Циферщик (СИ) - Пихтиенко Андрей Николаевич. Страница 31

И что-то стучало, беспокойно бренча в голове у Андрея. В своём безмолвном крике предупреждая, будто он упускает что-то несравненно более важное, что-то, то и дело мелькающее перед глазами. Но он решительно заглушал все голоса в голове, твёрдо решив найти в этой ночи свое спасение и освобождение.

Катя чувствовала вкус его губ, ощущала горячий, полный властности язык, что норовил слиться с её собственным в полном страсти танце. Она закрыла глаза, переносясь куда-то далеко, прочь от этого города, прочь от всех волнений и тревог, от которых её трясло ещё несколько часов назад. Казалось, что вот всё и решилось — окончательно и бесповоротно. Она примкнула к Андрею всем телом, чувствуя, как он поглощает её, представляя, как в беспросветной тьме затухает последний огонёк, неумолимо растворяющийся в этой умиротворяющей чёрной бездне.

Всё отступило на второй план, а в глазах девушки можно было увидеть его — старый сон, своими истоками протекающий из далёкого детства. Теперь, в объятиях Андрея, она чувствовала, как граница между сном и явью становилась всё тоньше.

12

Катя открыла глаза. Она дома. В своей кровати. Над ней висела знакомая люстра. Она повернула голову, заранее зная, что рядом никого не окажется. Сон закончился, уступив место серой яви. Сознание неумолимо пробуждалось, наполняя сердце необъяснимой, тревожной грустью.

Девушка никак не хотела расставаться с тем идеальным миром, в который она изредка попадала через сон. Не желала отпускать этот чудесный уют, лишённый печалей, тревог и забот. Вновь возвращаться в опостылевшую реальность, в которой она давно чувствовала себя чужой и непонятой. Катя закрыла глаза, в тщетной попытке погрузиться обратно в свои грёзы, цепляясь за последние крохи того мира, разрушенного наступлением утра.

Ничего не получилось. Осталось только постараться навсегда застолбить в памяти все детали сегодняшнего путешествия в своё бессознательное.

Катя немного поворочалась в постели, потянулась. Нужно подниматься. За пределами сна царствовала другая реальность и требовала от Кати действий. Это утро должно было положить начало новой жизни.

Она позвала Андрея. Голос пронёсся по пустой квартире. Катя провела рукой по месту, на котором он лежал, когда они засыпали. Простынь, казалось, ещё хранила в себе тень проведённой с Андреем ночи. Молодой человек ушёл, не потревожив её сна, не разделив с ней пробуждение, но Катю это ничуть не расстроило и даже не удивило. Как будто, всё должно было кончиться именно так. Катя была уверенна, что это не последняя их общая ночь. Но в это утро одиночество, обострённое ночной сказкой и последовавшим прекрасным сновидением, давило на неё, как никогда прежде.

Она поднялась с кровати, накинула халат на голое тело, прошла в кухню, где поставила чайник и под гремящие звуки нагреваемой воды села у окна. Видимо, уже за полдень. Катя привыкла вставать после обеда и ложиться под утро. В последнее же время уснуть становилось всё труднее. Приходилось бесконечно ворочаться, глушить любые мысли в поисках спасительного забытья. Если сон и приходил, то был рванный, неглубокий и лишённый сновидений. В эту ночь всё случилось иначе. Сегодня к ней пришла долгожданная грёза, которой она не видела больше года и очень скучала по ней.

Даже занимаясь техниками осознанных сновидений, достигая небольших успехов в этом, она всё равно никак не могла прорваться в тот небольшой желанный мир, лишь по своему желанию. Чаще всего, эти практики оставляли после себя очередную томительную бессонницу.

Тот особенный сон имел своей основой воспоминание из детства. Самое счастливое воспоминание детства. Тогда восьмилетняя Катя со своей семьёй поехала в их загородный домик у леса, в пяти минутах ходьбы до маленькой, чудесной речки. Тогда папа и мама были вместе, тогда её старший брат Игорь был весёлым, десятилетним мальчиком — добрым, прилежным и заботливым. Это было ещё до его болезни. Сказочные летние выходные. Последние выходные, в которые её семью можно было, без сомнений, назвать счастливой, не имеющей ни малейших проблем. Родители любили друг друга, любили и заботились о своих детях. Игорь выказывал искреннюю привязанность к Кате и просто обожал свою маленькую сестрёнку, а она души не чаяла в своём лучшем друге, защитнике и даже кумире.

Те выходные были полны солнца, смеха, игр, песен, плесканий в речке, тёплых объятий и аромата жарящегося на мангале мяса. Утром они всей семьёй рыбачили, собирали ягоды, гуляли по лесу. Вечером родители рассказывали им истории: всегда очень интересные, порой страшные, но всегда заканчивающиеся общим радостным хохотом. И все они засыпали в одной большой кровати, обняв друг друга.

Эти выходные, а именно тот домик, который им вскоре пришлось продать, периодически и появлялся в Катиных грёзах. Порой там присутствовали другие люди, исчезали то мать, то отец, менялся интерьер и помещение, играла разная музыка. Порой сознание рисовало волшебные сюжеты, будто домик превращался в замок, на который нападали драконы, монстры, бандиты, но всегда эти нападения легко отбивались. Или присутствующие в этом домике оказывались магами и волшебницами, или к ним присоединялись сказочные существа. По мере взросления Кати, эта фэнтезийная составляющая уходила, сюжеты исчезали, и домик превращался для неё в обитель умиротворения, покоя и счастья. Иногда появлялась твёрдая уверенность, что вместе с ними там жили и невидимые создания, обеспечивающие своё непреложное покровительство. Катя называла их ангелами-хранителями.

С периода полового созревания девочки, неотъемлемой частью сновидения становилась та самая большая кровать, на которой её семья, обнимаясь, засыпала в мирном уюте. В мире снов на этой кровати составляли компанию Кати не родители, а люди, которые влекли её. Через эти сны она понимала, что развивается её сексуальное желание. Конечно, это понимание пришло не сразу, и по началу девочка смущалась этой части её сонного царства. Катя взрослела, и фантазия рисовала всё более откровенные и чувственные эпизоды, которые порой сильно удивляли её. Неприятней всего было видеть на этой кровати взрослого брата. Вот и в эту ночь, вместе с ней кровать делил Игорь. А ещё, как и в жизни, Андрей. В эту ночь там были Витя и — что было тревожней всего для Кати — Оля. Появление последней она объяснила для себя, что это хоть и не совсем нормально, но поддаётся логике. Ведь в последнее время, она не могла не думать о своей мёртвой подруге.

Взрослая Катя налила себе кружку кофе, закурила сигарету и, продолжая в полной тишине безучастно смотреть в окно, всё глубже погружалась в детские воспоминания.

После тех выходных, её счастливое детство, как и их примерная семья, стремительно рушилось. Трагедия произошла уже в день их отъезда в город. Как будто нечистая сила в лесу обнаружила их счастье и захотела испытать его на прочность. Более логичного объяснения этого нелепого, но страшного случая, Катя ни тогда, ни сейчас найти не могла.

Они с братом решили напоследок, пока родители собирали вещи, поиграть в догонялки. Игорь всегда поддавался сестре, которая, конечно, не могла угнаться за шустрым пареньком, с семи лет занимающимся в футбольной секции. Катя это понимала и не могла не чувствовать признательности к заботливому, милому братцу.

И вот, маленькая Катя «запятнала» Игоря и что есть духу побежала от него в сторону деревьев, надеясь, что ей удастся заставить брата хоть немного поднапрячься, прежде чем он её поймает. Внезапно за спиной раздался глухой, но страшный звук удара. Она остановилась, переводя дыхание, повернула голову и, как в кошмарном сне, увидела, что её брат лежит у дерева, страшно стонет, из разбитой головы струится кровь. Стон становился всё тише. Катя не могла пошевелиться. Ей казалось, что Игорь уже непременно мёртв. Оцепенение прошло, девочка закричала что есть мочи, подбежала к брату, попыталась поднять его, сама пачкаясь в набежавшей из его разбитой головы крови. Глаза Игоря были закрыты, и она не могла понять, дышит ли он.