. Почему же я не почувствовала сразу, что он лжет и что они собираются похищать землянок насильно? Это было странным и пока для меня не объяснимым.

— А ты когда-либо общался с женщинами? — спросила я из любопытства.

— Да, отец знакомил меня с тремя.

— Ничего себе, учитывая, что они почти вымерли, думаю, это много, — пошутила я с улыбкой.

— Да, большинство мужчин на нашей планете даже никогда не разговаривали с женщинами, которые не являлись их матерями.

— Чувствуется, твой отец постарался, ему ведь нужны наследники. А почему ты не открылся ни одной из них? — невинно поинтересовалась я.

Ицнар улыбнулся и посмотрел мне в глаза.

— Ты влюбляешься в каждого мужчину, с которым знакомишься? — спросил он, и я вспыхнула от смущения.

— Конечно, нет, — буркнула я сквозь улыбку. — Ты, наверное, очень жалеешь о той глупой аварии, берег себя для единственной, а нарвался на меня. Я хотела пошутить, но получилось как-то неудачно. Первое, что я ощутила, было удивление, затем оттенок непонимания, расстройства и даже разочарования. О чем были все эти его чувства. Что я не так сказала?

Я не успела задать свой вопрос. Мы как раз подходили к реке, когда навстречу нам неожиданно вышла Алина, мама Даши. Я тут же поняла, что будет потасовка.

— Вы? — вскричала она, — прогуливаетесь здесь, как ни в чем не бывало, словно мы тут не переживаем нашей трагедии.

— Алина, — тут же сказала я, — успокойся, какой смысл сейчас поднимать на ноги всю деревню и привлекать нежелательное внимание пришельцев.

— А, что, мы должны их бояться, сидеть, трястись, может молиться на них? — вскричала она и я до каждой клеточки понимала ее боль. Если бы я только могла рассказать ей о том, что помощь идет. Хотя ее Даше это уже вряд ли поможет.

— Я думаю, нужно стараться не причинять себе еще большей боли, — сказала я и обняла соседку. Алина прижалась ко мне всем телом, как брошенный ребенок и заплакала.

— Я видела, они улетели, очень много кораблей, просто исчезли с неба. Моя дочь, я ее больше никогда не увижу.

И тут мне пришла в голову мысль.

— Ицнар, — обратилась я к мужу, который немного напряженно следил за происходящей сценой, — а ты можешь дать Алине устройство связи, такое же, какое дал и мне, чтобы она могла общаться с Дашей?

Ицнар немного помолчал, обдумывая мою просьбу, затем сказал:

— Отдай ей свое, пусть возьмет в руку. Пока я доставала из кармана инопланетный телефон и передавала соседке, я видела, как мой муж кому-то звонил, затем неожиданно я услышала, как вскрикнула Алина:

— Даша, Даша, я слышу тебя у себя в голове, что это такое? Женщина пришла в шок, но в то же самое время вцепилась в неизвестное устройство так крепко, словно от этого зависела ее жизнь.

— Успокойся, это их телефон, он телепатически связывает коммуникаторов, захочешь позвонить Даше, просто возьми устройство в ладонь и подумай о ней. Она ответит тебе в твоем уме.

— Спасибо, — сквозь слезы сказала Алина и начала без перебоя разговаривать вслух с дочкой.

— Ты можешь общаться мысленно, — сказала я, но она уже не слушала. Она быстро пошла в сторону дома, расспрашивая дочь о ее нынешнем положении.

Я посмотрела на Ицнара с благодарностью.

— Спасибо, — сказала я, — я очень ценю добрые поступки.

— Здесь не за что благодарить, для тех, кого любишь всегда сделаешь все. Я не знаю, что в этот момент случилось со мной, может это была ночь, с ее волшебными песнопениями насекомых, может это было многолетнее отсутствие заботы обо мне со стороны мужчин, но мне так захотелось обнять Ицнара, что я, не в силах подавить желание, обняла его и всем телом прижалась к нему. Он ответил мгновенно. Прижав меня к себе, он слегка приподнял меня и уткнул свое лицо в мои волосы. Так мы и стояли там, одурманенные романтикой вечера и присутствием друг друга, до тех пор, пока не услышали голос моей дочери, окрикивающий нас.