Циферщик (СИ) - Пихтиенко Андрей Николаевич. Страница 79

26

Как по мановению волшебной палочки, по невиданному замыслу неизвестного волшебника, снегопад резко закончился. Снежные облака рассеялись, будто истощившись до предела. Ледяной ветер очистил небо, явив земному миру полную луну. Её свет разливался вокруг, отражаясь в натёкшей луже крови человека, которому просто не повезло оказаться не в то время, не в том месте. Тепло навсегда покинуло тело старика. От вытекающей крови струился пар. Могло показаться, что это душа устремляется в свой неизвестный путь прочь из нашего мира.

Виктор всё не мог пошевелиться. Он переводил взгляд с места на место, глупо открыв рот. Повернул немного головой, увидел свою машину, сообразил, что этот непонятный, но знакомый гул — это работающий двигатель. Повернул голову дальше, на тропинку, ведущую в непроглядную тьму лесополосы. Наконец, он громко выдохнул и пришёл в себя.

Сразу появились новые звуки: гул от работающих турбин ТЭЦ, журчание воды, собачий лай вдалеке, ворчливое карканье проснувшейся вороны. И ещё один, от которого у Виктора пошёл мороз по коже. Полу-хрип, полу-стон, издавшийся со стороны зарезанного старика.

Виктор на ватных ногах подошёл к нему, стараясь не наступать на кровь. Наклонился, вглядываясь в морщинистое лицо, несомненно мёртвое. Гримаса, смешавшая в себе удивление, испуг и боль, застыла на этом лице. В опустевших глазах отражался свет луны. Виктор протянул руку, собираясь попробовать прощупать пульс на сонной артерии, но отдёрнул её на полпути.

«Он мёртв. Точно мёртв».

Виктор поднял голову, увидев безучастное ночное светило, и только в этот момент понял, что снегопад закончился. Что-то вдруг привлекло внимание парня. Он подошёл поближе. В нескольких шагах от трупа лежал окровавленный нож. «Значит, Андрей убежал без ножа. Но у него может быть ещё один. Его найдут по отпечаткам! Вот и славно… О чём я вообще думаю?! Почему я до сих пор здесь? Садись в машину и уезжай, живо!»

Подчиняясь самому себе, Виктор широкими, быстрыми шагами добрался до машины, открыл дверцу и сел за руль. Снял ручной тормоз, на который даже сейчас поставил машину по привычке, включил передачу и начал трогаться с места.

Раненная нога опустилась на педаль тормоза. Виктор повернул голову назад, оглядев воняющее водкой заднее сиденье. От пассажиров, на первый взгляд, не осталось и следа. Он включил свет в салоне и ещё раз осмотрел сиденье.

Ключи! Он сразу их узнал. Ключи от дома Андрея. Раньше, в прошлой жизни, он не раз так же терял их в Витиных машинах, ещё шутил что: «они все хотят их съесть!». На полу лежал позабытый рюкзак с «инструментами». Виктор схватил ключи и рюкзак, переложил их на переднее сиденье. Наклонился сильнее назад, осмотрел противоположное место, где сидела Катя. Ну да, конечно, она оставила свою сумочку. Вроде больше ничего. Он провёл рукой, чтобы удостовериться. Чего и следовало ожидать, девушка оставила от себя сувенир в виде пары рыжеватых волос.

«Выбросить всё в реку и уехать. Всё, хватит с меня!»

Он перевёл взгляд на зеркало и вздрогнул от неожиданности, не узнав своего отражения.

Безумный взгляд, осунувшееся лицо — мертвецки-бледное и потерянное. «Что со мной стало за эти часы? И теперь я просто сбегу, брошу Катю, чтобы он убил и её? Может, я ещё смогу что-то сделать? Может, смогу хотя бы попытаться? Неужели я оказался настолько слабым, что просто спущу всё на самотёк и позволю Андрею убивать дальше?» Вопросы всё всплывали и всплывали в голове. Вопросы, на которые трудно было дать однозначный ответ. А время неукоснительно таяло, каждая секунда могла стоить жизни Кате. Сколько прошло времени с того момента, как они убежали в лес? Две минуты, пять, полчаса, час?

Наконец, Виктор решился. Сперва он выкинул рюкзак в канал, в водах которого так недавно и так давно скрылось тело Игоря. Виктор поглядел на маленькую дамскую сумочку, раздумывая, не выбросить ли и её следом. Но почему-то не смог решиться, только прижал её крепко подмышкой. Потом вспомнил о разряженном пистолете в бардачке, достал его и отправил в полёт с моста.

Виктор заглушил машину, достал большой гаечный ключ из багажника и направился в ту сторону, куда убежали Катя и Андрей. Его взгляд мельком пробежал по ружью мёртвого старика, но ему показалось невозможным подойти к трупу и подобрать оружие.

Теперь, стараясь не обращать внимание на ноющую боль от раны, он шёл всё быстрее и быстрее, постепенно переходя на лёгкий бег. Свежие следы на снегу вели по узенькой, едва заметной от высыпавшего снега тропинке. Деревья всё сильнее обступали идущего в темноте Виктора. Он подсвечивал себе дорогу фонариком телефона. Вот следы свернули в глушь, сугробы стали глубже, а он всё старался идти точно по следам.

Виктор тревожно прислушивался, стараясь уловить хоть какой-то звук, отличный от хруста снега и веток под ногами, редкого вороньего крика и своего тяжёлого дыхания. Слабый луч света от фонарика скользил по бесконечным стволам деревьев и кустов, руку морозила холодная сталь единственного оружия — гаечного ключа, который он крепко сжимал в ладони до побелевших кончиков пальцев.

Всё вокруг казалось пугающим. Сердце колотилось, грозясь вырваться из груди, в висках стучала кровь, идти становилось всё тяжелее. Вот большой след, разворошенный снег. Видимо, Катя упала здесь, потом быстро поднялась, побежала дальше. По силуэту прошлись сапоги Андрея, который настигал её. Ни звуков борьбы, ни криков — ничего.

— Эй! — попытался закричать Виктор, но пересохшее горло издало звук, чуть громче шёпота. Он всерьёз не ожидал ответа, скорее попытался приободрить самого себя, услышать свой голос.

«Почему я ничего не слышу? Скорее всего, я опоздал. Он уже убил её. Зачем я продолжаю идти, ведь там впереди не будет ничего хорошего. Что, если они сговорились, притаились и теперь ждут меня за деревом, чтобы напасть, убить и уехать на моей машине? Нет, я брежу. Это уже паранойя, Витёк. Спокойно, спокойно. Вполне может быть, что они гораздо дальше, чем я думаю. Катя ведь может и убежать, мы же не в тайге, этот лес куда-то выведет. К дороге или к домам. Он мог и не догнать её. Тогда мы встретимся. И что я? «О, привет, Андрюха! Ты опять у меня ключи посеял, придурок! Ну, может по пивку теперь?» Да, такое себе. Он совершенно непредсказуем и опасен. Кто знает, что происходит в его башке? Что, если он бросится на меня? Ударить первым? Убить я его не смогу, разве что оглушить и сдать в полицию, а Катя всё подтвердит, если что. Он же полный псих — его обязательно надолго закроют в дурке.

Но ведь он мой друг! Ведь он не сделал мне ничего плохого! Это Катя, а не он, убила мою Олю! Или эта шизонутая своими бреднями заставила меня её простить? Не знаю. Но нельзя же позволить всё это так спустить… В итоге, я приму сторону серийного убийцы. Сколько ещё таких, как моя Оля, он убьёт? Я, конечно, могу попытаться убедить его… Что, сдаться? Перестать убивать? Хотя бы попытаться. Я ведь сам теперь убийца и при этом возможный соучастник ещё двух убийств…

За этот день я потерял себя. Теперь я — это не тот Витя, которым я всегда себя ощущал. Кто же я такой, на самом деле? Почему они все заставляют меня делать выбор, когда я не хочу ничего решать? Я не хочу быть никому ничего должным!

Как мне вообще теперь жить? И ради чего? И зачем я сжимаю сумочку Кати, зачем положил в карман ключи Андрея? Что, увидев мои гостинцы, они вдруг станут прежними, станут нормальными?»

Виктор продолжал идти и идти по, кажется, бесконечным следам, через всё густеющий лес. Диалог с самим собой не прекращался, он искал выход для себя, приближаясь к неминуемой развязке, которой он так страшился. Всё дальше во тьму через бесконечные слова в голове. И с каждым шагом оставалось всё меньше храбрости, с каждым шагом иссякала решимость, пропадала уверенность — нужно ли делать следующий.

Впереди мелькнул просвет между деревьями. В темноте трудно было точно определить, что это за просвет. Витя остро почувствовал только одно — развязка близка, как никогда ранее. Делая шаг за шагом, он уже мог смутно разглядеть что-то, похожее на человеческий силуэт. Но в таких условиях сказать наверняка было невозможно. Этот силуэт вдалеке легко мог оказаться причудливым кустом вблизи.