Циферщик (СИ) - Пихтиенко Андрей Николаевич. Страница 3

— Я таких не знаю. С какого этажа?

— С десятого, — ответил ей Андрей. Даже понимая, что он ни в чём не виноват — никакой он не наркоман и в подъезд ему нужно по уважительной причине — Андрей чувствовал себя очень неловко под грозным взглядом лавочного дозора. «Как же я перепутал, чёрт!»

Он набрал нужный номер квартиры, ругая себя за то, что вместо «143» набрал «134».

— Заваливайся, ты чего там застрял? — бодрый голос Виктора и последующий утвердительный писк домофона разрешили неловкую ситуацию.

Наконец дверь в подъезд открылась. Андрей, в раздумьях, что этот отряд «морщин и складок» — лучшая защита подъезда от маньяков и наркоманов, зашёл в прохладный и тёмный подъезд, направился к лифту. Там он спугнул парочку целовавшихся школьников, максимум, лет четырнадцати на вид, которые с хихиканьем выбежали в приоткрытую подъездную дверь. Лифт пришёл практически сразу. Пожилой собачник, не обратив никакого внимания на Андрея, вышел, держа на поводу похожего на хозяина, такого же пожилого мопса, который безучастно понюхал ногу Андрея, пока его владелец выходил из открывшейся кабины. Андрей зашёл внутрь, облегчённо выдохнул. Ещё одна, не особо им любимая вылазка на люди закончилась. Нажал на кнопку «10», и лифт не спеша потянул его на верх.

— Ну наконец-то! Давай заходи, заждались уже тебя, — из крайней справа квартиры высовывался улыбающийся Витя.

Андрей подошёл к нему, они пожали друг другу руки, зашли в уютную прихожую. У Вити с Олей была просторная двухкомнатная квартира, со всеми удобствами, в которой они души не чаяли.

Виктор был ребёнком обеспеченных родителей, и до его двадцати двух лет они жили в большой многокомнатной квартире в центре. Но, так как его родители уже вышли на пенсию, а помимо Вити, у них было ещё двое детей, решили снабдить их всех отдельным жильём. Большую квартиру, конечно, продали. Вите, как младшему, досталась самая скромная квартирка, но, негласно, самая большая финансовая поддержка. Они с Ольгой обосновались там, изо всех сил излучая трепетную благодарность в ответ на ворчание. И жили в ней уже третий год, без поводов для жалоб. Деньги им стабильно перечислялись каждый месяц от родителей Виктора. Они тоже не прозябали в лени и бездействии — работали, и хоть какие-то крохи, но в семейный бюджет заносили охотно. Рассчитывали в скором времени и вовсе освободиться от родительского «пансиона».

— Ну, здорово! Как ты, дружище? Всё ряху отъедаешь? Куда Ольку спрятал? Или она не хочет меня встречать?

Андрей очутился в приятном полумраке прихожей, снял куртку, повесил её на крючок, разулся и зашёл в большую комнату, где увидел хозяйку домашнего очага этих квадратных метров жилья, — Олю. Она была невысокой стройной блондинкой, с длинными волосами, аккуратно подстриженными; простым, но притягивающим какой-то внутренней красотой лицом; обладала теми чертами фигуры, которые, хоть и не были особо пышными и вызывающими, но тем не менее оставались настолько очаровательными, что при взгляде на них мужской разум погружался в приятный туман, полный лишь сладострастных желаний. Одета Оля была по-домашнему неброско. Спортивные штаны чёрного цвета и розовая футболка, с изображённым на ней милым белым медведем. При всём этом, даже столь неброская одежда придавала ей приятной, «домашней» эротичности, в нужных местах обтягивая, а в ненужных укрывая малочисленные огрехи её фигуры.

Ольга сидела на большом, светлом, явно новом диване, игриво стараясь не замечать гостя, лениво нажимая своими пальчиками на экран планшета. На стене напротив дивана висела приличных размеров плазма, которая выдавала беззвучное изображение какого-то музыкального клипа. Двери балкона были немного приоткрыты, из них тянуло свежим воздухом вперемешку со слабым запахом сигарет. Посреди комнаты, на тёмно-бордовом коврике, под небольшим столиком, заставленным излишнем для такой маленькой компании гастрономическим изобилием, лежала кошка. Она напряглась сперва из-за прихода незнакомца и выпучила на него свои изумрудные глаза, обдумывая, не лучше ли ей куда-нибудь быстренько скрыться от греха подальше. Но, распознав знакомый запах, по которому она даже соскучилась, чей обладатель сулил ей только нежными поглаживаниями, поднялась со своего места, грациозно потянулась, распушив блестящую, чёрную шёрстку, подошла к гостю и потёрлась об его ногу, ожидая ответных приветствий.

— Привет-привет! Рада тебя видеть, Андрюша! — отложив планшет в сторону, поздоровалась Оля и встала навстречу гостю. Лёгонько оттолкнув животное ногой, она обняла старого друга.

Андрей при объятии почувствовал тот самый, пленяющий запах, которым был полностью заворожён когда-то. Но то время давно закончилось. Каким бы сладостным не был этот отголосок из прошлого.

Милый прищур, сводящая с ума улыбка одними уголками губ, нежный тихий голосок уже не выдирали кусок души, не лишали разума. «Оля — мой друг, практически, моя сестра.» — резко вспыхнула, поглощающая его полностью, спасительная мысль. За неё он цеплялся много лет. С того самого дня, когда она выбрала Виктора, а не его. А скорее, даже и раньше. Пусть так. Андрей давно в глубине души смирился с этим и после того дня, когда Ольга прошептала: «не с тобой», на его пьяное воззвание, прошло уже много лет. Теперь, это лишь отголосок прошлого, один из мостиков, ведущих их в настоящее. Ничего больше. Он и она прекрасно это понимали, и никто не хотел оспаривать давнишние решения.

— Ты, как всегда, — красотка, — шепнул ей на ухо Андрей.

— Перестань. Я правда рада тебя видеть. И он ещё больше, ты ведь сам знаешь. Нам тебя не хватало.

— Это же те самые серьги, которые я тебе подарил на день рождения? — едва задевая ушко Ольги, притронулся к украшениям Андрей. Он внимательно разглядывал серёжку, будто собираясь навсегда отложить в памяти каждую, самую мелкую и незначительную деталь.

— Ну да. Что-то не так?

— Всё так… Просто, ты не обязана была надевать их сегодня, только из-за того, что я приду.

— Вот ещё — мило фыркнула Ольга, — это очень красивые серёжки! Я их часто ношу, — ответила она, после чего тихонько рассмеялось. Тем самым смехом, от которого когда-то шли мурашки по коже, а в голове будто разливался густой, сковывающий разум туман.

— Это очень многое значит для меня… знай, Оля, я бы никогда…

— Эй, хватит ворковать, идите к столу! Ох, как же я скучал по всему этому милому пьянству!

Из кухни появился Виктор с бутылкой хорошего виски в руках. Андрей ухмыльнулся про себя от понимания того, как же давно они уже дружили. Ещё с самого детства, с того самого дня, когда они перешагнули порог школы. Два детских взгляда, вступающих в новый мир в полном одиночестве, искали вокруг хоть какую-то поддержку. И нашли, в итоге.

Оказалось, что заочно они ещё до своего попадания в первый «б» были знакомы. Их родители жили в соседних подъездах, вели знакомство друг с другом, а со знакомством и дружбой своих чад стали часто ходить друг другу в гости. Школьные годы летели чересчур быстро. Пускай, в глубине души, оба мальчика не хотели, чтобы прекрасное детство кончалось когда-нибудь, но они ясно понимали, а скорее ощущали, хрупкость их мирка.

Вокруг их дружбы строился весь класс, но немногим доводилось войти в категорию близких. Шмат времени — в который вмещалось становление личностей мальчиков, в переживании ими разных событий, ситуаций и судьбоносных выборов — назывался их детством. Кто-то выпадал навечно из их круга, кто-то старался разлучить друзей, да и между ними было полно разногласий, но так они и взрослели, набирались опыта, становясь старше, и какие бы испытания не доводились на их долю, они выдерживали их вместе, с честью понимая и дорожа самой сутью их дружбы.

Витю после девятого класса родители перевели в другую, дорогую частную школу, далеко от дома. Тем самым они надеялись, что младший сын получит лучшее образование. Смена школы не стала поводом для разрыва. Не стал поводом и последующий переезд семьи Виктора в другую, большую квартиру в новом элитном районе. Друзья продолжали общаться, несмотря ни на что. Закончили свои школы. Витя так и не стал в новом классе до конца своим. Он был не из тех, кого можно было безнаказанно обижать, но и той степени вовлеченности и родства с коллективом, родства со школой, он добиться не смог. Да и не хотел. От чего порой чувствовал себя потерянным, одиноким, отделённым и ненужным. Но стоило вернуться домой, скооперироваться с Андреем, вернуться в родной район, со всеми его неразберихами, и сразу становилось гораздо легче. Каждый из них выбирал свой путь, по которому следовать в жизни. С уважением и пониманием относясь к выбору другого.