Приди и победи (СИ) - Васин Александр Юрьевич. Страница 11

— Айн момент, мой фюрер, — Инга повернулась к ноутбуку, ее пальцы забегали по клавиатуре с неуловимой скоростью.

Ждать пришлось недолго. Инга повернулась к мужчинам, ее глаза были широко раскрыты.

— Шеф, тут такое.

— Ну не томи уже.

— Вообще, такие, как ты сказал, игрушки не производят уже очень давно. В последний раз трехсоставной крест из кипариса, кедра и певги был замечен около двух тысяч лет назад. На горе Голгофа. Именно на таком кресте распяли Иисуса Христа.

— Да чтоб меня… — выдохнул Олег.

Бестужев тоже выглядел ошарашенным. Он почувствовал, что начинает сходить с ума. Внезапно он вскочил и схватил куртку:

— Все, ребята, хорош. Слишком много богословия и чертовщины в этом деле. Как будто кто-то специально нам подсовывает религиозный мотив преступления. Так, Инга, остаешься здесь за главного. Олег, погнали к Серафимычу. У человека, который копается в трупах, все приземленно и обыденно.

— Ох, сомнения меня терзают, — прошептал лейтенант, но вслух спорить с начальником не стал, а наоборот — побежал его догонять.

Глава 5. Второй доктор

Первое, что увидел Бестужев, выйдя из здания, была его бежевая “четверка”. Странно, ведь он помнил, что в последний раз видел ее вчера вечером припаркованной у подъезда. Неужели он позволил себе гонять пьяным ночью за рулем? Это было на него не похоже. Впрочем, то, что происходило в последние несколько дней было ни на что не похожим.

— Олег, ты не знаешь, когда я приехал сегодня на работу?

— Да нет. Когда я пришел, тачка уже стояла здесь. А ты сам не помнишь?

— В том-то и дело, что нет. Эх, нервы ни к черту! Ладно, потом у дежурного узнаю.

Они подошли к машине, Бестужев ее открыл ключом.

— Падай.

До вотчины доктора Стрельцова было недалеко — километра два-три, можно было бы и пешочком пройтись, благо погода сегодня радовала. Но Бестужев не был уверен, что измученный алкоголем организм выдержит даже такой недлинный променад. Поэтому поехали на машине, и через пять минут уже парковались на Большой Нижегородской, совсем рядом со знаменитым Централом.

Здания, которые занимала судмедэкспертиза, в любой европейской стране уже лет двадцать назад были бы признаны аварийными. Но в нашей стране аварийными признают только жилые дома, да и то не всегда. А если здание административного назначения, то стоять ему веками — а там, глядишь, еще и историческую ценность оно приобретет.

Олег позвонил в звонок, щелкнул тумблер, и массивная железная дверь открылась на несколько сантиметров. Дальше — ручками. Сдвинуть с места этот массив металла — задача не для хиляков. Навалившись, Олег с ней справился, но поймал себя на мысли, что уже с самого входа настроение становится удручающим.

За дверью оперов ждал прохладный полумрак. Лампочки здесь висели высоко, и в целях экономии электричества были маломощными.

— Будто в пещеру вошли, — невольно приглушая голос пробурчал лейтенант.

— Ага, не хватает только кровавой надписи “Оставь надежду всяк сюда входящий”.

Привычной дорогой они дошли до зала, где Стрельцов разделывал своих “клиентов”. Кафельный коричневый пол и стены; плитка, судя по состоянию, осталась в наследство еще с советских времен. А вот каталки и столы для вскрытия выглядят почти новыми. Молодец, Серафимыч, что ему потолки да стены, главное, чтоб инвентарь был на уровне.

Сам хозяин помещения, прислонившись к одной из каталок, на которой лежал очень пузатый мужик, с упоением курил. Судя по задымленному помещению, он выкурил с утра уже не одну сигарету.

— А я уж думал, вы не придете, — поприветствовал он коллег.

— Да задержало нас тут одно заокеанское чудовище, — ответил Бестужев.

— Дружбан нашего сальвадорского парня?

— Он самый. Выглядит еще страшнее Пабло. Кстати, что удалось выяснить?

— Узнаю нашего капитана. Время болтовни прошло, походу, еще вчера, значит

будем работать.

Он подошел к столу, затушил в набитую пепельницу сигарету, надел очки и взял в руки распечатанную стопку бумаги.

— Итак, что нам поведал после смерти наш сальвадорский друг. Вскрытие черепной коробки ничего интересного нам не дало. Черепушка и внутреннее содержимое заокеанских хомо сапиенс ничем не отличается от наших. Следов насилия также не обнаружено.

А вот когда я раскрыл грудину, то, если честно, немного обалдел. Причем я не сразу понял, в чем дело. С одной стороны, все внутренние органы на месте, более-менее в пригодном состоянии. Сломанных ребер тоже нет. Что же не так? И тут меня как громом ударило — в теле практически не осталось крови. А сердце… Сердце выглядит так, будто кто-то сжал его, как губку, в кулаке, выцедил до капли и бросил обратно.

— Как такое может быть? — спросил Олег.

— Да никак, — отвернулся Стрельцов. — Часа два я бился над решением этой задачки — и в итоге плюнул. Кровь просто ушла, как вода сквозь песок жарким полднем. Воспримем это как факт и двинемся дальше.

— Согласен, — кивнул Бестужев.

— Таким образом, причина смерти — чудовищная потеря крови. Причем кровь ушла через отверстия на ступнях и ладонях. Вы можете видеть, какие это ужасные раны. Стигматы пробивались небрежно, удары наносились с огромной силой — кости раздроблены, края раны рваные.

— Как можно позволить так издеваться над собственным телом? Даже если человек находится без сознания, от боли он должен очнуться.

— Согласен с вами. Бьюсь об заклад, что в этот момент наш сальвадорец находился в состоянии эйфории. Я отправил на экспертизу те капли крови, которые мне удалось соскоблить от внутренних органов. Думаю, в дело пошел какой-то сильный наркотик.

— Таким образом, попытаемся смоделировать картину той ночи, — зашагал по залу мертвецкой Бестужев. — Пабло Ганадор, сальвадорец по паспорту, неизвестным нам образом появляется в Москве. Где арендует дорогущий автомобиль, чтобы совершить увлекательную поездку в жемчужину Золотого кольца России — стольный Владимир. Прибыв в наш город, он знакомится со своим будущим убийцей. Назовем его Мистер Х.

— Я думаю, что он познакомился с ним, или с ней, в одном из заведений, так как в желудке найдены остатки пищи, не успевшей как следует перевариться, — вставил Стрельцов.

— Возможно. Как раз за ужином Мистер Х мог подсыпать в пищу наркотик. Затем они покинули заведение, и на машине Пабло куда-то отъехали, не думаю, что далеко от центра. Но главное, что там находились заранее подготовленные костыли и крест — копия того, на котором распяли Христа, — Стрельцов на этом моменте аж присвистнул. — По-видимому, к тому времени действие наркотика достигло апогея, и наш убийца с помощью трех железнодорожных костылей пригвоздил Пабло к кресту. А затем каким-то образом перенес тело к Золотым воротам и подвесил его прямо в арке.

— Твою ж мать, будто сценарий какого-то триллера сейчас читаешь, — покачал головой Олег.

— Вот именно. Ах да, я забыл. Между тем, как поработать молотом и поиграть в грузчика, он на некоторое время превратился в вампира и выкачал из бедного Пабло всю кровь. Так кто же ты есть, Мистер Х? Или что же ты есть такое?

— Что ж так сложно-то?

— Вот и я думаю, что как-то все не по-людски получается. Все участники этой буффонады будто герои голливудского фильма с рейтингом R, где главное — побольше кровищи и абсурда. Ладно… — Бестужев снова повернулся к доктору, — Серафимыч, что можешь сказать про татуировки нашего Пабло?

— Безусловно, прежде, чем вскрыть нашего парня, я скрупулезно отфиксировал все части его кожи, так что все татушки тщательно задокументированы, — Стрельцов положил бумаги на стол и взял в руки старенький потертый айпад. — Ну здесь много интересного. Я потом Инге сброшу все файлы, поизучаете.

Но что хочу отметить сразу. Очень много надписей на теле. Прежде всего, это Mara Salvatrucha или просто MS-13 на разный лад и шрифт. Есть надписи про верность идеалам банды, несколько женских имен: одно из них “Козетта” — ну разве это не мило? Тоже мне Жан Вальжан выискался.