Первая невеста чернокнижника - Ефиминюк Марина Владимировна. Страница 54

Макс всю жизнь терпеть не мог пафосных речей.

— Пошел ты, — едва слышно отозвался он и метнул в белого мага ритуальный кинжал. Оружие мелькнуло в воздухе и остановилось перед Иреном, острием упершись в центр лба. Из ранки выступила кровь. Кинжал буравчиком вращался в воздухе, в любой момент готовый поразить цель. Губы белого мага скривились в безумной улыбке, и он беззвучно рассмеялся, дрожа длинным худым телом.

— Где она? — прикрикнул Макс.

— Здесь, — отозвался он.

Чувствуя, что меняется в лице, чернокнижник слетел с полуразрушенного крыльца и глянул вверх. Широко раскинув руки в позе креста, Алина висела над острым шпилем, торчавшим из крыши замка. Пожелай Ирен, и она сорвется вниз, насаживаясь на железный шест, как на вертел. Кинжал, замерший возле лба мага, задрожал.

— Выбор за тобой, чернокнижник.

Нож отлетел и звякнул о камни.

— Убивай, — спокойно произнес Макс, расставляя руки.

Ему нужно всего полминуты, чтобы сплести заклятие, и Алина не упадет, а мягко опустится на землю. Лишь бы выгадать чуточку времени. Все-таки белый ублюдок был силен, опутал девушку такой сетью, что просто так не разорвать!

Ирен поднял посох, на конце затрещали голубоватые разряды.

— Прощай, чернокнижник! — прошипел он.

Никогда еще Макс не двигался быстрее, даже в охоте за умертвиями, когда тело подстегивала смесь крови и сока ядовитой мавы. Выдрал посох из рук противника и со всей силы саданул навершием с магическим камнем в живот. Недоносок перестал светиться, как фонарь, захрипел и сложился пополам. Макстен резко вскинул руку, стараясь удержать на весу девушку. Успел как раз вовремя, острие шпиля едва не воткнулось между лопатками.

Она плавно спускалась на землю, а чернокнижник развернулся и снова шибанул Ирена посохом. Мальчишка захрипел, упал навзничь на брусчатку. Он пытался мычать, но удары летели мощные, яростные. Колдуны привыкли полагаться на магическую силу и не использовали кулаки. Избивая щенка, Макс испытывал почти болезненное наслаждение.

Уничтожил замок? Досадно, но поправимо. Выпустил демона? И его можно призвать обратно. Но как недоносок посмел покуситься на жизнь женщины, которая родит Макстену Керну наследников? Посох разломился надвое, вспыхнув ярким сполохом. Ирен обмяк. Тяжело дыша, чернокнижник сплюнул и отбросил куски теперь бесполезной палки.

За спиной раздался шорох. Макс оглянулся через плечо. Алина шла маленькими шажками, как будто ей было сложно передвигать ноги. Глаза заливала чернота, ни зрачков, ни белков. В опущенной руке зажат кинжал. Ирен не просто вытащил демона из замка, а позволил вселиться в хрупкое человеческое тело! И теперь Мельхом жаждал смерти того, кто держал его в заточении.

Макстен не испытывал страха. Он опустил руки. Демон надвигался.

— Давай договоримся, ты заберешь мою жизнь, но пощадишь ее, — вымолвил он. — Найди другое тело.

Демон ударил, сильно, без колебаний. Тем самым ритуальным кинжалом, с помощью которого его на долгие столетия заточили в замке Кернов. Видимо, в этом был особый, сакраментальный смысл.

Бок пронзило болью, в груди что-то забулькало.

— Главное, не трогай ее, — пробормотал Макстен и почувствовал, как рот наполнился кровью. Похоже, тетка Ирис действительно умела кое-что предсказывать. Последний Керн погибнет от руки любимой женщины. Первой и единственной.

Демон выдернул кинжал. Застонав, Макс машинально схватился за рану, колени подогнулись. Наверное, освобожденный бес ударил бы еще раз, но неожиданно нож выпал из руки. На брусчатку чернокнижник валился под истеричный женский визг. На краю угасающего сознания возникла печальная мысль, что ему дико жаль Алину. Ведь дурочка будет корить себя.

Сердце черного мага остановилось…

Макстен Керн, последний чернокнижник знаменитого рода, никогда не думал о смерти. Упасите демоны, не воображал, каким образом уйдет в иной мир и что его будет ждать за гранью. Он не испытывал к женщинам нежных чувств. Зато с большим удовольствием использовал, некоторых часто, других реже, кого-то единожды, но не понимал, каково это — без колебаний умереть за женщину. И он никогда не ожидал, что к жизни его пробудит жалобный и очень горький девичий плач.

Едва слышно застонав, он открыл глаза. Над головой разверзлось огромное черное небо междумирья с мириадами звезд. Всхлипы мигом затихли. Воцарилась долгожданная тишина.

— Макс, ты открыл глаза или у меня от горя снесло крышу? — прозвучал голос Алины. Он с трудом повернул голову. Она отпрянула и поспешно принялась вытирать перепачканными ладонями заплаканное чумазое лицо.

— Ты ведь не превратился в зомбешника, так? Макс, просто скажи, что ты не собираешься меня сожрать, что ты не умер, тобой не завладел демон. Макстен, скажи хотя бы что-то, а то я воткну тебе в грудь кол! Там как раз валяется разломанный посох. Слышишь? Считаю до трех. Один!

— Алина… — прохрипел он.

Она подскочила на месте и на коленках подползла к нему. Принялась зацеловывать лицо. Каждое ее неловкое движение отдавало болью в раненом боку.

— Господи, ты же не дышал! И пульс исчез, — бормотала она между мелкими поцелуями.

Чернокнижник не понимал, что именно вернуло его к жизни. Добровольная жертва? Возможно, по дороге в ад его остановили слезы любимой женщины, а может, он просто был не самым последним Керном, как полагал? Но все причины оживления пропадут втуне, если девушка не перестанет Макса дергать, иначе он просто загнется от раны.

— Алина… — снова позвал он.

— Что, моя заинька? — остановилась девушка.

Дожили! Вингрету и курице она дает человеческие имена, пусть и непроизносимые, а его обзывает ушастой тварью.

— Ты такая шумная, — прошептал он.

— А?! — в этом возгласе было столько возмущения, что Макс не сдержал смеха и тут же схватился за бок. — Я бы сказала, что убью тебя, но уже чуть не убила, поэтому просто валяйся во дворе и истекай кровью. Не буду тебя перетаскивать в дом! Кстати, он похож на лачугу.

Макстен кашлянул, осторожно приподнял голову. Демон Мельхом вернулся в стены замка Кернов и от злости превратил его в двухэтажный домишко, куда вряд ли поместится алхимическая лаборатория.

— Твой демон, между прочим, поглотил мою курицу! — буркнула Алина.

Хорошо, что он не поглотил белого мага, потому что у ожившего чернокнижника были планы на Ирена Орсо.

После местного конца света в Мельхоме ощущалась нехватка места. Когда живешь с черным колдуном и его учеником, ставящим алхимические опыты в кухонном чулане, теснота особенно заметна. С демоном я принципиально не общалась. Как можно было в меня вселиться и убить хозяина?

Черный гримуар, открытый втихаря от Макса, утверждал, что чернокнижник выжил, потому что добровольно принес жертву. Он — вместо меня. Похоже, за пособничество добру его отлучили от тьмы и выперли на перевоспитание, в смысле жить дальше. Так недолго перестать создавать проклятия и начать мордовать людей справедливостью.

Мельхом пытался мириться. В один прекрасный день вернул в домишко кран с горячей водой, а в чулане поставил ватерклозет. Наличие столь вожделенного приспособления обнаружил Эверт и так орал с утречка пораньше, что перебудил весь дом, включая нового черного прислужника.

— Исчадие ада!

Ученик ворвался в теплицу, заменившую нам оранжерею. Я высаживала молоденький кустик агвы, в смысле помидоров, и недовольно буркнула:

— Чего тебе?

— Помощь нужна.

— Нет. — Я присыпала побег землей.

— Выручку поделим пополам, — немедленно заявил Олень.

— Решил продать курицу?

Одна мысль, что кто-то покушался на курицу, которая выжила в схватке с тем, чье имя я не произносила, вызывала глухое раздражение. (На самом деле, когда в ночь «конца света» мы с Максом кое-как дотащились до дома, обнаружили живую и здоровую Дунечку в новой кухне.)

— Я похож на самоубийцу? — покачал Эверт головой. — Но, к слову, мы твою курицу кормим-кормим и ни разу ни одного яичка не увидели. Просо клюет и спит, а пользы никакой.