Мой потусторонний сон (СИ) - Хаимович Ханна. Страница 10

— Спасибо, — озадаченно пробормотала она, принимая конверт. Посыльный ответил не менее озадаченным взглядом — наверное, не привык, чтобы его благодарили.

Лэй Байен Феррен. Глава Императорской Тайной канцелярии уже не только знал, что Илиана во дворце, но и успел выяснить, куда ее поселили. Возникло неприятное чувство, что Феррен видит каждый ее шаг.

В конверте обнаружилась короткая записка.

«Лэйе Кэрсен, жду вас немедленно в моем секретариате. Прошу не опаздывать».

Немедленно. И никаких намеков, где искать этот секретариат. Илиане стало страшновато, но в следующий миг опасение сменилось злостью. И на Феррена, и на себя. На него — за самодурство и дурацкую срочность, на себя — за то, что испугалась. Бояться в этом месте было нельзя.

Она расстелила на столе план здания, но быстро поняла, что искать на нем что-то в такой спешке бесполезно. Тогда Илиана взяла конверт и вгляделась в него магическим зрением, позволяющим увидеть память предмета.

Перед глазами тут же развернулся путь, который конверт проделал в руках у слуги. В конце пути был высокий мужчина в черном, с недобрым лицом и лишенными блеска глазами.

Илиана со вздохом заперла входную дверь и отправилась на поиски человека, на чей счет лэй Меллер так серьезно предостерегал.

Секретариат главы Императорской Тайной канцелярии лежал в дальнем крыле дворца. В крыле этом, похоже, вообще не было жилых комнат. И само оно чем-то отличалось от остальных коридоров. Высокие потолки, высокие окна, яркий дневной свет, тонкие колонны, возносящиеся к белым сводам. Нужная дверь оказалась как раз меж двух декоративных колонн. Илиана толкнула ее, забыв постучать.

Из-за широкого стола светлого дерева на нее воззрился тот самый мужчина.

Она ожидала увидеть старика, но лэй Феррен оказался сравнительно молодым — вряд ли ему уже исполнилось сорок. Лицо было таким же недобрым, как в видении, и точно так же ничего не выражали глаза. Серые, тусклые и остановившиеся, как у мертвеца.

Отпечаток магии. Многие сильные маги платили за свои способности таким вот неживым, восковым лицом. Избежать этого можно было, только если не развивать свои силы.

— Доброе утро, — сказала Илиана.

— Доброе утро, — на лице начальника впервые проступило подобие эмоций — он слегка скривился и кивнул на стул с другой стороны стола. — Сядьте и послушайте.

Он говорил так, будто Илиана работала здесь уже вечность и успела заслужить выговор. Она послушно села.

— Видит Химерник, я надеялся, что мне пришлют кого-то из тех ваших сокурсников, которых я отметил по результатам практики. Но коль мне не повезло, и мы оба знаем, почему не повезло, — он сощурился, глядя Илиане в глаза, — я надеюсь, что вы хотя бы сможете придерживаться нескольких простых правил.

Химерник, значит. Из всех Богов-Люденсов Феррен выделял именно его. Илиана слышала о представителях этого религиозного течения — поклонники Химерника, подражая своему богу, ничем не гнушались для достижения цели. Она остерегалась их.

Аттэм Олер, вспомнилось некстати, тоже был из их числа…

— Первое. Не вмешивайтесь в нашу работу. Не пытайтесь делать вид, что работаете. Ключей от архива и лабораторий моделирования вам не дадут — не пытайтесь ими завладеть. Если проедаете казенные деньги, делайте это хотя бы с минимумом хлопот для нас. Поменьше болтайте о том, где числитесь сотрудником. Ничего важного вы не знаете и не узнаете, но лишняя болтовня все равно ни к чему. Не путайтесь под ногами. Веселитесь, развлекайтесь, при дворе полно возможностей.

Илиана не удивилась. Примерно об этом и предупреждал лэй Меллер. Удивляться стоило разве что тому, как быстро и дословно сбылось предупреждение. На краю сознание забрезжило какое-то подозрение, но Илиана решила обдумать его позже.

— Но я тоже могу быть полезной, — осторожно сказала она.

Феррен вздохнул. Как-то неожиданно по-человечески. Потом оперся о стол и склонился ближе к Илиане.

— Не сомневаюсь. Но знаете что? Ваша польза заканчивается там, где начинается родство с фавориткой императора.

Откровенно. Он почти напрямую признал, что опасается получить чужого агента у себя под боком. Илиана со стыдом подумала, что раньше это не приходило ей в голову. Беспокоило только то, что она попала в удачное место не сама, а при помощи сестры.

— Но вы же служите императору, разве нет? — осмелела она.

— О да, — выдохнул Феррен. Серые глаза потемнели, став почти черными. Он выпрямился, глядя то ли на Илиану, то ли сквозь нее. — Разумеется. Тайная Канцелярия — это псы Его Величества. И действуют они лишь по команде, не сомневайтесь… Вы хорошо учили историю в академии, лэйе Кэрсен?

— Учила, — как зачарованная, откликнулась она. В неподвижной отрешенности Феррена появилось что-то гипнотическое. Он был не здесь — в прошлом. Предметы замирали под магическим потоком, готовясь выплеснуть память… и Феррен стал таким предметом. Клинком. Книгой. Кубком для яда. Или с ядом.

— Значит, вы слышали о Первом Пакте… А рассказывали вам, почему предок Астазара Великого заключил пакт?

Первый Пакт с Потусторонними. Шестьсот двадцатый год от Божественной игры. О нем знали немного. Еще меньше сообщали студентам. Император Нейемир просил помощи у Повелителя теней, правителя Потусторонних. Помощь требовалась для решения каких-то проблем с магами-мятежниками. Кажется, так.

— Мятежные маги? — усмехнулся Феррен, услышав версию Илианы. — Да, почти. Вы представляете себе тогдашнюю ситуацию?

Илиана не понимала, зачем ему понадобилось читать ей лекцию по истории, но слушала, не споря. Видимо, ее слова чем-то задели главу Канцелярии. Пробудили некие мысли, воспоминания или подспудное недовольство. Но какие именно слова?

— Представьте: мир без магии. Древность до нашей эры. Примитивные устройства, примитивные города и деревни, какие-то феодалы-однодневки, грязь, эпидемии, бесконечные войны, бесконечная битва за выживание. И вдруг — Божественная игра. Та самая, что подарила некоторым избранным магию, — неспешно и отстраненно начал Феррен.

Илиана представляла. Природу Божественной игры исследовали давно. Общие выводы гласили: полторы тысячи лет назад произошел некий энергетический катаклизм. Высвободилась энергия, то ли земная, то ли космическая. Мир содрогнулся от колоссальных молний. Суеверные люди назвали явление Божественной игрой. И до сих пор верили, что богам вздумалось поиграть и наделить часть народов магией.

— Те, кто стал колдуном — что они стали делать, как по-вашему? — риторически вопросил Феррен. — После периода привыкания, после первого потрясения… Начались войны за власть. Очень скоро маги прибрали к рукам весь мир.

Об этом тоже говорили курсы истории. Был такой период — продлился лет пятьсот.

— И императорами, разумеется, стали самые умелые и самые могущественные колдуны… Жаль, они и тогда умели лишь пробуждать память предметов, но с памятью предметов тоже можно многого добиться, если мыслить в правильном направлении. Так почему сейчас среди правителей нет ни одного мага? Почему мы подчиняемся Астазару Великому, который, несомненно, велик как император, но вообще не является магом?

Печать неподвижности на лице Феррена дала трещину. Мертвые черты оживил какой-то зловещий блеск. Фанатичный, подумалось Илиане, но нет. Это был не фанатизм. Нечто иное. Знание большего.

— Магия не передается по наследству, — сказала она.

— Тогда почему Нейемира не свергли, как только стало ясно, что он не унаследовал силу своего отца?

Илиана не знала. Курс истории научил ее только тому, что нет ничего невозможного. Любые невообразимые события могли произойти и происходили, и если покопаться в глубине веков, можно было найти что угодно. От создания царств за одну ночь или Божественной игры до простых людей, повелевающих магами.

— Первый Пакт, — сказал лэй Феррен. — Вся власть в Акоскатской империи принадлежала магам. Но когда Нейкелер, отец Нейемира, умер, наследник не стал ждать, когда его сожрут. Он призвал Повелителя теней. И заключил договор. Передал Потусторонним всю магию императорской власти.